ДТП и аварии

Несостоявшийся договор. Недействительные и несостоявшиеся сделки: проблемы соотношения

Источкник: Журнал российского права. № 10 - М.: Норма, 2004.

Описание/аннотация: Место несостоявшихся сделок в системе юридических фактов не может быть определено без обращения к вопросу о недействительности сделок.

Место несостоявшихся сделок в системе юридических фактов не может быть определено без обращения к вопросу о недействительности сделок. Недействительность означает, что сделка не приводит к наступлению тех последствий, на которые она рассчитана. Условия недействительности сделок включают в себя нормы, позволяющие квалифицировать претендующий на статус сделки акт поведения в качестве иного юридически значимого акта, и нормы, аннулирующие юридическую силу сделки. Недействительность обеспечивается нормативным определением запретов и позитивных обязываний.

Сделка - правовое явление, характеризующееся наличием юридического состава, под которым понимается совокупность предусмотренных правом признаков, необходимых для признания за совершенным действием качества сделки. Структура сделки - это закономерные связи элементов, образующих сделку. Учет этих взаимосвязей позволяет оценить действие как необходимое и достаточное с точки зрения сущностных признаков для наделения его статусом сделки. При этом отраженные в понятии сделки признаки идентичны признакам юридического состава сделки. По сути, это одни и те же признаки. Рассмотрение этих признаков сквозь призму юридического состава позволяет избежать их простого перечисления при определении понятия сделки. Тем самым изучение сущностных признаков сделки не ограничивается их традиционной статической фиксацией. При таком подходе появляется возможность уяснить динамику связей между ними для формирования нормативных требований не только к сущности явления (понятию сделки), но и ко всему явлению, включая требования к действительности и недействительности сделки.

Элементами юридического состава сделок, их существенными признаками являются: правовая цель, изъявление воли, направленное на желаемый правовой результат, правомерность и юридическая связанность. Первые два признака нашли свое отражение в легальной дефиниции сделок в ст. 153 ГК РФ: "Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей". Под правомерностью следует понимать непротиворечие совершенного действия нормам и принципам гражданского права. То обстоятельство, что сделка как правовое явление непосредственно порождает установленную законодательством обязанность ее субъекта действовать определенным образом в будущем, позволяет вести речь о признаке юридической связанности сделок в качестве их особой правовой характеристики.

Признаки юридического состава сделки, образованные взаимодействием объекта, субъекта, объективной и субъективной сторон состава, внутренне взаимосвязаны и дополняют друг друга. Поскольку их наличие в социально значимом акте поведения дает возможность признать действие сделкой, то дефекты указанных элементов акта поведения должны приводить к иным правовым последствиям по сравнению с последствиями, предусмотренными законодателем для состоявшихся действительных сделок.

Применение запретов и позитивных обязываний при констатации недействительности сделок обусловлено отсутствием одного из элементов юридического состава сделки, то есть дефектностью собственно сделки или какого-либо ее элемента. В обоих случаях дефект определяется установлением факта несоблюдения предъявляемых к сделкам нормативных требований, имеющих конститутивное значение. Отсутствие одного из существенных признаков сделки влечет за собой ненаступление желаемых правовых последствий, исключает рассмотрение явления в качестве сделки.

"Недействительная сделка" - противоречивый термин. Обозначаемое им понятие сделкой не является. Это не прекращенная сделка, а непризнание за актом поведения качества сделки. Профессор И.С. Перетерский первым в 1929 году попытался отграничить от сделок "недействительные сделки". Он обоснованно полагал, что "не всякое действие, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений, порождает те юридические последствия, для достижения которых произведено это действие. Сделка - это действие, дозволенное законом. Действия, хотя бы и вызывающие юридические последствия, но не те, которые имели в виду участники, не пользуются защитой закона и не являются сделками" . При этом данные акты не утрачивают качества юридических фактов и небезразличны с точки зрения права.

Н.В. Рабинович признавала "недействительную сделку" сделкой и в то же время расценивала этот юридический факт как правонарушение . Вне всякого сомнения, недействительность сделки возникает "в силу недостатков, присущих ей как сделке" , но это не может предопределять отнесение "недействительной сделки" как юридического факта к сделке. Не обретший или потерявший статус сделки юридический факт совершался с целью получения качества сделки. Если этого не произошло, то факт не стал сделкой или перестал ею быть. Не может один и тот же юридический факт одновременно быть и сделкой и "не сделкой". Выяснение правовой природы этого факта служит ступенью понимания сути несостоявшихся сделок.

"Недействительная сделка, - справедливо полагала Н.В. Рабинович, - правонарушение особого порядка, один из видов правонарушения в широком смысле слова, не совпадающий с теми противозаконными действиями, которые имеют в виду ст. 403 - 415 ГК (правонарушения в узком смысле)" . К правонарушениям "недействительную сделку" относит и Ф.С. Хейфец. По его мнению, она "по своей правовой природе представляет собой правонарушение, несмотря на то, что по содержанию и форме она возникла как сделка". "Недействительная сделка" потому и является правонарушением особого порядка, что по содержанию и форме она образовывалась именно как сделка. Субъект сделки не всегда стремится к совершению виновных действий, но объективно эти действия всегда противоправны. Особенность гражданского права, состоящая в запрете объективно противоправного деяния и возможности наступления гражданско-правовой ответственности без вины, "...дают нам основание и в случае отсутствия вины, при наличии объективной противоправности относить недействительные сделки к правонарушениям" .

Существование объективно противоправных деяний в юриспруденции общепризнано. Ряд ученых считают их правонарушениями . Другие именуют правонарушениями только неправомерные действия, совершенные умышленно или по неосторожности . Тем не менее правоведы, отрицательно относящиеся к признанию объективно противоправных деяний правонарушениями , причисляют недействительные сделки к "самостоятельным разновидностям гражданских правонарушений" .

Констатируя отнесение к правонарушениям сделок как юридических фактов, нельзя не учитывать специфику этих правонарушений. В первую очередь она имеет значение при правовом опосредовании последствий недействительности сделок. Очевидно, что виновное правонарушение должно влечь повышенную ответственность, нежели неблагоприятные имущественные последствия при имевшем место неделиктном правонарушении.

Наличие правовых последствий недействительности исключает возможность рассмотрения ничтожности сделки как "юридического нуля" и необходимость замены термина "ничтожность" на термин "абсолютная недействительность" . Недействительность сделок влечет для их субъектов негативные правовые последствия. Причем основания недействительности сделок выявляются на стадии их совершения. Так, в ст. 30 Закона Российской Федерации "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации" одним из оснований недействительности сделок приватизации признавался отказ покупателя от внесения платежа за купленное предприятие или долю (пай, акции) в капитале акционерного общества (товарищества). Неправомерность данного положения Закона состоит в том, что при наличии указанного факта следует говорить о неисполнении уже совершенной сделки. Этой же позиции придерживаются и высшие судебные инстанции . В этой связи нельзя согласиться с Н. Растеряевым и О.В. Гутниковым , которыми отсутствие правового эффекта толкуется как основание недействительности. Правовой эффект в виде правоотношения находится уже за рамками сделки как юридического факта. Он не может влиять на квалификацию действия именно как юридического факта. Если брать правовой эффект в виде правоотношения в качестве основания недействительности, то при таком подходе размывается понятие сделки как юридического факта, как конкретного жизненного обстоятельства, с которым нормы права связывают правовые последствия.

В зависимости от использования в сделках абсолютного или относительного запрета говорят об их ничтожности или оспоримости. Необходимо учитывать, что "классифицироваться должны не недействительные сделки... а условия (основания) недействительности сделок, поскольку по своей правовой природе все недействительные сделки являются гражданскими правонарушениями и их классификация не имеет смысла. Тогда как условия (основания) недействительности необходимо классифицировать (разделить), чтобы определить различный порядок (метод, способ) признания сделок недействительными" .

Оспоримость характеризует ситуацию, при которой сделка лишается желаемых для субъекта правовых последствий после принятия соответствующего судебного решения. По последствиям оспаривание приводит к ничтожности. Оспоримость сделок предопределена теми же обстоятельствами, что и ничтожность. Ничтожность означает, что сделка не порождает и не может породить желаемых для субъекта (субъектов) правовых последствий. Оправданно это лишь при отсутствии у состоявшегося социально значимого акта поведения одного из существенных признаков сделки. "В этом случае недействительность сделки совпадает с ее возникновением; так что, можно сказать, сделка рождается мертвой" . Отсутствие одного из существенных признаков сделки, бесспорно, свидетельствует о нарушении того затрагиваемого ею интереса, который учитывается при помощи ее необходимых и достаточных признаков, и может быть вызвано не только дефектностью элементов сделки, но и тем, что признака может вообще не быть в наличии. Он может отсутствовать в социальном явлении, и в этом случае оценивать с позиции права вообще нечего. Несоблюдение фактических требований исключает осуществимость сделки, поскольку налицо отсутствие предмета сделки и игнорирование субъектом сделки существенных для данного вида сделки условий. Если предмет сделки определен (фактические требования к правовой цели, содержанию и изъявлению воли в сделке соблюдены), но неправомерен, то есть нарушены юридические требования к условиям действительности сделок (например, безусловный запрет до недавнего времени на продажу земли), то очевидна дефектность элемента сделки. И тогда речь должна идти о недействительности сделки, а не о признании ее незаключенной (несостоявшейся).

Так, при отсутствии данных о достижении сторонами соглашения о предмете поставки договор поставки нельзя считать заключенным . Незаключенным будет также договор продажи недвижимости, если сторонами не согласовано в письменной форме условие о цене. Незаключенным является договор аренды нежилого помещения в связи с тем, что стороны не определили конкретное помещение, подлежащее сдаче в аренду, и не согласовали в письменной форме условие о размере арендной платы . Иными словами, если вообще не определено (в широком смысле) содержание сделки как совокупности составляющих ее условий, не образован состав сделки как социального явления, то она считается несостоявшейся, незаключенной. В том случае, когда содержание сделки определено, имеет место социально значимый факт, но образующие этот факт условия расходятся с требованиями законодательства, не соответствуют требованиям закона или иных правовых актов, то тогда говорят о юридической дефектности содержания и, как следствие, о недействительности сделки.

