Дмитриева Анастасия Валерьевна

аспирантка НГГУ, Нижневартовск

Метафизика (от греч. μετά τά φυσικά - то, что после физики) - философское учение о сверхчувственных началах и принципах бытия вообще или какого-либо определенного вида бытия . Метафизика выступает гарантом подлинности философии, поскольку в своих понятиях выходит к бытийной сущности и мира, и философии . Ее предметом являются: бытие, ничто, свобода, бессмертие, Бог, жизнь, материя, истина, душа, становление, Мировой дух, природа и т. п.

В истории европейской мысли слово «метафизика» часто употреблялось как синоним понятия «философия». Близко ему и понятие «онтология «. Вплоть до XVIII в. метафизика отождествлялась с онтологией как учением о бытии, пока немецкий мыслитель Хр. Вольф не разделил семантическое значение понятий «онтология» и метафизика» и стал понимать онтологию как метафизику бытия и вещей. Сам же термин «онтология» в XVII в. ввел Р. Гоклениус и параллельно И. Клауберг (в варианте «онтософия», как эквивалент понятия «метафизика»). При этом метафизика подразделялась на учение о самом сущем (онтология), о сущности мира (космология), о человеке (философская антропология) и о Боге (теология). Философы различали спекулятивную метафизику, которая стремится объяснять и выводить общую действительность, исходя из высшего всеобщего принципа, и индуктивную метафизику, которая пытается набросать единую картину мироздания посредством общего обозрения всех частных наук .

Термин «метафизика» впервые ввел Андроник Родосский (I в. до н. э.), систематизатор произведений Аристотеля (384–322 гг. до н. э.), назвавший так группу его трактатов о «бытии самом по себе». Позднее условное название произведения дало имя предмету исследования, который сам Стагирит определял как «первую философию», чья задача - изучать «первые начала и причины», или же как науку о божественном, «теологию» . Он специально подчеркивал, что «имеется в виду наука о сущности», которую следует рассматривать «как самую главную и главенствующую науку» . Однако, метафизика как способ мышления возникла задолго до Аристотеля, по сути совпадая с первыми шагами философии.

Метафизика в античности. Для раннегреческих мыслителей «философия» и «мудрость» были синкретичным созерцанием истинной картины Космоса, а потому собственно философский метод исследования у них не отличался от метода научного. Однако уже в начальный период развития древнегреческой мысли намечается различие между подходами «фисиологов», выявлявших природные основания мироздания, и «теологами», искавших сверхприродные основания бытия, что приводит к осознанию необходимости размежевания натурфилософской и собственно философской установок познания.

У Платона (427-347 гг. до н. э.) метафизика уже может быть обнаружена как специально обоснованный метод. Не предпринимая формального расчленения «мудрости» на различные науки, афинский философ в ряде диалогов дает описание высшего типа знания, восходящего от эмпирической реальности к бестелесным сущностям по иерархической «лестнице» понятий и нисходящего обратно к чувственному миру, обретая при этом способность видеть истинное бытие и находить во всяком множестве единство, а во всяком единстве – множество. (Платон называл этот метод «диалектикой») .

Его ученик Аристотель построил классификацию наук, где первое по значению и ценности место занимает наука о бытии как таковом, о первых началах и причинах всего сущего, которую он назвал «первой философией». В отличие от «второй философии», т. е. «физики», «первая философия», рассматривает бытие независимо от конкретного соединения материи и формы, выступая и наукой о бытии, т. е. обо всем, что существует «в себе», и наукой о целесообразном, целокупном и неподвижном.

Но если для Платона наука мудрости познает чувственный мир в его истинно сущем значении через постижение идей , то Аристотель стремится устранить удвоение действительности, поскольку, по его мнению, идеи не могут существовать отдельно от самих вещей . Тем не менее, «первая философия» у Аристотеля одновременно есть и теология, потому что она рассматривает Бога как высший принцип мироздания.

Таким образом, античная метафизика, рассматривая сущее, приходит к идее его единства, и как следствие, к идее мира в целом, к неэмпирическому, умопостигаемому знанию о всеобщей связи. Не связанная ни с субъективностью человека (как науки «пойетические»), ни с человеческой деятельностью (как науки «практические»), метафизика, по Аристотелю, является самой ценной из наук, существуя не как средство, а как цель человеческой жизни и источник высшего интеллектуального наслаждения.

Метафизика в Средние века. Средневековая философия признавала метафизику высшей формой рационального познания бытия, хотя и подчиненной сверхразумному знанию, данному в Откровении. Европейская схоластика основывалась на примате веры над знанием. Поскольку реальность для нее представала как эманация божественной сверхчувственной первосущности, то и метафизика была обусловлена теологическими принципами постижения Бога. В средневековой европейской философии метафизика изучала широкий спектр трансцендентных объектов: рациональный Логос, божественный Ум (Нус) и др. Схоластика считала, что метафизике доступно богопознание, осуществляемое по аналогии с высшими родами сущего (Единое, Истина, Благо, Красота и т. п.).

Следовательно, метафизика Средневековья - это познание Бога как действующей, всеобщей причины и духовной цели, оторванной от материального мира, как считал Фома Аквинский (1225 или 1226-1274 гг.) , и как высшего блага и бесконечно совершенного существа, как утверждал Ансельм Кентерберийский (1033–1109 гг.) .

В целом средневековая метафизика, достигшая своего расцвета в XIII-XIV вв., существенно обогатила понятийный и терминологический словарь европейской и мировой философии.

Метафизика в эпоху Возрождения. В дальнейшем религиозная метафизика нередко низводилась до ее оценки как догматики, которая не позволяет увидеть человека-микрокосма в качестве концентрированного воплощения Вселенной, что нашло свое выражение в учениях Ренессанса. Антропологизм эпохи Возрождения приводил к признанию центрального положения человека в мироздании. Томазо Кампанелла (1568-1639 гг.) даже утверждал, что «…человек - это Бог. Физика, изучающая природу, политика и медицина показывают его как ученика Бога, метафизика - как сотоварища ангелов; богословие - как сотоварища Бога» .

Гуманистическая мысль позднего Ренессанса характеризуется углубленным психологическим анализом внутреннего мира личности. Так, Николай Кузанский (1401-1464 гг.) строил свое учение на тезисе о «мудром незнании», коренящемся в сердце и приводящем к »сверхрациональному» познанию подлинной реальности. По его мнению, «эманация формообразующего света» озаряет мозг и придает чувственным объектам индивидуальный смысл, различение и связь .

Метафизика в Новое время. Новоевропейская метафизика выходит из границ, очерченных теологией, и возвращает себе «природу» как объект автономного исследования. Но на смену авторитету богословия приходит наука, не менее властно подчинившая себе метод и направление метафизического знания. Метафизика, формально оставшись «царицей наук», не только испытывает влияние естественных наук, достигших в этот период выдающихся успехов, но и до некоторой степени сливается с ними. Великие философы XVII столетия (периода расцвета метафизики Нового времени), как правило, являются и великими естествоиспытателями.

Основная черта новой метафизики - сосредоточенность на вопросах гносеологии , что делает ее в первую очередь метафизикой познания , а не метафизикой бытия (каковой она была в античности и в Средние века). Это справедливо и для метафизики рациона­лизма , тесно связанной с традиционной онтоло­гией, и для метафизики эмпиризма , резко размеже­вавшейся с дедуктивным методом средневековой схолас­тики, приводившим, по мнению эмпириков, к догмати­ческому возве­дению понятий в статус бытия.