Требование согласовать в письменной форме условия о цене недвижимости и о размере арендной платы в договоре аренды здания или сооружения не являются конститутивными требованиями к форме этих договоров. Таким способом констатируется наличие в действительности составов данных видов сделок как социальных явлений. Это необходимо для дальнейшей оценки договоров как действительных или недействительных.

Отсутствие или дефектность существенных признаков (элементов) сделки применительно к совершению конкретной сделки проявляется через законодательную оценку акта поведения в виде соблюдения субъектом сделки всех тех условий, которым законодатель придает статус существенных. Применительно к этой проблеме Г.Ф. Шершеневич писал: "Недействительная сделка не должна быть смешиваема с несостоявшейся, когда стороны не пришли к полному соглашению, необходимому для силы сделки" . Р. Саватье указывал, что "от недействительных следует прежде всего отличать несостоявшиеся договоры, то есть такие, в которых полностью отсутствует один из основных конститутивных элементов, как, например, соглашение сторон" . Именно сквозь призму существенных условий сделки оценивается акт поведения для наделения его статусом сделки. При этом конститутивные требования к форме всегда свидетельствуют о дефектности существенных признаков, элементов состава сделки, но не об отсутствии содержания факта как социального явления. Поэтому при несоблюдении обязательных требований к форме сделки надлежит вести речь не о несостоявшейся сделке, а о недействительности сделки.

При различных подходах к пониманию несостоявшихся сделок и их соотношении с понятием недействительности сделок в цивилистике высказывались мнения о необоснованности использования категории "несостоявшиеся сделки" . Аргументы сводятся к отсутствию практического значения выделения такой категории и сведению ее к разновидности недействительности. Так, В.П. Шахматов считал, что "рассматриваемый вопрос имеет под собой терминологическую основу, а не расхождения в правовой оценке природы сделок" . По мнению ученого, "все "несостоявшиеся" сделки не соответствуют тем или иным требованиям норм права о составе сделки. Поэтому нет надобности говорить в этих случаях о несостоявшихся сделках - все они являются недействительными. Выделение в самостоятельную группу несостоявшихся сделок не имеет никакого практического значения, так как по действующему законодательству (ст. 48 ГК) последствия исполнения таких сделок определяются по правилам, установленным для недействительных сделок" .

С утверждением о том, что несостоявшиеся сделки есть разновидность недействительности, согласиться нельзя. Правом оценивается уже имеющийся состав социального явления, существующая реальность, если этого нет, то праву, собственно, и нечего оценивать. Недействительность - это правовая оценка соответствующей реальности, состава социального явления, который являет собой состав сделки именно как социального явления. Причем при недействительности реально существующий факт позволяет оценить уже существующие элементы состава социального явления с точки зрения достаточности для квалификации действия как сделки, то есть как правового явления. Социальная основа сделок состоялась, и именно она оценивается правом и только при определенных обстоятельствах может быть признана негодной для обретения качества сделки или состояния в этом качестве.

Выделение же несостоявшихся сделок в самостоятельную группу вызвано тем, что дефектность сделок может быть предопределена не только юридическими требованиями действительности, но и фактическими, формирующими социальную основу сделок. Несостоявшаяся сделка - факт, свидетельствующий об отсутствии фактической возможности реализовать признаваемый законом интерес в связи с дефектностью социальной основы сделок. Недействительность сделок - факт, свидетельствующий об отсутствии юридической возможности реализовать признаваемый законом интерес при наличии фактической возможности, не соответствующей требованиям норм права. При таком понимании состоявшаяся сделка - это признание необходимости и достаточности состояния факта для оценки его правом, а несостоявшаяся сделка - непризнание этого факта. Следовательно, категория состоявшейся сделки отражает наличие состава сделки как социального явления, а категория несостоявшейся сделки свидетельствует об отсутствии состава сделки как социального явления. Тем самым исключается сама возможность оценки соответствия этого явления юридическим требованиям к сделкам, выраженным в нормах права.

Таким образом, несостоявшаяся сделка - это социальное явление, "не набравшее" статуса состава сделки как социального явления. Несостоявшаяся сделка - это не разновидность недействительности сделки, при которой действию не придается правовое значение сделки в связи с дефектностью (в широком смысле) элементов его юридического состава. Это ситуация, которая, как верно отметил О.А. Красавчиков, отождествляя несостоявшиеся сделки со сделками, имеющими незавершенный юридический состав, "не имеет никакого юридического значения для развития правоотношения, на установление, изменение или прекращение которого она направлена"

(Киминчижи Е. Н.)

(«Бюллетень нотариальной практики», 2009, N 4)

О НЕСОСТОЯВШИХСЯ СДЕЛКАХ ВООБЩЕ И НЕЗАКЛЮЧЕННОСТИ ДОГОВОРА

КАК ПОСЛЕДСТВИИ ЕГО НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ

Е. Н. КИМИНЧИЖИ

Киминчижи Е. Н., адвокат, г. Белгород.

Настоящая статья посвящена законодательной конструкции незаключенного договора и имеет своей целью попытку определить понятие и место незаключенных договоров в системе юридических фактов, а также установить различия между незаключенными договорами и ничтожными сделками. Мы попытаемся изложить свои мысли без обращения к доктринальным источникам, притом исключительно с целью определить свою позицию по указанному вопросу, что поможет нам в наших дальнейших исследованиях.

Сама актуальность проблемы незаключенных договоров обусловлена практической потребностью выбора надлежащего способа защиты нарушенного субъективного гражданского права, направленного на возникновение обязательства, но по тем либо иным причинам его не породившего. Помимо данного обстоятельства ничто иное по существу не обращает внимания к конструкции незаключенных договоров, именуемых также в доктрине несостоявшимися сделками.

Первоначально определимся с обоснованностью именования незаключенных договоров также несостоявшимися сделками. Незаключенные договоры, а всякий договор есть сделка, принято считать несостоявшимися ввиду отсутствия (иначе — невозникновения в фактических отношениях) предусмотренных правом общих условий, необходимых для совершения сделки. Можно привести следующие примеры, когда договор не является состоявшимся по указанным основаниям: неполучение на оферту акцепта; неправильный акцепт; отсутствие соглашения о существенных условиях сделки, в том числе и просто оферта, не содержащая существенных условий договора. Отдельными случаями являются незаключение договора займа ввиду его безденежности (п. 3 ст. 812 ГК РФ) и, как указывают некоторые авторы, применительно к односторонней сделке — чеку — неуказание его реквизитов, когда он лишается силы чека (п. 1 ст. 878 ГК РФ). В свою очередь, мы не считаем возможным рассматривать чек в качестве односторонней сделки, ибо свойствами таковой обладают исключительно действия субъекта, направленные на выдачу чека.

К тому же весьма сомнительно полагать любую одностороннюю сделку несостоявшейся. Имеющие правовые последствия действия одного субъекта, являясь сделкой, всегда являются состоявшимися. Если данные действия не состоялись, то и сделки нет никакой вовсе. В бездействии сделка проявиться не может. А коль скоро совершение сделки повлекло некие правовые последствия, хотя бы и иные, чем те, на наступление которых наделялось совершившее ее лицо, то такая сделка может рассматриваться только как состоявшаяся. Таким образом, нельзя признать возможности существования несостоявшихся односторонних сделок.

Другое дело многосторонние сделки — договоры. Если действия лиц, вступающих в договорные отношения, не привели к тому правовому результату, на который было направлено их взаимное волеизъявление, то перед нами вполне несостоявшаяся сделка или иначе — незаключенный договор. Может показаться, что и односторонние действия субъекта могут не привести к тому результату, на достижение которого имелась воля субъекта. Однако в такой ситуации либо возникает внедоговорное обязательство по отношению к третьим лицам, либо возникает ситуация нарушения права. Так, исполнение по договору, рассматриваемое как односторонняя сделка, не приведшее к удовлетворению контрагента, влечет за собой обязанность компенсировать причиненные контрагенту убытки либо предоставляет ему право требовать от должника надлежащего исполнения in nature. Здесь мы говорим о ненадлежащем исполнении договора, но не о несостоявшейся сделке по его исполнению. Любое совершенное стороной по договору действие является сделкой, даже если оно не приводит к исполнению принятых на себя должником обязанностей. Особенно сомнительно находить признаки несостоявшейся сделки в завещании.

Действительно, крайне трудно себе представить в качестве несостоявшейся сделки составление завещания. Если составление завещания имело место, но также имело место и нарушение правил о его составлении, тогда завещание должно быть отнесено к сделкам недействительным. Если же завещание и вовсе составлено не было, то оно не состоялось лишь условно, по факту, но не как сделка, ибо несостоявшейся сделкой можно признать только сделку многостороннюю. Если предположить, что лицо составило завещание, но не указало лица, в пользу которого завещание оставлено, такое завещание нельзя признать несостоявшимся. Оно является недействительным, поскольку закон определяет, что указание на наследника является конститутивным признаком самого завещания (ст. 1118 — 1122 ГК РФ), и в отсутствие такового условия сделка должна признаваться недействительной по ст. 168 ГК РФ как не соответствующая требованиям закона. Здесь необходимо указать, что теория права исходит из невозможности существования бессубъектных правоотношений. Действительно, если завещание представляет собой распоряжение в отношении имущества на случай смерти одного субъекта, то предполагается, что это имущество при наступлении соответствующего юридического факта должно поступить в собственность иного субъекта — наследника по завещанию. Отсутствие указания на такого наследника свидетельствует о недействительности сделанного наследодателем распоряжения.

Также и выдача доверенности не может рассматриваться как несостоявшаяся сделка ни при каком случае. Возникшие в связи с выдачей правовые последствия могут быть проверены только на соответствие нормам о недействительности сделок.

Несостоявшимися сделками могут быть только договоры. Особенность гражданско-правового регулирования таких договоров состоит в том, что договор считается незаключенным (несостоявшейся сделкой) исключительно в случаях, указанных в законе. Вместе с тем ГК РФ использует понятие «несостоявшийся» также применительно к торгам, переходу права, хранению. Однако, как видно, в основании указанных несостоявшихся сделок лежит либо договор, либо правовое явление, не являющееся сделкой. Переход вещного права может не состояться, но в любом случае он не является сделкой в отличие, например, от сделки по передаче владения, которая может быть либо действительной, либо недействительной в зависимости от действительности своего основания.

В Постановлении ФАС ВСО от 20 апреля 2005 г. по делу N А19-14382/04-19-Ф02-1546/05-С2 находим такое указание: «…незаключенный договор (несостоявшаяся сделка) по своей правовой природе является юридически иррелевантным, характеризующим состояние отсутствия юридического факта. Следовательно, несостоявшаяся сделка (незаключенный договор) не может быть признана недействительной, поскольку в смысле ст. 153 ГК РФ не является действием граждан и юридических лиц, направленным на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей». Иными словами, осуществленное действие должно состояться не в фактическом, а в юридическом смысле, т. е. породить те правовые последствия, на которые это действие в своем фактическом осуществлении было направлено. Бездействие же не является сделкой, поскольку представляет собой поведенческий акт, обратный по своим признакам и свойствам действию. Если же действие состоялось фактически, но не породило правовых последствий, то признать его несостоявшимся нельзя, поскольку такое действие нельзя рассматривать как сделку. Несостоявшимся является только такое действие, которое породило правовые последствия иные, чем те, которые имелись в виду при совершении действия самим лицом. Так, применительно к договору аренды лицо намеревалось создать для себя правовые последствия, связанные с временным владением и пользованием имуществом за определенную плату. Однако в связи с отсутствием государственной регистрации подписанного сторонами договора правовые последствия возникли, но иные, чем те, на которые рассчитывали стороны, а именно последствия в связи с неосновательным пользованием чужим имуществом (п. 2 ст. 1105 ГК РФ). Неосновательное пользование имеет место в данном случае, поскольку сам закон определяет последствия нарушения требования о государственной регистрации договоров аренды недвижимого имущества как незаключенной сделки.

Однако в связи с таким толкованием договора аренды хотелось бы внести некоторые сомнения относительно правильности квалификации законодателем отдельных договоров в качестве незаключенных. В науке вопрос о незаключенности либо недействительности договора аренды в указанном нами случае является спорным, несмотря на то что он получил однозначное разрешение в судебной практике (п. 7 информационного письма Президиума ВАС РФ от 16 февраля 2001 г. N 59 «Обзор практики разрешения споров, связанных с применением Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»; п. 2 Определения Конституционного Суда РФ от 5 июля 2001 г. N 132-О).

Данное положение, мы считаем, основано на неверном понимании правовой природы незаключенного договора. Мы же полагаем, что признание договора незаключенным следует рассматривать в качестве последствия недействительности соответствующей сделки. Дело в том, что согласно п. 2 ст. 165 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Закон, пожалуй, за исключением правил о реституции, не определяет, какие именно последствия могут быть в случае недействительности сделки. Полагаем, что таким последствием может явиться признание незаключенности самой сделки. Одна из причин такого подхода состоит в том, что требование о незаключенности договора не может быть отнесено к способам защиты нарушенного права. Сомнений нет, в ст. 12 ГК РФ признание сделки несостоявшейся не поименовано среди способов защиты. При этом допускается применение тех способов защиты, которые установлены законом, хотя бы и не были указаны в ст. 12 ГК РФ. В ряде случаев закон, например при регулировании договоров аренды недвижимого имущества, говорит о том, что несоблюдение требования о государственной регистрации означает, что сделка не заключена. Отсюда — возможность заявления требования о признании договора (сделки) незаключенным. Требования о недействительности в данном случае по прямому указанию закона излишни, в том числе по той причине, что ничтожная сделка недействительна независимо от ее судебного признания в качестве таковой. Следовательно, указание на незаключенность является не более чем приемом законодательной техники. И применяются последствия недействительности через конструкцию незаключенности тогда, когда сторонами недействительной сделки были совершены фактические действия, породившие последствия, на которые не была направлена их воля, т. е. ровно то же самое, о чем мы говорили выше. Если же фактические действия не породили правовых последствий, но были направлены на совершение (исполнение) предполагаемой действительной сделки (передача вещи по недействительному договору купли-продажи), то тогда применимым последствием недействительности являются правила о реституции.

Как отмечено в Постановлении ФАС ЗСО от 16 сентября 2003 г. N Ф04/4417-1467/А45-2003, «не противоречит законодательству такой способ защиты нарушенного права, как признание сделки незаключенной, иными словами, несостоявшейся. Однако при этом следует согласиться с выводом апелляционной инстанции о том, что необходимо отличать незаключенные сделки от недействительных. Указанные разновидности сделок подчиняются различному виду гражданско-правового регулирования. Это касается последствий, сроков исковой давности, применения положений главы 60 ГК РФ». Данный вывод можно привести в обоснование нашей позиции, с учетом того, что о незаключенности как о правовом последствии недействительности мы говорим только применительно к ничтожным сделкам. А к ничтожным и оспоримым сделкам применяются и разные сроки исковой давности (ст. 181 ГК РФ). Что касается применения к недействительным оспоримым сделкам либо к недействительным ничтожным сделкам, не породившим правовых последствий, то согласно ст. 1103 ГК РФ нормы о неосновательном обогащении подлежат применению в связи с требованиями о возврате исполненного по недействительной сделке, в пример чего можно привести указание на передачу вещи по недействительному договору купли-продажи. В тех же случаях, когда согласно закону недействительность порождает иные последствия, например является основанием возникновения обязательства, то к такому договору, именуемому законом незаключенным, подлежит применению та часть ст. 1103 ГК РФ, которая определяет требование одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством. И таким обязательством, порожденным незаключенным договором, является кондикционное обязательство. Именно поэтому односторонние сделки не могут быть несостоявшимися, поскольку они не порождают обязательства из неосновательного обогащения, не влекут за собой передачу имущества, а являются недействительными в том смысле, какой в него вкладывает законодатель по смыслу ст. 167 ГК РФ относительно общего последствия недействительности.

В том же Постановлении ВАС ЗСО от 16 сентября 2003 г. N Ф04/4417-1467/А45-2003 указано, что «недействительной является сделка, которая может повлечь за собой такие последствия, наступления которых ее субъекты не желают. Сделка является действительной, если содержание ее не противоречит закону, форма соответствует закону, участник сделки обладает дееспособностью, волеизъявление стороны соответствует воле». Позиция арбитражного суда предоставляет нам весьма ценные указания, какими, на наш взгляд, надлежит руководствоваться в правоприменительной деятельности и которые могут явиться основанием для уточнения содержания норм действующего права.

В соответствии с п. 1 ст. 165 ГК РФ несоблюдение в установленных законом случаях требования о государственной регистрации сделки влечет ее недействительность; такая сделка считается ничтожной. Договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом (пункт 3 статьи 433). Относительно рассмотренного нами примера с договором аренды п. 2 ст. 651 ГК РФ указывает, что договор аренды здания или сооружения, заключенный на срок не менее года, подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации. В самом содержании ст. 651 ГК РФ нет указания на несоблюдение требования о государственной регистрации договора аренды. Почему же судебная практика идет по пути признания таких договоров незаключенными?

Полагаем, что ответ на поставленный вопрос мог бы быть дан, если в его обоснование привести ранее высказанные нами суждения относительно самой конструкции незаключенного договора и порождаемых им правовых последствий. По умолчанию предположим, что законодатель в ст. 165 ГК РФ имеет в виду ничтожность договора, не прошедшего процедуру государственной регистрации. Что дает такой подход сторонам? Если исполнение сделки имело место, а это, как правило, сомнению не подвергается, ибо проблемы, связанные с действительностью договоров, обнаруживают себя исключительно на стадии исполнения, о чем свидетельствует сама правоприменительная практика, то стороны уже совершили некоторые фактические действия по исполнению взятых на себя обязательств. В тех случаях, когда закон связывает с такими действиями правовые последствия иные, чем предполагаемые при подписании договора сторонами, совершенная сделка, являясь недействительной, тем не менее не предполагает применения последствий в виде реституции. Реституция, как нами указывалось ранее, имеет место тогда, когда закон не связывает с отсутствием основания, в том числе при недействительности сделки, возникновение каких-либо правовых последствий, кроме возврата полученного по такой сделке (п. 2 ст. 167 ГК РФ). Но в этой же норме указано особо, что обязанность возвратить сторонами друг другу полученное в натуре либо возместить стоимость полученного в деньгах применяется, если иное не указано в законе. А почему бы не признать таким иным указанием в законе возможность применения тех последствий, какие доктрина связывает с незаключенным договором, и не рассматривать саму незаключенность как возможное последствие ничтожности сделки? Мы указали выше, что незаключенность ведет к возникновению обязательства из неосновательного обогащения, отличие которого от реституционного правоотношения состоит не только в возможности требовать возврата исполненного в связи с возникшим обязательством (ст. 1103 ГК РФ), убытков, вызванных последующим изменением стоимости имущества (п. 1 ст. 1105 ГК РФ), доходов, которые приобретатель извлек или должен был извлечь из имущества (п. 1 ст. 1107 ГК РФ), процентов за пользование чужими средствами (п. 2 ст. 1107 ГК РФ), необходимых затрат на содержание и сохранение имущества (ст. 1108 ГК РФ). Возможности защиты с применением правил гл. 60 ГК РФ значительно шире тех, что предусмотрены ст. 167 ГК РФ на случай реституции. Каково же различие реституции и незаключенности как последствий ничтожности сделки с учетом того, что нормы о кондикции применяются при возврате полученного по ничтожной сделке? Ключевым моментом здесь является то, что законодатель не связывает последствия с самой недействительностью сделки, а распространяет их также на результат исполнения, например признает подлежащим защите требование о взыскании стоимости за неосновательное пользование имуществом и признает само пользование неосновательным. Во всех подобных случаях имеет место незаключенный договор, влекущий возникновение незаконного владения имуществом и правомерное требование о взыскании стоимости за пользование им, помимо требования о возврате самого имущества в натуре, т. е. правовые последствия возникают здесь помимо воли сторон, но не связаны только с недействительностью сделки, а являются последствием такой недействительности.