Метафизические системы XVII и XVIII вв. свидетельствуют о том, что они признают не только формальное понятие мира в целом, или единство многообразия, но и содержательную целостность. Критерием всеобщей связи мироздания служит ее рациональность , т. е. конструируемость из априорных аксиом разума и дедуктивных выводов. В результате новоевропейская метафизика создает образ мира как интеграл всех возможных содержаний опыта и обосновывает их ценность в их разумной основательности. Тем самым она устанавливает аналог с естественными науками.

Таким образом, к началу Нового времени метафизика постепенно восстанавливается как теоретическая конструкция тотальности. Великие философские системы Рене Декарта (1596-1650 гг.), Томаса Гоббса (1588-1679 гг.), Бенедикта Спинозы (1632-1677 гг.), Николы Мальбранша (1638-1715 гг.), Готфрида Вильгельма Лейбница (1646-1716 гг.) и других новоевропейских мыслителей, прежде всего, разрабатывались как проекты границ понимания, которые должны выразить эмпирическую многогранность в качестве единства. Здесь впервые в истории философии соединялись метафизическая и теоретико-познавательная проблематика.

Это новое состояние философии отличает поиск абсолютной очевидной основы познания. И если Галилео Галилей (1564-1642 гг.) предлагал просто заменить аристотелевскую логику математикой , то Декарт разработал достаточно конкретную и обобщенную рационалистическую методологию. В отличие от Френсиса Бэкона (1561-1626 гг.), апеллировавшего к опыту и наблюдению , французский мыслитель обращался к разуму и самосознанию, «…посредством которых мы можем прийти к познанию вещей без всякой боязни обмана…» .

Достоверность и очевидность он находит в самовосприятии мыслящего субъекта. «Cogito, ergo sum», - утверждает французский философ. «Я знаю, что я существую, потому что я мыслю об этом и воспринимаю себя самого как существо мыслящее». При этом самосознание Декарта не замкнуто на себя, а открыто Богу, выступающему источником объективной значимости человеческого мышления .

В разработке метафизических проблем, выявлении их связи с математикой и естествознанием Лейбниц продолжил традиции новоевропейского рационализма: «…Теология, или метафизика, говорит о действующей причине вещей, т. е. об уме; нравственная философия… говорит о цели вещей, т. е. о благе; математика… говорит о форме вещей, т. е. о фигуре; физика говорит о материи вещей и единственном ее состоянии, вытекающем из сочетания ее с другими причинами, а именно о движении» . Основными понятиями его метафизики являются категории субстанции и Бога. «В истинной философии и здравой теологии, - писал философ, - следует различать между тем, что объяснимо природой и силами созданных вещей, и тем, что объяснимо лишь силами бесконечной субстанции» . В учении о монадах как идеальных началах всех вещей и предустановленной гармонии мира немецкий мыслитель выражает гипотетический характер метафизической системы и принимает во внимание ее объяснительную мощь как ценностный критерий.

В XVIII в. метафизика переживает кризис, что обусловлено отъединением от нее позитивных наук, вырождением умозрительных систем в догматическое систематизаторство, например, в учениях Христиана Вольфа (1679-1754 гг.) и Александра Готлиба Баумгартена (1714-1762 гг.), активной разрушительной критикой метафизики со стороны сенсуализма , скептицизма и механистического материализма. Метафизика на долгие годы была осуждена, и там, где ею продолжали заниматься, она распалась на онтологию, учение о наиболее общих понятиях, и натуральную теологию, учение о Боге на основании разума.

«Критическая философия» И. Канта. В классической немецкой философии XVIII-XIX вв. происходил сложный процесс радикального пересмотра старой метафизики, парадоксально связанный с реставрацией метафизики как умозрительной картины мира. Важную роль в этом процессе сыграла «критическая философия» Иммануила Канта (1724-1804 гг.).

Отвечая на вопрос: «Как возможна метафизика как наука?», Кант прежде всего трактует метафизику в классическом смысле. Немецкий мыслитель подразделял метафизику на metaphysica generalis, которая изучает сущее как таковое, т. е. онтологию, и metaphysica specialis, предметом исследования которой является человек, природа и Бог, т. е. психология, космология и телеология.

Считая догматическую онтологию бессодержательной метафизикой, Кант заменил ее трансцендентальной философией, утверждая, что такая метафизика и есть философия в точном и строгом смысле слова. По его мнению, «…метафизика имеет дело собственно с априорными синтетическими положениями, и только они составляют ее цель… Порождение же априорного познания, как на основе созерцания, так и на основе понятий… составляет главное содержание метафизики» .

Таким образом, в «критический период» своего творчества философ критиковал не метафизику как науку (необходимость и ценность которой он признавал, считая ее завершением культуры человеческого разума), а догматическую метафизику прошлого. Своей задачей он считал изменение метода метафизики и определение собственной сферы ее приложения. Разделяя рассудок и разум, Кант показывает, что некритическое распространение деятельности рассудка за пределы возможного опыта порождает ошибки старой метафизики. Философ предлагает программу построения метафизики как истинной системы (т. е. такого учения, где каждый отдельный принцип или доказан, или в качестве гипотезы приводит к остальным принципам системы как следствиям).

В связи с этим он указывает на два опорных пункта, вокруг которых вращается метафизика как трансцендентальная философия: во-первых, учение об идеальности пространства и времени, которое в отношении теоретических принципов только указывает на непознаваемое сверхчувственное, а во-вторых, учение о реальности понятия свободы как понятия о познаваемом сверхчувственном. Фундаментом обоих пунктов, по Канту, является понятие разума о безусловном в целокупности всех подчиненных друг другу условий. Задача подлинной метафизики состоит в том, чтобы освободить это понятие от иллюзий, возникающих из-за смешения явлений и вещей-в-себе, и, избегнув тем самым антиномий чистого разума, осуществить переход «от чувственно воспринимаемого к сверхчувствен­ному» .

Истинная метафизика, таким образом, возможна лишь как систематическое знание, выведенное из чистого и очищенного от иллюзий разума. Однако Кант не построил такой философской системы, ограничившись исследованием противоречий, в которые неизбежно впадает разум, пытающийся синтезировать законченную картину мира. Немецкий мыслитель разделил метафизику на метафизику природы и метафизику нравов, толкуя последнюю как такую сферу, где противоречия чистого разума находят свое практическое разрешение. Он также четко размежевал метафизику и естествознание, указав, что предметы этих дисциплин совершенно различны.

Классическая немецкая философия после И. Канта. На основе кантовских идей (в частности, учения о творческой роли субъекта в познании) Иоганн Готлиб Фихте (1762-1814 гг.), Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг (1775-1854 гг.) и Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770-1831 гг.) построили новый вариант метафизики. Его наиболее специфичной чертой было понимание Абсолюта не как неизменной сверхреальности (такова была установка традиционной метафизики), а как сверхэмпирической истории, в которой совпадают процесс и результат. Так, связав на основе принципа историзма мышление и бытие, метафизику и науку, разум и природу, Фихте , Шеллинг и Гегель истолковали диалектику разума как движущую силу развития познания.

Особую позицию по отношению к метафизике занимает «поздний» Шеллинг , чья «положительная» философия, отмежевалась от немецкого трансцендентализма как от «негативного» конструирования идеальных схем. По его мнению, истинная метафиз­ика должна обратиться к позитивной реальности, данной, с одной стороны, в Откровении, а с другой - в экзистенциальном опыте.