Возникновение правового результата помимо воли сторон позволяет определить, что фактические действия сторон по «исполнению» незаключенного договора являются юридическими поступками, т. е. совершением действий, результат которых не является волеизъявлением, но тем не менее является правомерным и подлежит защите, в то время как исполнение действительных договоров представляет собой одностороннюю сделку и не требует своей защиты в принципе, поскольку кредитор обязан принять надлежащее исполнение, реализуемое через сделку должника.

Таким образом, следствием исполнения незаключенного договора является возникновение обязательства из неосновательного обогащения и не требует для защиты кредитора признания самой сделки недействительной, позволяя напрямую применять связанные с недействительностью последствия. Но коль скоро правовые последствия в виде неосновательного обогащения не могут возникнуть помимо юридического факта, то таким основанием будет действие лица, направленное на исполнение недействительной сделки, но породившее иные последствия, т. е. не сама эта сделка, а юридический поступок стороны.

В ряде случаев незаключенный договор имеет место при других обстоятельствах. В сделках с пороками воли есть волеизъявление, но воля стороны на совершение сделки не формировалась свободно и т. д., почему она и является недействительной. В незаключенном договоре, например, в случае отсутствия акцепта или подписания договора неуполномоченным лицом в отсутствие одобрения стороны, от имени которой подписан договор, отсутствует не только воля стороны, но и волеизъявление. Что касается отсутствия существенного условия, то соглашение всегда должно быть предметным, если предмет (объект) не согласован, то нет и соглашения. Придание условиям о сроке или цене характера существенного условия — это воля законодателя, который полагает, что без них не может быть договора. Во всех этих случаях соглашение сторон не обретает качества сделки. В принципе такие соглашения не соответствуют закону и могут быть рассмотрены в соответствии со ст. 168 ГК РФ как недействительные. Но как же быть с ситуацией отсутствия волеизъявления? Такие соглашения не могут рассматриваться как незаключенные договоры ввиду отсутствия исполнения по ним. Они просто безразличны для права, но приобретают значение, когда одна из сторон совершает действия по исполнению такого соглашения. И вот только тогда и надлежит квалифицировать такую сделку по результатам ее исполнения как недействительную либо как незаключенный договор.

——————————————————————

ПЕРВЫЙ СТОЛИЧНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ЦЕНТР
Телефон: (495 ) 64-911-65, 649-41-49

Проблему соотношения недействительных и несостоявшихся сделок можно обозначить всего лишь одним ярким примером из недавней судебной практики, нарочито подчеркивающим идущую долгие годы в правовой науке дискуссию, когда решением арбитражного суда договор признан незаключенным, постановлением апелляционной инстанции решение оставлено без изменения, однако резолютивная часть после слов « незаключенным» дополнена словами « а потому и недействительным», а постановлением кассационной инстанции из резолютивной части решения слова « а потому и недействительным» в отношении незаключенного договора, включенные в решение судом апелляционной инстанции, исключены.
В этой связи возникает вопрос: что есть несостоявшиеся сделки и как они соотносятся с недействительными?

Проблемы соотношения понятий

Как отмечает И.Б. Новицкий, еще древнеримские юристы, говоря о сделках, считали, что они могут быть nullum (незаключенными), nullius (ничтожными), а также их можно resindere (считать недействительными), dissolvere (расторгнуть), distranhere (лишить юридической силы) <3>. По мнению И. Пухан и М. Поленак-Акимовской, в зависимости от степени недействительности договоры в римском праве делились на: несуществующие (negotium nullum), абсолютно недействительные (negotia irrita), относительно недействительные, или нарушенные (negotia rescindibilia) <4>. Д.В. Дождев также отмечает, что римляне, характеризуя сделку, не производящую эффекта, употребляют следующую терминологию: «non valere» (не имеющая силы), «inutile » (ничтожная), «inane » (пустая), «imperfectum » (несовершенная, недействительная), «irritum » (неправильная) <5>. Не оценивая по существу элементы выделяемой древнеримскими юристами классификации, следует заметить, что незаключенные (несуществующие) договоры ими выделялись.
Выделяли несостоявшиеся сделки и классики российской цивилистики. Так, Г.Ф. Шершеневич писал, что « в случае недостатка какой-либо существенной принадлежности сделки она называется недействительной», но « недействительная сделка не должна быть смешиваема с несостоявшейся, когда стороны не пришли к полному соглашению, необходимому для силы сделки. Так, если никто из явившихся на торги не сделал надбавки против оценки, сделка должна быть признана несостоявшейся; если же по окончании торгов покупателем окажется лицо недееспособное, то сделка, хотя и состоявшаяся, будет признана недействительной». Закон сам допускает смешение недействительных и несостоявшихся сделок, что, по мнению Г.Ф. Шершеневича, является нежелательным.

Ю.С. Гамбаров отмечал, что « недействительность сделки необходимо отличать от того состояния, когда сделка не дает юридических последствий не вследствие своего несоответствия требованиям объективного права, а вследствие того, что она не окончена и оставлена или не может дать этих последствий в силу своих собственных определений»
Однако если Ю.С. Гамбаров и Г.Ф. Шершеневич указывали, что недействительные сделки следует отличать от несостоявшихся сделок, то Н.Л. Дювернуа считал, что « сделку-акт называют недействительной не только тогда, когда мы имеем налицо законченный состав волеизъявления, но и в тех случаях, когда перед нами одна только предшествующая, незаконченная, незавершившаяся стадия ее развития, на которой не только не может быть речи о сделке-эффекте, о действительности и недействительности сделки, но где сомнению подвергается прямо существование самой сделки-акта, наличности ее». Несостоявшейся Н. Дювернуа считал сделку, которая не имеет всего состава сделки, а имеет лишь его видимость.
В советской цивилистической литературе на правовую природу несостоявшихся сделок также сложились две диаметрально противоположные точки зрения. Н.В. Рабинович отмечала, что от сделки недействительной несостоявшаяся сделка отличается тем, что она « представляет собой правовое „ничто“, вообще сделкой не является… в отличие от несостоявшейся сделки недействительная сделка - это сделка, которая состоялась, однако в силу присущих ей недостатков признается лишенной правовой силы… Несовершившаяся сделка никогда не существовала и существовать не могла, стало быть, правовой силы не имела и потому этой силы лишена быть не может». Ей оппонировал В.П. Шахматов, который отмечал, что « все несостоявшиеся сделки не соответствуют тем или иным требованиям норм права о составе сделки. Поэтому нет надобности говорить в этих случаях о несостоявшихся сделках - все они являются недействительными. Выделение в самостоятельную группу несостоявшихся сделок не имеет никакого практического значения, так как по действующему законодательству (ст. 48 ГК РСФСР) последствия исполнения таких сделок определяются по правилам, установленным для недействительных сделок». « Даже беглый обзор различных высказываний в литературе и позиции судебной и арбитражной практики показывают, что рассматриваемый вопрос имеет под собой терминологическую основу, а не расхождения в оценке правовой природы». М.М. Агарков тоже отмечал, что некоторые из ничтожных волеизъявлений - суть правонарушения, другие же вообще не являются юридическими фактами. К числу вторых ученый относил сделки с пороками формы, сделки недееспособного и невменяемого лица, мнимые и притворные сделки. Эти сделки, сами по себе взятые, являются действиями юридически безразличными. Они не являются неправомерными, так как не нарушают ни повелений, ни запретов закона. Но они не принадлежат и к числу правомерных юридических действий, так как их совершение не вызывает ни установления, ни изменения, ни прекращения правоотношений <12>. Понятие « несостоявшиеся сделки» М.М. Агарков не употреблял, но мы считаем, что в данном случае он имел в виду именно их, рассматривая в качестве ничтожных.
Выделяли несостоявшиеся сделки, однако не видели оснований отличать их от недействительных и иностранные цивилисты, такие, как Л. Жюллио де ла Морандьер и Л. Эннекцерус.
В современной цивилистике единства мнений также не наблюдается. Большинство, в т.ч. и автор настоящей статьи, выделяя несостоявшиеся сделки, считают их отличным от недействительных сделок правовым институтом. Некоторые исследователи (их меньшинство) считают несостоявшиеся сделки видом недействительных.
Таким образом, проблема правовой природы несостоявшихся сделок, их соотношения с недействительными сделками очевидна.
Отвлекаясь, необходимо отметить, что несостоятельность юридического факта наряду с его недействительностью в законодательстве известна не только гражданскому праву. Так, в конституционном праве недействительными и несостоявшимися могут быть выборы и референдум, в процессуальном праве недействительными и не вступившими в силу (иначе говоря, недействующими, несостоявшимися) могут быть признаны нормативно-правовые акты (несостоявшимися - если они не зарегистрированы или официально не опубликованы; недействительными - если противоречат нормативным правовым актам большей юридической силы). Таким образом, институт несостоятельности юридического факта не является чем-то уникальным для законодательства вообще, не может быть он и чуждым для сделок в частности.
Как известно, под сделкой понимаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (ст. 153 ГК). Однако не все действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, являются сделками. Так, никто не станет утверждать, что обещание типа « Я что-то тебе передам» является сделкой. Для того чтобы это действие, формально подпадающее под понятие сделки, содержащееся в ст. 153 ГК, стало сделкой, необходимо прежде всего определить предмет обязательства, т.е. наименование и количество передаваемого, другие существенные условия, а также чтобы это волеизъявление было сделано надлежащим лицом в надлежащей форме и т.д. Только в этом случае предпринимаемые действия станут сделкой. Иначе это не сделка в том понимании, которое придают ему нормы гражданского права.
По общему правилу для совершения сделки необходимо выражение воли лица, ее совершающего (п. 2 ст. 154 ГК), а для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка) либо трех или более сторон (многосторонняя сделка) - п. 3 ст. 154 ГК. При этом договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора (п. 1 ст. 432 ГК). Если в соответствии с законом для заключения договора необходима также передача имущества, договор считается заключенным с момента передачи соответствующего имущества (п. 2 ст. 433 ГК), а договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом (п. 3 ст. 433 ГК). В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 434 ГК если стороны договорились заключить договор в определенной форме, то он считается заключенным после придания ему условленной формы. Сделки считаются несостоявшимися (договоры незаключенными) и в других случаях нарушения порядка их совершения (заключения), например в случае неполучения акцепта на оферту, несвоевременного акцепта оферты и т.д.
Таким образом, под несостоявшимися сделками (незаключенными договорами) следует понимать такие действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, условия совершения (заключения) которых не соблюдены настолько, что нельзя считать эти совершенные действия сделками (договорами).
Исходя из правовой природы так называемых несостоявшихся сделок, видно, что они характеризуются следующими признаками:
- во-первых, они совершены как действия, направленные на установление изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей. В этом отношении они отличаются от действий, не совершенных вовсе, т.е. от бездействий;
- во-вторых, они хотя и совершены как действия, однако считаются не совершенными как сделки, т.е. как действия - факты реальной действительности они состоялись, но как действия-сделки - нет. В этом отношении они отличаются и от сделок;
- в-третьих, кроме несоблюдения порядка совершения сделок (заключения договоров), эти действия иных пороков не имеют. « Действия сторон здесь относятся к несоблюдению порядка совершения сделки».

То есть несостоявшиеся сделки - это не сделки; это действия до сделки, скорее, недоделки сделки. Они не содержат того необходимого элемента, с которым действия-факты реальной действительности становятся юридическими фактами-сделками, т.е. такими фактами реальной действительности, с которыми закон связывает возможность возникновения, изменения или прекращения особого рода правоотношения - сделочного обязательства (общественного отношения, урегулированного скорее не нормами закона, а свободным волеизъявлением сторон, имеющим для них силу закона, а иногда ввиду принципа диспозитивности и силу большую, чем закон).
В этой связи возникает вопрос: а как же недействительные сделки? (Под недействительными сделками, если в контексте особо не оговорено иное, будут пониматься такие недействительные сделки, которые не относятся к несостоявшимся.)
Заметим, что, « несмотря на то что в российском законодательстве институт недействительности сделок используется уже давно, в науке гражданского права до сих пор не существует единого мнения об определении понятия недействительных сделок». По многим вопросам о недействительности сделок на протяжении длительного промежутка времени ведется правовая дискуссия, конца которой не видно и в настоящий момент, в том числе и по той причине, что ответ на один из вопросов этой дискуссии (является или нет недействительная сделка юридическим фактом вообще, а сделкой в особенности) косвенно зависит от ответа на другой вопрос (является ли несостоявшаяся сделка видом недействительной сделки или нет).
По вопросу о том, является ли недействительная сделка сделкой и юридическим фактом, сложились две диаметрально противоположные точки зрения.
Противники признания недействительных сделок юридическими фактами вообще, а сделками в особенности апеллируют к тому, что юридический факт - это такой факт реальной действительности, с которым закон связывает наступление определенных юридических последствий, а недействительная сделка никаких последствий по общему правилу не влечет. Если же и влечет последствия, то только не такие, на которые была направлена воля сторон, а лишь те, которые являются последствиями недействительности сделки, наступления которых стороны никак не желали. Последователями этой точки зрения в науке гражданского права являлись, например, С.Ф. Кечекьян, Ю.К. Толстой и М.М. Агарков. Последний даже предлагал не применять термин « сделка» к недействительным сделкам, поскольку они, по его мнению, таковыми не являются, а именовать их недействительными волеизъявлениями.
Сторонники признания недействительных сделок и юридическими фактами, и сделками (например, Д.И. Мейер, Г.Ф. Шершеневич, Д.М. Генкин, И.Б. Новицкий отмечали, что недействительные сделки все же существуют. Если они и не приводят к тем последствиям, на которые были направлены, то это еще ничего не означает, поскольку такая сделка в любом случае влечет за собой другие юридические последствия. Юридический факт влечет за собой определенные правовые последствия, однако из природы юридического факта с необходимостью не следует, что он порождает именно те последствия, на которые была направлена воля сторон.
Являясь сторонником признания недействительных сделок и юридическими фактами вообще, сделками в особенности, отметим следующее. Весьма наглядно эта точка зрения представлена у Н.Л. Дювернуа и Н.В. Рабинович. Н.Л. Дювернуа сравнивал недействительные сделки с фальшивыми монетами. Он отмечал, если монета является фальшивой, она не будет порождать платежную силу, т.е. будет недействительной. Однако фальшивая монета, так же как и ходячая монета, все равно останется и будет называться монетой. Указанное совершенно справедливо. Продолжая мысль Н.Л. Дювернуа, заметим, что законодательство фальшивая монета больше интересует не как монета (хотя она и является монетой). Фальшивая монета интересна законодательству как фальшь, т.е. как правонарушение.

В этой связи убедительней всех выглядит аргументация Н.В. Рабинович, которая замечает: « Недействительная сделка является сделкой по своему содержанию, форме и направленности. В то же время она представляет собой правонарушение, поскольку нарушает норму закона, установленный правопорядок». « Из этого не следует, что она перестает быть сделкой, представляет собой деликт, точно так же, как не перестает быть административным актом тот акт, который является незаконным, неправильным…» Недействительные сделки как сделки-факты считаются состоявшимися, т.е. они содержат все необходимые элементы (состав), с которыми действия-факты реальной действительности становятся сделками, однако в силу других причин (нарушения законодательства) они не порождают желаемых сторонами правовых последствий. В качестве юридического факта недействительная сделка является сделкой, « но без принадлежащего ей правового эффекта». Следовательно, недействительная сделка - это по форме, содержанию (составу) сделка, а по сути гражданско-правовое нарушение, и законодательство она больше интересует не как сделка, а как гражданско-правовое нарушение. Недействительная сделка, являясь по форме и содержанию (составу) сделкой, не порождает свойственные сделкам последствия, т.е. говорить о них как о полноценных сделках также нельзя. Сделкой она является лишь по форме, содержанию. И все. По сути это гражданско-правовые нарушения, способ совершения которых внешне представляет сделку. « Возникшее по форме как сделка, действие на самом деле является не сделкой, а правонарушением»
Считая недействительные сделки сделками, также хотелось бы дополнить аргументацию сторонников этого следующими двумя аргументами, на которые исследователями до сих пор не обращалось внимания.
Во-первых, параграф « Недействительность сделок» с точки зрения законодательной техники структурно находится в главе 9 « Сделки». Если бы законодатель не считал недействительные сделки сделками, он должен был бы выделить их в отдельную, самостоятельную главу, а не в параграф в главе « Сделки». То есть само место расположения законодателем их в структуре ГК говорит о том, что недействительные сделки - это вид сделок. При этом такое расположение не случайно, оно не может быть расценено как недосмотр законодателя, поскольку традиционно для российской цивилистической науки.
Второй аргумент, упускаемый многими из виду, - это то, что слово « недействительный» в словосочетании « недействительная сделка» с точки зрения русского языка является прилагательным, т.е. признаком самого предмета (существительного слова « сделка»), его качественной характеристикой. То есть с этой точки зрения сделки бывают выгодными и невыгодными, действительными и недействительными и т.д. Все это виды сделок, ее качественные формы проявления, которые с точки зрения русского языка выражены прилагательными.
Таким образом, считаем, что, если рассматривать сделку как юридический факт, недействительные сделки являются (правда, относительно) сделками, а несостоявшиеся - нет.
Однако если рассматривать не недействительные сделки (т.е. их прежде всего как сделки и юридические факты), а неспособность сделки и иных действий произвести свойственный для сделок результат, то понятие « не порождающая свойственные сделке последствия» будет собирательным и включать в себя и недействительные сделки (действия, состоявшиеся как сделки), и несостоявшиеся как сделки действия.
Исходя из того, что параграф 2 главы 9 называется « Недействительность сделок» и многими под ней понимается прежде всего неспособность вызвать свойственный для сделки результат, то по этому основанию несостоявшаяся сделка может являться видом недействительности сделок.
Но в любом случае несостоявшаяся сделка имеет свои особые специфические черты.
Так, последующее исполнение несостоявшейся сделки зачастую может свидетельствовать о совершении сделки. Имеется в виду, скажем, следующая ситуация: сторонами заключен договор купли-продажи, в котором указано, что такие существенные характеристики передаваемого товара, как наименование и количество, будут согласовываться в спецификации, являющейся неотъемлемой частью договора. То есть до подписания спецификации данный договор считается незаключенным. Если предположить, что незаключенный договор является видом недействительной сделки, то его исполнение должно повлечь последствия недействительности сделки в виде двусторонней реституции. Однако если одной стороной по такому договору будет передан по накладной товар, в которой в качестве основания указан этот договор, и он будет принят уполномоченным лицом со стороны покупателя, суд никогда не применит последствия недействительности сделки. Напротив, им будет взыскана стоимость товара, как будто бы договор считается заключенным. Исполнение же недействительной сделки сделочное обязательство никогда ни при каких обстоятельствах не создаст: в любом случае, должно возникнуть правоотношение, связанное с применением последствий признания сделки недействительной. Этим несостоявшаяся сделка и отличается от сделки недействительной. То есть незаключенный договор - это незавершенный состав (по выражению Л. Эннекцеруса, « сделка в неопределенном состоянии», который в любой момент может стать завершенным, т.е. в принципе его недостатки от воли сторон носят устранимый характер. Недействительный же - имеет завершенный состав, без изменения существа самого правоотношения он не сможет стать действительным (действительным он станет, если изменится сама сущность взаимоотношений сторон), стороны будут вынуждены заключить новый договор, лишенный тех недостатков, из-за которых предыдущий оказался недействительным.
Д.О. Тузов (Тузов Д. О. Конвалидация ничтожных сделок в российском гражданском праве // Вестник ВАС РФ. 2004. N 7. С. 145 - 165), рассматривая возможность исцеления (конвалидации) ничтожных сделок, приходит к выводу о том, что такие сделки должны быть выделены классификационно. Считаем, что более целесообразно рассматривать эти случаи среди несостоявшихся сделок, т.е. сделок с незавершенным составом, выделяя их отдельно от недействительных.
Также ошибочное исполнение несостоявшихся сделок в некоторых случаях влечет возникновение обязательства из неосновательного обогащения. В случае же с исполнением недействительной сделки возникает обязательство по применению последствий ее недействительности.
Субсидиарное применение норм о неосновательном обогащении к последствиям недействительности сделки (ст. 1103 ГК) указывает на некоторое сходство, однако, по нашему мнению, не должно означать тождества этих последствий.
Как нам представляется, более целесообразным будет разделение недействительных сделок и действий, не состоявшихся как сделки, в самостоятельные группы.