Рассматривая истину и бытие как процесс, Гегель создал систему, в которой истина выступает как поступательное развитие разума, а противоречие - как его необходимый момент. В своей системе философ представил мир как самоосуществление Абсолютного духа. Он переосмыслил кантовское различение рассудка и разума и сделал последний носителем истинного познания, а диалектику - методом постижения противоречий и развития понятий. Рассудок, согласно Гегелю, оперируя конечными однозначными определениями, является хотя и необходимым, но недостаточным условием познания. Поэтому источник ошибок метафизического метода немецкий мыслитель видел в ограничении познавательной деятельности лишь сферой рассудка.

В результате Гегель впервые противопоставил метафизику и диалектику как два различных метода. Вместе с тем он оценивал свою философию как «истинную» метафизику и традиционно понимал ее как «науку наук». «…Человек, - писал Гегель, - как мыслящее существо есть врожденный метафизик. Важно поэтому лишь то, является ли та метафизика, которую применяют, настоящей, а именно: не придерживаются ли вместо конкретной, логической идеи односторонних, фиксированных рассудком определений мысли…» . В отличие от «дурной» метафизики, которая заменяет конкретную идею односторонними и абстрактными определениями рассудка, истинная метафизика есть мышление, которое постигает единство определений в их противо­положности .

Таким образом, философией Гегеля заканчивается классический период метафизики Нового времени, развившейся из греческого начала. В отличие от схоластических построений Средневековья, классическая новоевропейская метафизика формируется и утверждается не как онтологическое и космологическое догматическое сооружение, но в качестве конструктивной теории для интеграции постоянно растущего эмпирического знания и рационального способа поведения человека.

Список л итератур ы:

1. Ансельм Кентерберийский. Прослогион // Соч. М.: Кантон, 1995. С. 123-165.

2. Аристотель. Метафизика // Соч.: В 4 т. М.: Мысль, 1976. Т. 1. С. 63-367.

3. Бэкон Ф. Новый органон // Антология мировой философии: В 4 т. М.: Мысль, 1970. Т. 2. С. 193-218.

4. Галилей Г. Диалог о двух главнейших системах мира - Птолемеевой и Коперниковой // Антология мировой философии: В 4 т. М.: Мысль, 1970. Т. 2. С. 227-231.

5. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: В 3 т. М.: Мысль, 1975. Т. 1. 452 с.

8. Декарт Р. Размышления о первой философии, в коих доказывается существование Бога и различие между человеческой душой и телом // Соч.: В 2 т. М.: Мысль, 1994. Т. 2. С. 3-72.

9. Доброхотов А.Л. Метафизика // Филос. энциклопедич. словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1983. С. 363.

10. Кампанелла Т. Метафизика // Чаша Гермеса: Гуманистическая мысль эпохи Возрождения и герметическая традиция. М.: Юристъ, 1996. С. 323-333.

11. Кант И. О вопросе, предложенном на премию Королевской Берлинской академией наук в 1791 году: Какие действительные успехи сделала метафизика в Германии со времени Лейбница и Вольфа? // Соч.: В 6 т. М.: Мысль, 1966. Т. 6. С. 177-255.

12. Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука // Соч.: В 6 т. М., 1965. Т. 4. Ч. 1. С. 67-210.

13. Лейбниц Г.В. Переписка с Кларком // Соч.: В 4 т. М.: Мысль, 1982. Т. 1 С. 430-528.

14. Лейбниц Г.В. Письмо к Якобу Томазию о возможности примирить Аристотеля с новой философией // Соч.: В 4 т. М. .: Мысль, 1982. Т. 1. С. 85-102.

15. Метафизика // Филос. словарь: Основан Г. Шмидтом. - 22-е, новое, переработ. изд. под ред. Г. Шишкоффа / Пер. с нем. / Общ. ред. В.А. Малинина. М.: Республика, 2003. С. 270-271.

16. Николай Кузанский. Об ученом незнании // Антология мировой философии: В 4 т. М.; Мысль, 1970. Т. 2. С. 53-77.

17. Платон. Федр // Соч.: В 4 т. М.: Мысль, 1993. Т. 2. С. 135–191.

18. Платон. Государство // Соч.: В 4 т. М.: Мысль, 1994. Т. 3. С. 79-420.

19. Пушкин В.Г. Сущность метафизики: от Фомы Аквинского через Гегеля и Ницше к Мартину Хайдеггеру. СПб.: Лань, 2003. 480 с.

20. Фома Аквинский. Сумма против язычников // Мир философии: Книга для чтения: В 2 ч. М.: Политиздат, 1991. С. 15.

Это философское учение о первичных основах всякого бытия или о сущности мира. "Physica" обычно переводят - "природа". Однако следует иметь в виду, что это понятие воспроизводило в философии античности два основных смысла: сущее как таковое и внутренняя сущность предмета (т.е. "природа сущего"). Эти два значения были взаимодополняющими при анализе вещей. Поэтому уже в античности философствование в собственном смысле слова - это и есть вопрошание о "фюсис" в указанном выше двойном значении: вопрошание о сущем и вопрошание о бытии этого сущего.

Метафи́зика (др.-греч. τα μετα τα φυσικά - «то, что после физики») - раздел философии, занимающийся исследованиями первоначальной природы реальности, бытия и мира как такового

Этимология

Первоначально слово «Метафизика» использовалось как обозначение сборника 14 трактатов Аристотеля с рассуждениями о первых причинах («первых родах сущего»), оставшихся после него в необработанном виде, которые в издании философских работ, подготовленном Андроником Родосским, были расположены после (μετά τά) Аристотелевой «Физики» (φυσικά), отчего и получили своё название.

Николай Дамасский, перипатетик I в. Нашей Эры, цитирует их под этим названием. Понятое в переносном смысле, как обозначающее само содержание «первой философии» («первофилософии») по Аристотелю, название Метафизика указывает на изучение того, что лежит за пределами физических явлений. Этот смысл термина и остался в общем сознании.

Впервые этот термин был употреблен неоплатони­ком Симплицием в V веке, а в средние века получил широкое распространение, став синонимом философии, рассматриваемой как учение о началах всего сущего, считавшихся неизменными, духов­ными и недоступными чувственному опыту началами.

Определения метафизики

Иммануил Кант, Предисловие к первому изданию "Критики чистого разума":

На долю человеческого разума в одном из видов его познания выпала странная судьба: его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой; но в то же время он не может ответить на них, так как они превосходят все его возможности. В такое затруднение разум попадает не по своей вине. Он начинает с основоположений, применение которых в опыте неизбежно и в то же время в достаточной мере подтверждается опытом. Опираясь на них, он поднимается (в соответствии со своей природой) все выше, к условиям все более отдаленным. Но так как он замечает, что на этом пути его дело должно всегда оставаться незавершенным, потому что вопросы никогда не прекращаются, то он вынужден прибегнуть к основоположениям, которые выходят за пределы всякого возможного опыта и тем не менее кажутся столь несомненными, что даже обыденный человеческий разум соглашается с ними. Однако вследствие этого разум погружается во мрак и впадает в противоречия, которые, правда, могут привести его к заключению, что где-то в основе лежат скрытые ошибки, но обнаружить их он не в состоянии, так как основоположения, которыми он пользуется, выходят за пределы всякого опыта и в силу этого не признают уже критериев опыта. Поле битвы этих бесконечных споров называется метафизикой.

История метафизики

Метафизика сохраняет статус одного из центральных значений (понятий, категорий, способов мышления) философии на всем протяжении истории со времен античности до наших дней. Для многих философов она является синонимом философии в целом.