Проблемы соотношения оснований

В соответствии с законодательством можно выделить следующие основания, по которым сделку следует считать несостоявшейся:
- несоблюдения формы договоров, когда стороны договорились заключить договор в определенной форме, хотя бы законом для договоров данного вида такая форма не требовалась (абз. 2 п. 1 ст. 434 ГК);
- несоблюдения требования о государственной регистрации, когда такая регистрация обязательна для договоров данного вида (п. 3 ст. 433 ГК);
- несогласования всех существенных условий договора (п. 1 ст. 432 ГК);
- если не состоялась передача имущества по договору, по которому таковая обязательна (п. 2 ст. 433 ГК);
- если на оферту не получен акцепт (п. 1 ст. 433 ГК), несвоевременный акцепт оферты (ст. 440, 441 ГК).
Рассмотрев эти основания, а также основания для признания сделок недействительными, можно заметить, что в законодательстве нет четкого, научно обоснованного критерия, следствием чего являются следующие проблемы:
- одно и то же основание в законодательстве служит и для признания сделки недействительной, и для признания сделки несостоявшейся;
- основание, по своей правовой природе служащее критерием для выделения несостоявшейся сделки, в соответствии с законодательством является основанием для признания сделки недействительной.
Рассмотрим эти проблемы на примерах.
В соответствии с п. 2 ст. 162 ГК « в случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон, несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность», в соответствии с п. 1 ст. 165 ГК « несоблюдение нотариальной формы сделки влечет ее недействительность». В соответствии же с абз. 2 п. 1 ст. 434 ГК, « если стороны договорились заключить договор в определенной форме, он считается заключенным после придания ему условленной формы…», « договор считается заключенным, если между сторонами в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям» (п. 1 ст. 432 ГК). Таким образом, в случае несоблюдения простой письменной или нотариальной письменной формы сделки предусмотрено два разных вида последствий: признание договора незаключенным и признание его недействительным, что, на наш взгляд, неправильно.
Также в соответствии с п. 3 ст. 433 ГК “договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом». В соответствии же с п. 1 ст. 165 ГК “несоблюдение… в случаях, установленных законом, требования о государственной регистрации сделки влечет ее недействительность». То есть в случае несоблюдения требования о государственной регистрации сделки сделка считается или несостоявшейся, или недействительной. В судебной практике различие проводится по следующему критерию: если в отношении конкретного вида сделки, государственная регистрация которой обязательна, указано, что в случае несоблюдения этого требования сделка является недействительной, то такая сделка признается недействительной; если не указано - незаключенной. Опять же получается правовой дуализм, который ничем не оправдан.
Также полагаем, что нет достаточных оснований считать сделку недействительной в случаях, когда субъект сделки не отвечает требованиям, к нему предъявляемым, так как сделку может совершить лишь лицо, отвечающее определенным требованиям (возраст, дееспособность). Если сделку совершает лицо, не отвечающее этим требованиям, значит, нет и собственно сделки, налицо несостоявшаяся сделка. И.Б. Новицкий совершенно справедливо отмечал, что, « если несовершеннолетний, достигший возраста 14 лет, совершит сделку, не получив согласия законного представителя, эта сделка будет иметь значение незавершенной сделки. Сделка считается незавершенной до тех пор, пока не разрешится вопрос: будет ли выполнен недостающий правообразующий момент (согласие законного представителя) или его так и не последует“. Конструкция исцелимости такой сделки (путем дачи согласия как недостающего для ее образования элемента) больше подходит для несостоявшихся сделок. Кроме того, сделки, совершенные несделкоспособными субъектами, не должны являться недействительными (гражданскими правонарушениями) и потому, что в соответствии с общей теорией права правонарушителем может быть лишь дееспособный и достигший установленного законом возраста субъект.
На наш взгляд, нет оснований считать несостоявшимися сделки в случае несоблюдения требования об их государственной регистрации, а также считать незаключенными соглашения о передаче имущества без факта передачи имущества (для реальных договоров). Дело в том, что государственная регистрация и передача имущества не являются стадией заключения договора.
Что касается государственной регистрации, то »нотариальное удостоверение и государственная регистрация - юридически значимые действия, совершаемые не сторонами договора, а уполномоченными на это государственными органами (должностными лицами). Следовательно, воля вступающих в договор участников имущественного оборота непосредственного выражения в указанных действиях не находит… нотариальное удостоверение и государственная регистрация вообще находятся за пределами понятия договора-сделки, то есть соглашения (единого волевого акта) его сторон… Еще одним аргументом в пользу такого вывода служит существование в законе так называемой реанимации (исцеления) сделок, совершенных с нарушением нотариальной формы, а также требования о государственной регистрации (п. 2 и 3 ст. 165 ГК РФ). Дело в том, что сама возможность реанимации обусловлена тем, что стороны, пусть и не оформив надлежаще свое соглашение, а также не зарегистрировав его в установленном порядке, вместе с тем воли все-таки согласовали». Государственная регистрация - как формальное условие обеспечения государственной защиты прав лица, возникающих из договорных отношений, объектом которых является недвижимое имущество, - призвана лишь удостоверить со стороны государства юридическую силу соответствующих правоустанавливающих документов. Она не затрагивает самого содержания указанного гражданского права, не ограничивает свободу договоров… и потому не может рассматриваться как недопустимое произвольное вмешательство государства в частные дела.
Что касается передачи имущества по реальному договору как стадии заключения договора, то в соответствии с п. 3 ст. 154 ГК для заключения договора необходимо выражение согласованной воли его сторон. « Поскольку редакция этой нормы не содержит упоминания о том, что для заключения договора необходимо еще кое-что (помимо согласованной воли), то по сути нормы о реальных сделках противоречат названному положению Кодекса». Передача вещи по реальному договору - это скорее не условие заключения договора, а способ (механизм) заключения договора. А иначе - стороны, заключая, например, договор купли-продажи и ставя в качестве его существенного условия исполнение обязанности по передаче товара продавцом первым, считают передачу имущества условием заключения такого договора. Таким образом, консенсуальная купля-продажа должна превратиться в реальный договор. Однако данный факт такого правового значения не имеет, стороны в соответствии со ст. 433 ГК своим волеизъявлением не вправе изменить правовую природу договора. Передача и принятие имущества в любом случае свидетельствуют о наличии состоявшегося между сторонами соглашения о передаче вещи (как единственном юридическом факте для заключения договора) и являются реализацией этого соглашения, а отнюдь не служат условием заключения договора. При этом не имеет значения, происходит передача в момент соглашения или же она отсрочена во времени. То есть передача имущества в любом договоре (в т.ч. и в реальном) по отношению к соглашению сторон носит второстепенный характер, является лишь реализацией этого соглашения и одновременно свидетельством того, что соглашение имело место. Так, если передача имущества будет происходить без соглашения сторон (даже если передающая имущество сторона намерена совершить реальный договор), то договора не возникнет, а к отношениям сторон будут применяться нормы о неосновательном обогащении. С этой позиции реальным (т.е. путем передачи вещи, свидетельствующим о соглашении) может быть способ заключения договора. Заключение же договора происходит путем соглашения, а его исполнение - путем передачи вещи, которые во времени могут и совпадать. При этом передача вещи будет лишь свидетельством (доказательством) соглашения (а не его эквивалентом). Единственная особенность реальных договоров - это то, что передача имущества происходит первой и обусловливает исполнение встречной обязанности. В этой связи полностью согласны с Л. Жюллио де ла Морандьером, отмечавшим, что “договор имущественного найма, например найма недвижимостей, признается заключенным при наличии простого соглашения; как только достигнуто соглашение сторонами, наймодатель уже обязан предоставить нанимателю пользование сданной внаем вещью… Почему не признать, что и договор о предоставлении в пользование вещи или денежной суммы также может совершаться путем простого соглашения сторон, в силу которого одна сторона будет в таком случае обязана предоставить вещь, о которой идет дело, а для другой возникнет обязанность возвратить эту вещь?». Действительно, почему? На наш взгляд, в этом есть потребность гражданского оборота.
Считаем, что критерием для выделения оснований несостоятельности сделки должен выступать состав сделки как юридического факта, остальные нарушения (не касающиеся порядка совершения сделок) должны являться основаниями для признания состоявшейся сделки недействительной.

Проблемы соотношения последствий

Последствия признания сделки несостоявшейся очень схожи с последствиями признания сделки недействительной. Не случайно поэтому некоторыми исследователями последствия недействительности сделки отождествляются с последствиями ее несостоятельности, а некоторыми хотя и указывается на имеющуюся трудно уловимую разницу, однако отмечается утрата ее практического значения на практике. Так, В.В. Чубаров применительно к определению предмета в договоре продажи недвижимости указывает, что »при отсутствии данных о предмете договор считается незаключенным с наступлением последствий, предусмотренных п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК“. Р.О. Халфина считает, что “по юридическим последствиям исполнение несостоявшейся сделки мало чем отличается от общих последствий исполнения недействительной сделки». В.П. Шахматов также отмечает, что « выделение в самостоятельную группу несостоявшихся сделок не имеет никакого практического значения, так как по действующему законодательству (ст. 48 ГК) последствия исполнения таких сделок определяются по правилам, установленным для недействительных сделок». Е.И. Афонина указывает, что « если говорить о последствиях, то как при исполнении незаключенного, так и недействительного договора полученное подлежит возвращению, независимо от того, применяются ли последствия недействительности сделки либо нормы о неосновательном обогащении». Далее отмечает: « …при применении одинаковых правовых последствий вопрос о выделении в самостоятельную группу незаключенных сделок… в судебной практике утрачивает значение».
Однако, как справедливо указывает проф. О.Н. Садиков, « при определенных трудностях в разграничении имеются тем не менее определенные различия… с точки зрения тех юридических последствий, которые целесообразно и справедливо применять» к несостоявшимся сделкам.
Разница заключается в следующем. Если рассматривать последствия признания незаключенным договора как юридического факта, то нет никаких отличий от последствий признания его недействительным, поскольку и недействительная сделка является юридически иррелевантной, т.е. не порождающей тех правовых последствий, на которые рассчитывали стороны, ее совершая.
Если же рассматривать последствия признания незаключенным договора как правоотношения, т.е. в случае исполнения его кем-либо из участников, то разница с последствиями признания его недействительным имеется. Так, к недействительным сделкам могут применяться специальные, имеющие публично-правовую природу последствия (возможность взыскания в доход РФ - ст. 169, 179 ГК), которые неизвестны институту неосновательного обогащения и чужды для несостоявшихся сделок. Кроме того, как известно, к недействительным сделкам применяется двусторонняя реституция (наиболее близкое к последствиям несостоявшихся сделок, но не тождественное по своей правовой природе последствие). Двусторонняя реституция означает возвращение всего полученного по сделке друг другу, иными словами, поскольку недействительная сделка не является признаваемым законом для возникновения договорных обязательств основанием, то стороны обязаны возвратить друг другу неосновательно полученное. Именно поэтому в пп. 1 п. 1 ст. 1103 ГК указано, что нормы о неосновательном обогащении применяются и к случаям возврата исполненного по недействительной сделке. Однако применение норм о неосновательном обогащении к недействительным сделкам не означает тождества их по последствиям с несостоявшимися сделками, потому что кондикция к недействительным сделкам применяется субсидиарно, развивая и дополняя двустороннюю реституцию. К несостоявшимся же сделкам нормы о неосновательном обогащении применяются напрямую.
Кроме того, считаем, что последствия недействительных и несостоявшихся сделок должны различаться по порядку применения. К недействительным сделкам последствия их недействительности могут и должны применяться автоматически (т.е. в т.ч. и судом по собственной инициативе, и по иску иных, нежели стороны, заинтересованных лиц), последствия несостоявшихся сделок могут применяться лишь по иску заинтересованного лица. Это вытекает из следующего.
Казалось бы, что несостоявшиеся сделки являются неправомерными, потому что при их совершении не соблюдаются те или иные требования, предъявляемые к порядку совершения сделок. Но с другой стороны, в случае несоблюдения требований, предъявляемых к порядку совершения сделок, можно говорить о том, что совершаемые действия просто не являются сделками, т.е. теми юридическими фактами, с совершением которых наступают предусмотренные законом последствия. Они не являются юридическими фактами вообще, т.е. такими фактами реальной действительности, с которыми возникают правовые последствия. С их совершением никаких последствий не наступает, и они сами по себе никаких правоотношений не порождают. Иных нарушений они не допускают. Поэтому действия, не состоявшиеся как сделки, по нашему мнению, не могут быть неправомерными, как не будут неправомерными (если из них, конечно, не усматривается злоупотребления правом), например, следующие действия: неакцепт оферты или просьба контрагента направить ему прайс-лист с последующим отказом от заказа по нему. Выполнение предписания о порядке совершения сделок касается только самих действующих субъектов. Ни интересы других лиц, ни общества в целом не требуют выполнения предписываемого варианта поведения. Несостоявшаяся сделка нарушает лишь частные интересы сторон в области применимых способов защиты. То есть стороны, заключая сделку, должны знать, что, не соблюдая все требования законодательства относительно порядка заключения, они не смогут рассчитывать на то, что их отношения будут признаваться государством в качестве сделок, а следовательно, защищаться способами, свойственными для них. Применение последствий несостоятельности сделки по инициативе самого суда либо по иску любого заинтересованного лица является вторжением в сферу частных интересов. Такое вмешательство в некоторых случаях может нарушать интересы сторон, заинтересованных в исполнении такой сделки, а не в возвращении всего полученного по ней. Поэтому последствия незаключенности договора (нормы о неосновательном обогащении) могут быть применены только при заявлении стороны об этом (встречный или самостоятельный иск).
Недействительная сделка, безусловно, является действием неправомерным. Эти сделки (и ничтожные, и признанные недействительными оспоримые сделки) нарушают публичный интерес. Государство не только не признает их как сделки, а напротив, считая их гражданско-правовым нарушением, относится к ним с осуждением, наказывая участников за их совершение, в т.ч. тем, что, даже когда они этого и не желают, возвращает их в первоначальное положение. Поэтому последствия к недействительным сделкам (и к ничтожным, и к признанным недействительными оспоримым сделкам), на наш взгляд, должны применяться судом и без заявления сторонами исковых требований об этом. Если в отношении ничтожных сделок указанное вытекает из содержания закона (абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК), то в отношении оспоримых это утверждение нуждается в дополнительной аргументации. Действительно, для того чтобы оспоримая сделка считалась недействительной, она должна быть оспорена в суде заинтересованными лицами. Однако когда в рамках иска о признании суд установит, что оспоримая сделка является недействительной, он не может не применить к ней последствия ее недействительности. Это вытекает из самой природы недействительных сделок, нарушающих публично-правовые интересы. Даже если иск о применении последствий оспоримой сделки не заявлялся, применить их по собственной инициативе должно быть обязанностью (даже не правом!) суда. Только так публичный интерес сможет быть защищен. А иначе как будет выглядеть ситуация, если, скажем, суд, установив, что сделка совершена с применением насилия, вопрос о применении последствий недействительности такой сделки оставляет на усмотрение сторон? В этом случае инициатива суда по применению последствий будет оправдана защитой публичного интереса.
На основании изложенного считаем, что недействительные и несостоявшиеся сделки можно, и даже нужно, отграничивать друг от друга и по правовой природе, и по основаниям признания таковыми, и по правовым последствиям.
Кияшко В. А., юрисконсульт ГУИН Минюста России по Краснодарскому краю, аспирант КубГАУ (г. Краснодар).

По всем вопросам о спорах связанных с признанием сделки недействительной и применением последствий недействительности сделки рекомендуем записаться на прием к адвокатам и юристам по телефонам:
(495 ) 64 - 911 - 65 или (495 ) 649 - 41 - 49 или (985 ) 763 - 90 - 66
Внимание! Консультация платная.
Бесплатную консультацию Вы можете получить в разделе

УДК 347.132.6

НЕЗАКЛЮЧЕННЫЙ ДОГОВОР (НЕСОСТОЯВШАЯСЯ СДЕЛКА) В СИСТЕМЕ ЮРИДИЧЕСКИХ ФАКТОВ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ РОССИИ

Д.А. Зернина

Аспирант кафедры гражданского права и процесса

Пермский государственный университет. 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Статья посвящена исследованию незаключенного гражданско-правового договора как юридического факта и установлению места такого договора в системе юридических фактов в гражданском праве.

Ключевые слова: незаключенный договор; несостоявшаяся сделка; юридический факт

В современной науке гражданского права дискуссионным является вопрос о существовании незаключенного договора (несостоявшейся сделки) как гражданско-правовой категории, института. Настоящей статьей преследуется цель освещения и возможного решения поставленного вопроса посредством рассмотрения указанных категорий через систему юридических фактов в гражданском праве России.

В рамках настоящей статьи предлагаем обратиться к системе юридических фактов, разработанной О.А. Красавчиковым. Кратко классификацию юридических фактов, разработанную Красавчиковым, можно представить следующим образом. Все юридические факты в зависимости от наличия в них проявления воли субъектов автор делит на юридические действия и юридические события. На втором уровне юридические действия по юридическим последствиям подразделяются на правомерные и неправомерные действия. Правомерные действия, в свою очередь, в зависимости от формы проявления делятся – на юридические акты и юридические поступки. Юридические акты включают административные акты, гражданско-правовые, семейные и судебные акты и отличаются по завершенности явлений, составляющих существо того или иного факта.

Прежде всего попробуем ответить на вопрос о том, является ли незаключенный договор юридическим фактом. Как уже было указано, в литературе общепризнанным является определение юридических фактов как конкретных жизненных обстоятельств, которые в соответствии с нормами права влекут наступление определенных юридических последствий – возникновение, прекращение или изменение юридических правоотношений. Исходя из приведенной дефиниции возможно сделать вывод, что незаключенный договор (несостоявшаяся сделка) это:

конкретное жизненное обстоятельство. Даже в том случае, если в таком договоре формально не согласованы существенные условия, в том числе предмет договора, для договаривающихся сторон он есть конкретный договор, т.е. именно данное соглашение между данными лицами по определенному ими поводу;
договор, который может быть впоследствии признан незаключенным, в момент его заключения (изначально), как правило, направлен на определенные юридические последствия: возникновение, прекращение или изменение юридических правоотношений.

Попробуем определить место незаключенного договора (несостоявшейся сделки) в приведенной классификации юридических фактов.

Классификация изучаемого нами явления на первом уровне системы юридических фактов не вызывает вопросов. Так, договор, признанный незаключенным, – это юридическое действие, в котором проявляется воля совершивших его сторон. Дискуссионным же является вопрос о классификации на следующих уровнях. В частности, неоднозначно в литературе оценивается факт отнесения незаключенного договора к правомерным или неправомерным юридическим действиям. С позиции одних авторов, незаключенный договор, как и недействительный, относится к неправомерным юридическим действиям, так как договор, который признан судом незаключенным, в конечном итоге является нарушением предписания закона или злоупотреблением права и влечет в качестве общего последствия неосновательное обогащение . С другой точки зрения, в случае если договор фактически заключен, исполнен, однако он не соответствует всем требованиям, предъявляемым законом к заключенному договору, такой договор не является неправомерным действием. Полагаем, указанный вывод возможен хотя бы на том основании, что неправомерные действия носят социально негативный характер. В литературе называют следующие примеры неправомерных юридических фактов: причинение вреда жизни или здоровью гражданина, неисполнение обязательства, совершение сделки, заведомо противной основам правопорядка или нравственности . На практике же часто встречается ситуация, когда хозяйствующие субъекты, не уделяя должного внимания процессу заключения договора, надлежащим образом исполняют все обязательства по такому договору, договор прекращается исполнением. В таком случае социально негативное последствие такого договора отсутствует. Более того, полагаем, что негативным для гражданско-правового оборота будет дальнейшее признание такого договора незаключенным в случае возникновения судебного спора, например, о взыскании оставшихся платежей или каких-либо неустоек по указанному договору.