В отношении Платоновской философии можно сказать, что метафизика «связана» с миром идей (Платоновскими идеями). В отношении Аристотелевской философии нужно связывать метафизику с бытием Ума (аристотелевский Нус).

Непрерывность связи понятий между античностью и современностью ощутима в сегодняшнем обиходном словоупотреблении «метафизического» как синонима «идеального», «сверхчувственного», («ноуменального»), лежащего за пределами физических явлений.

С конца XVIII века, с эпохи просвещения, метафизика начинает систематически рассматриваться не только как осмысленная совокупность высказываний о мире, бытии и сущем, которые могут быть истинны или ложны, но как особый способ высказывания или понимания вообще: а именно способ, который предполагает наличие какого-то «второго» мира, помимо налично присутствующего. В частности, критикой и обоснованием таких способов высказывания и понимания знаменит Иммануил Кант.

Критике Иммануила Канта наследовали многочисленные позитивисты. В отличие от Канта, они полагали, что вообще не оставляют места метафизическому, трансцендентальному, внеположному фактической наличности.

Критики позитивистов (в частности, материалисты) указывали на то, что ни один позитивист не способен обойтись без обобщающих категорий и понятий, которым нет никакого соответствия в наличном мире фактов.

Во второй половине XIX века Фридрих Ницше посвятил всю свою жизнь и философскую работу борьбе с метафизикой (Философия жизни).

Мартин Хайдеггер в XX веке расценивал творчество Фридриха Ницше как вершину западной метафизики, исчерпывающую все возможные метафизические мыслительные ходы и конструкции. Мартин Хайдеггер полагал метафизику неизбежным спутником любой речевой деятельности.

Представители аналитической философии в XX веке, в частности, Людвиг Витгенштейн, рассматривали метафизику как языковую игру, значения слов в которой неопределены и определены быть не могут.

Метафизика и онтология

Онтология как отдельная наука появилась в немецком классическом идеализме благодаря разбиению метафизики на два раздела Вольфом, а впоследствии и Кантом: metaphysica generalis и metaphysica specialis. Первый раздел преобразовался в онтологию, а второй раздел непосредственно в метафизику в том понимании, которое вкладывал в это понятие Иммануил Кант, то есть в совокупность психологии, теологии и космологии.

Разделением чистой метафизики и онтологии также занимался Мартин Хайдеггер.

Понятие "метафизика" - несмотря на весь его глубокий смысл - имеет прежде всего искусственное происхождение и связано с систематизацией аристотелевского наследия в соответствии с тремя дисциплинами - логикой, физикой и этикой. Однако часть работ Аристотеля, посвященная проблемам сущего в целом и составившая так называемую "первую философию", не укладывалась ни в одну из названных дисциплин, ибо в ней обсуждались наиболее общие принципы бытия и знаний. Поэтому редактор аристотелевских работ Антроникос из Родоса, руководитель школы Ликеон (Лицей) в 1 в. до н.э., предложил использовать для их обозначения термин "метафизика", что и давало возможность поставить собственно философию вслед за физикой. Кроме того, это было данью уже сложившейся традиции, культивируемой в Ликеоне: науки о мире, природе, растениях, животный называли "физикой", а все то, что находилось вне ("мета") их сферы и составляло как бы общую теорию действительности, обозначалось метафизикой.

Соответственно и философия как таковая стала называться этим же термином. Проблематика, составившая предмет метафизики, представляет собой наиболее древнюю отрасль философии, ибо уже начиная с милетских досократиков (4 в. до н.э.) в ней стали размышлять о вечной субстанции, лежащей в основании изменяющегося мира. Метафизика и стала той областью философии, которая стремилась ответить на вопрос "Что есть реальность" и разработать нормативные критерии для ее определения и отличения от того, что только кажется реальностью, но ею фактически не является. Более того, в философской традиции комплекс подобных фундаментальных вопросов о действительности считался сущностью философии и основанием всех других наук. Он являлся также объектом осмысления и различных комментариев до такой степени, что разные философские направления получали свое название именно в зависимости от способа решения "метафизических" вопросов.

Последующая трансформация понятия метафизики привела к появлению более четких содержательных смыслов, когда метафизика стала указывать на выход за пределы отдельных сфер сущего. В результате это понятие начало обозначать науку о сверхчувственном (т.е. расположенном за сферой чувственного) и способ его познания.
Истоки систематизированных метафизических учений обнаруживаются уже в эпоху классического эллинизма, которая может считаться своеобразной точкой отсчета для европейской метафизики. В этот период своего формирования метафизика зачастую отождествлялась с учением о бытии, получившем в 17 в. название "Онтология". Предметы метафизики и онтологии совпадали в силу фундаментальности вопросов о том, что такое сущее, какова его природа, что такое мир, в чем смысл бытия и т.д. В последующих исторических типах метафизики по-разному выявлялась фундаментальная структура философствования, которое по сути и является ее основной задачей. Так, определенное своеобразие в метафизическое изучение сущего как такового привнесло средневековье. Патристика, например, продолжая античные традиции размышления о сущем в целом, постепенно изменяет их прежние смыслы, ибо ее сущее здесь понимается как имя Того, кто выше всякого имени, им же установленного (т.е. имя Бога). В отличие от традиционного понимания сущего как творящего начала, сущее обрело в патристике черты тварного бытия. В поздней схоластике наблюдается поворот к региональным онтологиям, где уже ставится вопрос о бытии объектов того или иного рода, в частности, универсалий, чисел и др.

Движение традиционной метафизики к новоевропейской связано с научной революцией, произведенной во взглядах на природу Коперником, Кеплером, Галилеем, Ньютоном, и становлением экспериментально-математического естествознания. В этот период наблюдается заметное переориентирование философской рефлексии от традиционных метафизических проблем к оформлению программы научного познания природы и построению новых систем "первой философии" (Ф. Бэкон, Декарт, Спиноза, Лейбниц и др.). Подъем научной мысли был связан с интересом к природе, проявлением "вкуса познания" реальных вещей. Установка на выявление объективно-причинных зависимостей стимулировала разработку системы научных методов, так как стало ясно, что для познания недостаточно только созерцания природы. Поэтому знание, наука были объявлены основным средством власти человека над природой. Идеалом науки Нового времени выступала классическая физика (первая теоретическая область естествознания). Она рассматривала мир как огромный механизм, состоящий из множества простых и устойчивых тел, изменения которых сводились к их перемещению в пространстве. Сложившийся в культуре этой эпохи пиетет перед физикой вызвал не только редукцию к ее представлениям других сфер естествознания, но и переоценку роли философской рефлексии: она неизменно должна была стать наукоцентричной и превратиться, главным образом, в метод научного исследования, скоррелированный к тому же с базисными принципами ньютоновской механики.
Подобная интерпретация метафизики как специфического метода познания, фиксирующего объективную устойчивость и неизменность вещей, имела, таким образом, определенное историческое оправдание и стала позже характерной для ряда рационалистических философских систем (марксизма, позитивизма, неопозитивизма и др.).

Своей содержательной трансформацией традиционная метафизика обязана и картезианскому перевороту, переосмыслившему проблему сущего как вопрос о познающем субъекте. Декарт видит цель философского развития в познании истины, основание которой находится в самодостоверности своего "Я". Субъект может в принципе сомневаться в существовании всего сущего - других субъектов и мира в целом, но он не может усомниться в существовании своего собственного мышления. "Мыслю, следовательно, существую" и есть главный принцип декартовской философии, который должен стать опорой для всякой иной достоверности. Методическое сомнение есть подлинное новшество Декарта по сравнению с традиционной метафизикой: истинно сущим становится мышление субъекта, а в качестве прежнего сущего выступает мир исследуемых объектов. Не природа, не Бог, не мир идей, а именно мыслящее Я и есть последнее основание философии. В этом принципе заложены истоки последующего преобразования классической метафизики объекта в неклассическую метафизику субъекта.

Следующей культурно значимой вехой в исторической судьбе метафизики является формирование теории субъекта, в которой делается акцент на специфике познающего сознания. Новоевропейская трактовка сущего как объекта, определяемого через Я-субъекта (Декарт, Беркли), получает новую версию в философии Канта, который видит сущее в трансцендентальном единстве сознания. Тем самым Кант модернизирует классическое философское знание, так как построение метафизики субъекта связано у него с движением от метафизики субстанции (бытия объекта) к познанию как деятельности, протекающей по своим собственным законам. Анализируя структуру субъекта, Кант пытается ответить на вопрос, что такое истинное знание. Для его решения он различает - исходя из структуры субъекта - субъективные и объективные элементы знания. Предметом теоретической философии, поэтому, должно стать исследование познавательной деятельности, установление законов человеческого разума и его границ, а не изучение вещей как таковых - природы, мира, человека. Это означает, что Кант заставил философов взглянуть на мир другими глазами: не с точки зрения картезианского варианта метафизики ("Что и как познает человек"), а в принципиально иной плоскости - "Как в принципе возможно познание мира" (в кантовском варианте это метафизика природы) и "Как возможна свобода человека" (метафизика нравственности).

Интерпретация сущего в немецкой классической философии имеет и другие варианты определения: так, Фихте видит сущее "в сознании как таковом", Шеллинг - в "Я", как "абсолютном сущем". Новый подход породил и два пути решения проблемы познающего субъекта - рациональный и иррациональный. Рациональный способ решения метафизических проблем получил свое логическое развитие в философии Гегеля, для которого сущее репрезентировано абсолютной идеей, понимаемой как мысль, мыслящая саму себя, как разворачивающееся всеобщее мышление. Исходя из данной трактовки сущего, Гегель рассматривает отдельные вещи только как моменты саморазвития и самопознания идей или понятий, тем более, что ничего существующего вне понятия нет. Таким образом, Гегель демонстрирует рациональное познание особого типа, которое строится по законам диалектической логики. Развивая диалектический метод, он одновременно делает его и инструментом метафизики субъекта и тем самым пытается преодолеть прежнюю теорию метафизики с ее метафизическим способом мышления.

Последующая ревизия метафизики как теории и метода и развитие диалектики как всеобщего философского метода осуществлялось в философии марксизма. Дихотомия метафизики и науки, анализ метафизики как методологии позитивного знания являлись предметом исследования классического позитивизма и неопозитивизма. Проблеме мировоззренческой реабилитации метафизики, когда она объявляется вполне законной философской дисциплиной, необходимым элементом всякой теоретической деятельности, выяснению ее значимости для развивающегося постнеклассического естествознания 20 в. и построению "новой метафизики - неометафизики" уделяет внимание постпозитивизм (или в более широком контексте "философия науки").

Вторая половина 19 в. привнесла иные смыслы в жизнь человека, до сих пор находившегося под влиянием культа разума, знания и науки, с помощью которых предполагалось радикально изменить прежний мир. Внутри культуры в виде оппозиции начинает формироваться новое видение мира, которое стремится выявить сущностные характеристики бытия человека, определить способы его ориентации в мире и предложить систему общезначимых ценностей, базирующихся на иных постулатах и принципах, и способных помочь человеку освободиться от веры в прогресс. Комплекс новых проблем человеческого бытия расширил первоначальные рамки метафизики субъекта. Тем более, что формирующаяся неклассическая (современная) философия, отказавшись от классического рационализма, занялась исследованием огромного, практически неизученного, пласта иррациональных (внелогических) факторов человеческой субъективности. Стало ясно, что человеческий мир намного многограннее, противоречивее и бесконечнее, чем представлялось рациональному знанию. Именно в силу указанных причин произошел так называемый "антропологический поворот" в современной философии, когда многие проблемы теории субъекта, только поставленные в новоевропейской метафизике, получили дальнейшее развитие в русле новых методик. Таким образом, проблема человека стала сквозной темой неклассической философии, даже, когда эти вопросы выходили в иные области философского знания: философию науки, философию языка и др. Это означает, что многообразный культурный опыт породил философский плюрализм в русле иррационалистических, этико-психологиче-ских, религиозных, феноменологических ориентаций в изучении проблем бытия человека, наряду с развивающимися рационалистическими направлениями, пытающимися выявить новые эвристические возможности метафизики для современного научного знания.

На этом историческом этапе наблюдались попытки реформирования идеалистических концепций сущего, например, в учении Шопенгауэра о мировой воле и рассуждениях Ницше об исторически преобразующейся воле к власти. Не менее глубокие трактовки сущего обнаруживаются в русской философии - у В. Соловьева (сущее как "всеединое сущее"), Франка (сущее как "абсолютное бытие или сверхвременное единство"), С. Трубецкого (сущее как явление, либо как идея, либо как предмет веры). Впоследствии Хайдеггер отметит основные исторические вехи метафизики, которые, с его точки зрения, ознаменованы тремя основными способами понимания сущего: античный (сущее как подлежащее), средневековый (сущее как сотворенность), новоевропейский (сущее как объект, определяемый через Я-субъект).

Предметом современной метафизики, по Хайдеггеру, является бытие сущего, что принципиально разнит его позицию от марксистского определения сущего как бытия вообще. Кроме того, все исторические версии метафизики одновременно демонстрируют и процессуальность метафизического мышления, которое осуществлялось в разные периоды европейской философии через такие основные способы, как: 1) созерцание; 2) познавание; 3) вопрошание; 4) слушание.
Наконец, судьба метафизики в течение всего 20 века в немалой степени оказалась зависимой от интерпретации проблемы языка во всех его функциональных проявлениях. Ведь апелляция к теме языка - это попытка, с одной стороны, преодоления традиционных, исторически себя исчерпавших форм разума, легализованных целым рядом "центризмов" (лого-, эго-, этно- и т.п.), с другой - возможность переключиться на решение проблемы соотношения языка - мира - человека, модифицировав тем самым предметное поле предшествующей метафизике. Правда, критики такого подхода усматривают в этой триаде контуры формирования абсолютного панлингвизма, который вытесняет мир и человека на периферию языка. Проблема статуса языка, его онтологического бытия имеет в структуре метафизического знания свою историю: так явственно прослеживается тенденция движения от взглядов Витгенштейна с его методом философской терапии (направленной на выявление "языковых аномалий", "болезней" в процессуальной деятельности метафизики) - к позиции Хайдеггера, для которого "Язык - дом Бытия", в обители которого живет человек, Дерриде и его методу деконструкции метафизических высказываний.

В отличие от метода реконструкции как рабочего инструмента всех историко-научных исследований в пределах панлогизма, деконструкция отвергает саму возможность анализа "означаемых, минуя означающее", и ее цель видится в активизации внутритекстовых "очагов сопротивления" диктату "логоцентризма". Последний связан с элиминацией из сети взаимоуказательных знаков одного квазиобъекта, который сам перестает что-либо означать, но при этом означается всеми остальными знаками. Такими "трансцендентальными означаемыми" оказываются не только Бог (обобщенная категория теологии), бытие (категория философской онтологии), но и Истина (категория гносеологии), "Вещь в себе" и т.д.