Таким образом, ни в литературе, ни на практике не решен вопрос об отнесении незаключенного договора как юридического факта к правомерному или неправомерному юридическому действию.

Если проводить последующую классификацию на третьем уровне системы юридических фактов, предложенной О.А. Красавчиковым, возникают еще большие теоретические сложности. Если мы допускаем, что незаключенный (формально) договор является правомерным юридическим действием, он, соответственно, является либо гражданско-правовым актом (сделкой), либо юридическим поступком.

Под юридическим актом О.А. Красавчиковым понимается действие лица, направленное на движение конкретного правоотношения . Гражданско-правовой юридический акт, в свою очередь, представляет собой правомерное юридическое действие, совершенное дееспособным лицом и направленное на установление, изменение или прекращение гражданско-правовых отношений.

Согласно общим выводам позиции Н.В. Рабинович, В.В. Витрянского, Ю.П. Егорова, признаваемой большинством авторов-цивилистов по данному вопросу, в незаключенном договоре (в качестве должного содержания договора) отсутствует правоотношение. Незаключенный договор, таким образом, представляется правовым «ничто», в отличие, например, от договора недействительного. В противовес указанной позиции можно привести утверждение Г.Ф. Шершеневича, согласно которому содержанием договора является не правоотношение, а то юридическое последствие, на которое направлена согласная воля двух или более лиц. При этом содержание договора, по мнению автора, должно обладать следующими элементами: физической возможностью, юридической дозволенностью и нравственной допустимостью . Полагаем, что в договоре, который по формальным основаниям в силу ст. 432 ГК РФ является незаключенным, присутствуют все три из указанных элементов.

Таким образом, изложив две указанные позиции, мы видим, что первая группа авторов исходят из понимания договора как правоотношения и потому приходят к выводу об отсутствии какого-либо договора в незаключенном договоре. С позиции же договора-сделки, изложенной Г.Ф. Шершеневичем, мы можем допустить, что незаключенность договора, установленная судом, не влечет невозможности отнесения такого договора к группе гражданско-правовых актов (сделок).

Вместе с тем необходимо отметить, что поскольку сам термин «договор» включает три аспекта (сделка, правоотношение и документ), постольку мы не можем в полной мере отнести незаключенный договор к такой группе, как юридический акт.

К юридическим поступкам О.А. Красавчиков относит действия, «влекущие юридические последствия независимо от того, были ли направлены эти действия на последствия или нет» . К юридическим поступкам О.А. Красавчиков относит действия, посредством которых: 1) осуществляется передача имущества, выполнение работ, оказание услуг; 2) осуществляется уведомление об определенных фактах; 3) осуществляется создание (уничтожение, потребление) новых объектов; 4) осуществляется самозащита прав и охраняемых законом интересов лиц .

Применительно к вопросу об отнесении незаключенного договора к юридическим поступкам, необходимо отметить следующее. Во-первых, формально-юридически, если не доказано иное, договор изначально направлен на установление, изменение или прекращение гражданско-правовых отношений. Во-вторых, исходя из сложившейся правоприменительной практики общим юридическим последствием признания договора незаключенным является установление факта неосновательного обогащения. Однако, ввиду отсутствия законодательного регулирования, в судебной практике, кроме решений, устанавливающих незаключенность договора и факт неосновательного обогащения, встречаются также акты, в которых отношения сторон по договору, признанному незаключенным, оцениваются судом как отношения из договора другого вида. Таким образом, исходя из данного определения и на основании анализа современного состояния гражданского законодательства и судебной практики мы не можем отнести незаключенный договор и к юридическим поступкам.

Полагаем, что при обсуждении указанного вопроса необходимо отметить, что в литературе существует третье, альтернативное, мнение об определении места незаключенного договора в системе юридических фактов. Так, Л.А. Чеговадзе в работе «Система и состояние гражданского правоотношения» указывает на то, что незаключенный договор (а точнее, факт его незаключенности) как юридический факт – это состояние явления действительности. Л.А. Чеговадзе отмечает: «Несогласование существенного условия договора приводит к его незаключенности. Состояние незаключенности договора является причиной, по которой договор не действует, не порождает обязанностей сторон, обсуждаемых при заключении договора» . Указывая на незаключенность как на юридический факт – состояние, Чеговадзе Л.А. также отмечает, что суд, учитывая определенные условия (как то фактическое исполнение сторонами договора), может признать договор состоявшимся. Тогда такой договор, по мнению автора, становится юридическим фактом, порождающим гражданские правоотношения.

Таким образом, вопрос об отнесении гражданско-правового договора, являющегося незаключенным, к какому-либо из видов юридических фактов до сих пор остается открытым.

Исходя из всего указанного выше предлагаем обратить внимание на существование таких юридических фактов, которые имеют место в реально существующих правоотношениях участников гражданского оборота, однако отсутствуют в существующей теории юридических фактов. Многими авторами отмечается, что среди разнообразных оснований гражданско-правовых отношений имеются такие, которые отличаются от типичных, урегулированных нормами действующего законодательства. Так, в юридической литературе разных периодов развития отечественной цивилистики отмечается, что в гражданском праве есть институты, выходящие за рамки типичных, закрепленных в гражданском законодательстве. О существовании таких институтов, в том числе в сфере обязательственного права вообще и юридических фактов как составляющих основание возникновения обязательств, писали О.А. Красавчиков, В.А. Ойгензихт, О.Н. Садиков и др.

При этом Садиков указывал, что несмотря на большое число нетипичных правовых институтов в гражданском праве, их юридическая квалификация вызывает немалые трудности и сложности правового решения возможных вопросов на практике . Приведем некоторые примеры нетипичных институтов в гражданском праве.

В.А. Ойгензихтом была разработана теория нетипичных договоров как оснований гражданских правоотношений. В.А. Ойгензихт отмечал, что признание нетипичных договорных институтов в гражданском праве, их правильное понимание позволяют расширить сферу гражданско-правового регулирования и тем самым улучшить защиту имущественных и неимущественных интересов участников гражданского оборота .

О.А. Красавчиков отмечал, что исходя из того, что юридический факт – это факт реальной действительности, с которым нормы права связывают юридические последствия, а соотношение названных фактов и норм строится по принципу частной свободы и общей предпосылки движения гражданских правоотношений, нельзя представлять себе, будто бы юридическая значимость того или иного явления должна быть придана только тому факту, который прямо, как таковой, указан в конкретной норме права .

Таким образом, исходя из сказанного выше, а также основываясь на таких принципах гражданского права вообще и договорного права в частности, как принцип свободы и автономии воли участников гражданских правоотношений, мы, во-первых, не можем говорить об отсутствии юридического факта, в случае отсутствия соответствующей нормы права, и, во-вторых, должны признать, что законодатель не обязан регулировать каждый факт реальной действительности, теоретически способный воздействовать на движение гражданского правоотношения. Вместе с тем указанное не означает, что нет потребности в законодательном регулировании наиболее часто встречающихся юридических фактов с целью эффективного осуществления гражданского оборота.

Принимая во внимание сказанное, можно сделать следующие выводы:

Незаключенный договор, исполненный, по крайней мере, одной из сторон, является юридическим фактом, вызывающим правовые последствия.
Современное состояние теории юридических фактов не позволяет отнести незаключенный договор как юридический факт к какой-либо группе юридических актов. Таким образом, выявляется пробел как в науке, так и в законодательном регулировании указанного института.
Выявленный пробел препятствует нормальному движению гражданского оборота и потому требует научной проработки в рамках теории юридических фактов и соответствующего нормативного регулирования.
Думается, что возможным решением поставленной проблемы будет рассмотрение незаключенных договоров как нетипичных юридических фактов с последующим встраиванием их в общепринятую систему юридических фактов, предложенную О.А. Красавчиковым.

Библиографический список

Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Сов. государство и право. 1946. №3, 4. С. 41–55.
Батлер Е.А . Непоименованные договоры. М.: Экзамен, 2008. 224 с.
Братусь С.Н. О путях систематизации хозяйственного законодательства // Сов. государство и право. 1974. №9.
Гершенев В.М. Нетипичные нормативные предписания в праве // Сов. государство и право. 1978. №3. 115 с.
Гражданское право : учебник / отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев. М.: Юристъ, 2007. Ч. 1. 252 с.
Гражданское право : учебник / отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Изд-во «БЕК», 2002. Т. 1. 324 с.
Кияшко В.А. Теоретические проблемы и последствия несостоявшихся сделок: дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2005. 177 с.
Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958. 182 с.
Ойгензихт В.А. Нетипичные договорные отношения в гражданском праве. Душанбе: Изд-во Таджик. ун-та, 1984. 128 с.
Писчиков В.А. Смешанные и нетипичные договоры в гражданском праве России: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. С. 6.
Рожкова М.А. Юридические факты в гражданском праве // Хозяйство и право. 2006. №7 (прил.).
Садиков О.Н. Нетипичные институты в советском гражданском праве // Сов. государство и право. 1979. №2. С. 32–39.
Словарь русского языка: в 4 т. / АН СССР, Ин-т рус.яз.; под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Русский язык, 1985-1988. Т. 2. 486 с.
Степанова И.Е. Недействительность и незаключенность гражданско-правового договора: проблемы теории и практики: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2007. 232 с.
Чеговадзе Л.А. Система и состояние гражданского правоотношения: дис. … д-ра. юрид. наук. М., 2005. 585 с.
Шершеневич Г.Ф. Курс русского гражданского права. М., 1969. Т. 2. С. 74–78.