Историческая судьба метафизики представляется сложной и неоднозначной, вынуждающей часто менять характер философствования - либо в силу авторских вариантов решения тех или иных концептуальных построений, либо как следствие цивилизационных сдвигов, затронувших в целом философское знание. Поскольку трактовки метафизики связаны, в первую очередь, с пониманием предмета философии, ее сущности и функций в культуре, поскольку существовали не просто различные версии метафизики, но зачастую и ее альтернативные интерпретации. В ее развитии просматриваются как моменты преемственности новых вариантов метафизики с классической традицией, так и попытки отказа от нее. Однако, при всем многообразии интерпретаций метафизики в современной философской мысли господствующей является трактовка ее как философского учения о наиболее общих основаниях бытия человека в мире. Вместе с тем встречаются и иные подходы (также продолжающие ту или иную традицию): метафизика понимается и как "философствование вообще", и как синоним понятия "онтология", и как специфический и исторически ограниченный ("антидиалектический") метод познания. (А.В. Барковская)

Метафизика (Аристотель)

«Метафи́зика» (др.-греч. τὰ μετὰ τὰ φυσικά - то, что после физики) - известнейший сборник сочинений Аристотеля и первая основополагающая работа одноимённого раздела философии. Состоит из 14 книг, собранных из различных работ Андроником Родосским, в которых описывается учение о первоначалах, которые и составляют предмет мудрости. Аристотель насчитывает четыре первоначала, или высшие причины бытия: форма (сущность, суть бытия) («Что это есть?»), материя («Из чего?»), цель («Ради чего?») и перводвижитель («Откуда начало движения?»). Он также проводит различие между возможностью и действительностью. Последние книги Метафизики посвящены критике эйдосов как отдельно существующих от вещей сущностей.

Мыслители и школы, упоминаемые в сочинении

* Алкмеон Кротонский
* Анаксагор из Клазомен
* Анаксимен
* Демокрит
* Диоген
* Гераклит из Эфеса
* Гермотим из Клазомен
* Гессиод
* Гиппас из Метапонта
* Гиппон
* Ксенофан
* Кратил
* Левкипп
* Мелисс
* Парменид
* Пифагор
* Пифагорейцы
* Платон
* Протагор
* Сократ
* Фалес
* Эмпедокл

Как такового.

Энциклопедичный YouTube

1 / 5

✪ Дебаты о «Существовании Ничто» Нил Деграсс Тайсон, Лоуренс Краусс, Ричард Готт и другие

✪ Тайны сознания. Бог в нейронах. Теория Всего от Athene (2011)

✪ Андрей Тюняев. Реальные примеры магии в жизни

✪ Теория Всего от Athene

✪ Современная петаваттная фемтосекундная лазерная физика

Субтитры

Этимология

Первоначально слово «Метафизика» использовалось как обозначение сборника 14 книг Аристотеля с рассуждениями о первых причинах («первых родах сущего»), оставшихся после него в необработанном виде, которые в издании философских работ, подготовленном Андроником Родосским , были расположены после (μετά τά) Аристотелевой «Физики » (φυσικά), отчего и получили своё название.

На долю человеческого разума в одном из видов его познания выпала странная судьба: его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой; но в то же время он не может ответить на них, так как они превосходят все его возможности. В такое затруднение разум попадает не по своей вине. Он начинает с основоположений, применение которых в опыте неизбежно и в то же время в достаточной мере подтверждается опытом. Опираясь на них, он поднимается (в соответствии со своей природой) все выше, к условиям все более отдалённым. Но так как он замечает, что на этом этапе его дело должно всегда оставаться незавершённым, потому что вопросы никогда не прекращаются, то он вынужден прибегнуть к основоположениям, которые выходят за пределы всякого возможного опыта и тем не менее кажутся столь несомненными, что даже обыденный человеческий разум соглашается с ними. Однако вследствие этого разум погружается во мрак и впадает в противоречия, которые, правда, могут привести его к заключению, что где-то в основе лежат скрытые ошибки, но обнаружить их он не в состоянии, так как основоположения, которыми он пользуется, выходят за пределы всякого опыта и в силу этого не признают уже критериев опыта. Поле битвы этих бесконечных споров называется метафизикой.

История метафизики

Метафизика сохраняет статус одного из центральных значений (понятий, категорий, способов мышления) философии на всём протяжении истории со времен античности до наших дней. Для многих философов она является синонимом философии в целом.

Непрерывность связи понятий между античностью и современностью ощутима в сегодняшнем обиходном словоупотреблении «метафизического» как синонима «идеального», «сверхчувственного», лежащего за пределами явленного.

Несмотря на то, что это родство понятия в обиходном словоупотреблении оправдано, но оно же и обманчиво. Так, например, «идеальное» античности - это вовсе не то «идеальное», которое присутствует у Карла Маркса или у платоников XX века.

Общим в таком словоупотреблении подразумевается то, что не «видится глазом», не усматривается непосредственно и «просто»; то, что требует каких-то особых операций (магических или метафорических - восхождения, нисхождения, возвращения, интеллектуальных - абстрагирования, редукции, и так далее) для достижения истока (начал, причин).

• Аристотель во всей своей «Метафизике» ни разу не употребляет слово «метафизика», (если не считать названия книги, не им самим данного), а в самом тексте непосредственно обсуждает, описывает и анализирует проблемы «начал». Естественно, что Аристотель так поступает не только потому, что таков был круг его собеседников, которым не нужно было давать определений, но потому, что характер объяснений у Аристотеля принципиально отличается от того, к чему «привыкло» Новое время .
• Фома Аквинский и другие средневековые европейские философы обращаются с метафизикой, как с чем-то законченным, созревшим, имеющим фиксированное, раз и навсегда заданное значение (заданное Аристотелем, в частности), и нуждающимся только в должном разъяснении, аргументации и последовательном применении.
• Декарт применяет принцип эпохе в отношении всех фундаментальных (и поэтому - метафизических) утверждений, исключая из рассмотрения любые основания, которые могут быть подвергнуты сомнению. Декарт приходит, таким образом, к единственному бесспорному утверждению - «я сомневаюсь, значит мыслю, следовательно существую» (невозможно подвергнуть сомнению сам факт сомнения).
• С конца XVIII века, с эпохи просвещения , метафизика начинает систематически рассматриваться не только как осмысленная совокупность высказываний о мире, бытии и сущем, которые могут быть истинны или ложны (как было у Аристотеля), но как особый способ понимания вообще - способ, который ориентируется в том числе на уже существующие высказывания и понимания. То есть уже существующие «до» XVIII века высказывания и понимания «вошли» в наличный мир, оказались под тем же знаком вопроса, что и существование «простого стула».
• Иммануил Кант критикует утверждения об «опытном» происхождении знания. Кант различал априорное , доопытное и апостериорное , послеопытное знание. Априорными формами восприятия (ибо ведь даже в чистом восприятии мы получаем знание) он называл пространство и время, априорными объявлял также категории рассудка и схематизм их функционирования.
• Гегель в XIX веке вынужден специально обсуждать само понятие «начало». Он начинает свою книгу «Науки логики» с заявления о том, что никаких определений начала перед самим началом логики (объективной метафизики) быть не может, и ситуация с «началами» обстоит не так, как в началах, скажем, математики.

Метафизика во второй половине XIX века

Идеи, высказанные Кантом, развивали многочисленные позитивисты . В отличие от Канта, они полагали, что в своей метафизике вообще не оставляют места метафизическому, трансцендентальному , внеположному фактической наличности, но только «опыт», факт.

Критики позитивистов (в частности, материалисты) указывали на то, что ни один позитивист не способен обойтись без обобщающих категорий и понятий, которым нет никакого соответствия в наличном мире фактов. Поздняя критика с позиций марксизма позитивистов конца XIX века (В. И. Ленин «Материализм и эмпириокритицизм») связывала философскую деятельность позитивистов с наследием И.Канта, с кантианской «вещью в себе». В контексте марксистских работ слово «метафизика» употреблялось как синоним обмана, лжи и реакционной идеологии классов-эксплуататоров. В целом, ни позитивисты, ни материалисты не оставили работ, вошедших в общепризнанную классику метафизики. Так случилось потому, что они полагали, будто в их ориентации на факты, науку, покорение «природы» и «социальных сил» метафизика отсутствует.

Драматический и знаменательный смысл борьбы Ницше можно обозначить как творческое, трагическое придание ценности миру на фоне признания всепроникающего и неустранимого нигилизма . Нигилизм невозможно «критиковать», поскольку не наблюдается ни одной позиции, которая была бы внеположна самому нигилизму. Само историческое возникновение критической философской позиции в античности (Сократ) расценивалось Фридрихом Ницше как метафизическое падение.

Метафизика в XX-XXI веках (Новейшее время)

В XX веке декартовский принцип Эпохе был воспроизведен Эдмундом Гуссерлем в феноменологии .Эдмунд Гуссерль провозглашает лозунг «Назад, к вещам», и прибегает к крайней скрупулёзности в создании новых, «адекватных» терминов для описания своего пути «назад» к вещам, «какими они есть».

«На самом деле» нет ничего, кроме текстов, нет никакого «на самом деле» (снимается проблема истинности) и понимать тексты просто некому, поскольку в принципе отсутствует внеположная текстам инстанция, как понимающий целостный субъект. «Целостный субъект», «я» - не более и не менее, чем текст в ряду других текстов (или сам представляет из себя этот ряд).

Критика метафизики

В 1920-е годы метафизика была подвергнута радикальной критике со стороны логического позитивизма . Составной частью этой критики была верификационная теория значения. В соответствии с ней, значение какого-либо утверждения (если это утверждение не является аналитическим или конвенциональным) должно сводиться к чувственным восприятиям; если для какого-то утверждения указать такие восприятия невозможно, то такое утверждение считается бессмысленным. В частности, бессмысленными должны считаться все утверждения о Боге, об универсалиях, о первых причинах, о независимо существующем физическом мире, поскольку они неверифицируемы. Задачей философии должно быть не установление логической структуры мира, как считала метафизика, а анализ смысла слов.

Противники логического позитивизма отвечали, что сведе́ние реальности к тому, что может быть воспринято чувствами, является неоправданным догматизмом. Чувствами не могут быть восприняты числа, акты мысли, понятия справедливости, равенства или округлости. Кроме того, если следовать верификационной теории значения, то сама эта теория должна быть признана бессмысленной, поскольку она не может быть верифицирована посредством чувственного восприятия. Рациональное (априорное) знание, с точки зрения представителей метафизики, не является всецело произвольным. Например, в утверждении, что всё, что имеет цвет, протяжённо, понятия соотносятся между собой таким образом, который мы не можем произвольно изменять .

См. также

МЕТАФИЗИКА

МЕТАФИЗИКА

(от греч. metaphysic - то, что после физики) - о сверхчувственных принципах и началах бытия. В истории философии под М. чаще всего понимается подлинная . Термин «М.» впервые введен Андроником Родосским, систематизатором работ Аристотеля, объединившим под этим названием все его труды, выходящие за рамки естественно-научных сочинений антич. мыслителя.
На протяжении истории философии М. либо отвергалась как ложное учение, выходящее за рамки опыта, либо возвеличивалась как высшее достижение человеческого разума. И. Кант критиковал предшествующую ему М. за ее умозрительность, за то, что она имела дело с содержательно ограниченными сферами и в то же не знала правильного пути познания этих , она только постулировала Бога, души, мира, наивно полагая, что их можно постичь так же, как постигаются предметы реальной действительности. Кант полагал, что М. возможна как систематическое , но сам он ограничился лишь анализом тех противоречий, в которые впадает , пытаясь разрешить основные метафизические проблемы. Кант ввел между М. природы и М. нравов; в последней противоречия чистого разума находят практическое разрешение. Он также разграничил М. и , показав коренное различие предметов этих дисциплин.
Тем не менее мы во всех областях знания - в познании человека, истории, природы - сталкиваемся с метафизическими проблемами, везде упираемся в то, что недоступно человеческому разуму, в некий нерастворимый остаток. Эти проблемы - не произвольный продукт человеческого любопытства, не исторический балласт , а сама вечная загадочность мира, укорененная в его состояниях и свойствах. Метафизические вопросы разбросаны по всем областям, они везде образуют основу тех или иных направлений философии.
«Под метафизикой, - писал А. Шопенгауэр, - я понимаю мнимое знание, которое выходит за пределы возможного опыта, т.е. за пределы природы или данного явления предметов, выходит для того, чтобы дать то или другое относительно того, чем обусловливается этот или эта в том или другом смысле; или, говоря просто, объяснение того, что прячется за природой и дает ей жизни и существования». Любая М. говорит о совершенно др. миропорядке, о порядке вещей-в-себе, где теряют свое все законы этого мира явлений. Шопенгауэр считает, что есть некая, всегда актуальная метафизическая человека, что , т.е. попытка естественного изучения явлений, всегда упирается в М., как бы презрительно первая ни относилась ко второй, ибо физическое знание никогда не может достигнуть начального звена всей подлежащей объяснению цепи причин и следствий. Любые действующие причины основываются на чем-то совершенно необъяснимом - на первоначальных свойствах предметов и обнаруживающихся в них силах природы. Философия, которая пытается ограничиться физикой и отвергает М. как мнимое знание (прежде всего ), - это излюбленная, по Шопенгауэру, философия цирюльников и аптекарских учеников. На деле, чем более успешно развивается , тем настоятельней возникает потребность в М., чем полнее и точнее исследуется отдельных вещей, тем больше всякое нуждается в объяснении общего и целого.
Существует и др. истолкования М., берущий свое начало у Ф. Ницше и наиболее ярко и последовательно выраженный М. Хайдеггером. М., по мнению Ницше, положила начало ложному удвоению мира, его делению на мир и мир ложный, мир сверхчувственный и мир . Отсюда возникает и Бог как и мораль, навязывающая человеку определенные, свыше установленные правила, возникает учение о резком противопоставлении субъекта и объекта. М. подавляет человеческую свободу, заставляет его покоряться невидимым идолам - отсюда рано или поздно наступающий , неверие в вечные ценности, усталость европейского человечества. «Истинный мир» в конце концов теряет свою привлекательность, он не спасает, ни к чему не обязывает, «истинный мир» и Бог становятся бесполезными идеями, которые необходимо упразднить. Для Хайдеггера М. - не филос. учение и не какая-то отдельная философии, а к сущему в целом, о совокупном сущем, т.е. то или истолкование поверх познания определенных моментов, видов, классов, всего существующего как такового. Метафизическое не может быть последовательно выведено из наблюдения и познания конкретной действительности, опирается на человека как свободного существа. Человеческие сообщества всегда возникают вокруг того или иного ответа на вопрос: для чего есть . Философия Ницше несет с собой, согласно Хайдеггеру, завершение М., потому что разоблачает все ранее дававшиеся ответы на о смысле сущего как необоснованные, спекулирующие в пустоте и вызванные наивностью человеческих представлений о себе самом. М. - это исторического свершения, пространство, в котором судьбой становится то, что сверхчувственный мир, идеи, Бог, нравственные законы, разума, счастье большинства, цивилизация утрачивают присущую им силу созидания и начинают ничтожествовать. М. должна быть преодолена, нужно перестать смотреть на наш мир как на проходной двор и некую , нужно искать действительные бытийные основы человеческого существования.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

МЕТАФИЗИКА

(от греч. ?? , букв.- после физики) , наука о сверхчувств. принципах и началах бытия. В марксизме «М.» обозначает противоположный диалектике филос. метод, отрицающий качеств. бытия через противоречия, тяготеющий к построению однозначной, статичной и умо-зрит. картины мира. В истории философии «М.» нередко употреблялся как философии.

Термин «М.» ввёл систематизатор произв. Аристотеля Андроник Родосский (1в. до н. э. ) , назвавший так группу трактатов о «бытии самом по себе». Как само-стоят. метод М. обнаруживается у Платона. В ранне-греч. философии « » была синкретичным созерцанием истинной картины космоса, поэтому собственно филос. метод не отличался от научного, т. е. от теории. Не предпринимая формального расчленения «мудрости», Платон дал в ряде диалогов высшего типа знания, восходящего от эмпирич. реальности к бестелесным сущностям («идеям») по иерархич. «лестнице» понятий и нисходящего обратно к чувств. миру. Аристотель построил классификацию наук, в которой первое по значению и ценности занимает наука о бытии как таковом и о первых началах и причинах всего сущего, названная им «первой философией», или «теологией» (учением о боге) . В отличие от «второй философии», или «физики», « » (названная впоследствии М.) рассматривает независимо от конкретного соединения материи и формы. Не связанная ни с Субъективностью человека (как науки «пойетические») , ни с человеч. деятельностью (как науки «практические») , М., по Аристотелю, является сами ценной из наук, существуя не как , а как цель человеч. жизни и источник наслаждения.

Антич. М. явилась образцом М. вообще, однако на протяжении истории зап.-европ. философии существенно меняются как метафизич. знания, так и положение М. в системе филос. наук. Ср.-век. философия признавала М. высшей формой рационального познания бытия, но подчинённой сверхразумному знанию, данному в откровении. Схоластика считала, что М. доступно , осуществляемое по аналогии с познанием высших родов сущего (благо , истина и т.п.) . Ср.-век. М. дала детальную трактовку таких проблем, как соотношение свободы и необходимости, природа общих понятий и др. , и существенно обогатила понятийный и терминологич. словарь философии.

М. нового времени вышла из границ, очерченных теологией, и, пройдя этап пантеистич. натурфилософии Возрождения, сделала объектом своего исследования природу. На смену авторитету богословия пришла наука, подчинившая себе метафизич. метод и знание.

Формально оставаясь «царицей наук», М. испытала влияние естествознания, достигшего в этот период выдающихся успехов (особенно в математике и механике) , и в определ. мере слилась с ним. Осн. черта М. нового времени - сосредоточенность на вопросах гносеологии, её в М. познания (в античности иср. века она была М. бытия) . М. рационализма развивалась в тесной связи с традйц. онтологией. М. эмпиризма резко выступила против гипостазирования понятий и догыатич. возведения их в бытия, характерного для ср.-век. схоластики. М. 17 в. , получившая классич. в системах Декарта, Спинозы и Лейбница, в 18 в. переживала , обусловленный отъединением от неё ряда наук, вырождением метафизич. учения в догматич. систематиааторство (напр., в системах Вольфа и Баумгартена) , а также разрушит, критикой со стороны скептицизма, сенсуализма, меха-нистич. материализма Просвещения.

В нем. классич. философии происходил сложный про-· цесс окончат. разрушения старой М., противоречиво связанный с реставрацией М. как умозрит. картины мира. Кант критиковал догматич. М. прошлого, признавая и ценность М. как науки и считая её завершением культуры человеч. разума. Он усматривал свою задачу в изменении метода М. и определении сферы её приложения. Разделив , Кант показал, что ошибки старой М. порождаются некритич. распространением деятельности рассудка за пределы возможного опыта. Согласно Канту, М. возможна как систематич. знание, выведенное из чистого разума. Однако он не построил такой системы, ограничившись исследованием противоречий, в которые неизбежно впадает , пытающийся синтезировать законченную картину мира. Кант ввёл разделение М. на М. природы и М. нравов, толкуя последнюю как такую сферу, где противоречия чистого разума находят практич. разрешение. Он также чётко размежевал М. и естествознание, указав, что предметы этих дисциплин совершенно различны.

На основе кантовских идей (в частности, его учения об активности субъекта в познании) Фихте и Шеллинг пытались построить положит. М. Связав в своих системах и бытие, М. и науку, разум и природу, они истолковали диалектику разума не как тео-ретич. тупик, а как движущую силу развития познания: становится у них неотъемлемым свойством истинного мышления.

Рассматривая истину и бытие как , Гегель создал систему, в которой истина выступает как поступат. разума, а - его необходимым моментом. Он переосмыслил кантовское рассудка и разума и сделал последний носителем истинного познания, а диалектику - методом постижения противоречий и развития понятий. Рассудок, согласно Гегелю, оперирует конечными однозначными определениями и является хотя и необходимым, но недостаточным условием познания. Источник метафизич. метода он видел в ограничении познават. деятельности сферой рассудка. Т. о. , Гегель впервые противопоставил М. и диалектику как два различных метода. Вместе с тем он оценивал свою философию как «истинную» М. и традиционно понимал её как «науку наук».

Для философии 2-й пол. 19 в. характерно отрицат. отношение к М. вообще и её гегелевскому варианту в частности. Критич. на гегелевскую философию породила течений антиметафизики: Шопенгауэра (впоследствии развитый философией жизни) , религ. иррационализм Кьеркегора, материалистич. Фейербаха. С критикой М. и метафизического метода выступили и неокантианство. В бурж. философии 20 в. позиции М. продолжают отстаивать неотомисты, реставрирующие метафизич. принципы ср.-век. схоластики. Вместе с тем попытки возродить метод старой М. как один из необходимых подходов к действительности свойственны ряду др. течений бурж. философии - реализму, феноменологии, экзистенциализму, философии науки. Так, напр. , Хайдеггер, выдвинувший развёрнутую критику М. как типа зап.-европ. культуры, пытался вернуться к «истокам», т. е. к той же М. в её доплатоновской форме. Создание К. Марксом и Ф. Энгельсом материалистич. понимания истории и применение его к объяснению развития человеч. познания позволило выявить сущность М. как исторически ограниченной, превращённой формы мышления и знания. Классики марксизма-ленинизма раскрыли возникновения М., основанный на абсолютизации и догматизации результатов познания, подмене действит. изучения объективной реальности построением априорных абстрактных схем, и противопоставили метафизич. методу материалистич. диалектику - всеобщую теорию развития и метод познания природы, общества и мышления.

Маркс К. и Энгельс Ф., Святое семейство, Соч., т. 2; их же, Нем. , там же, т. 3; Mapкс К., Капитал, там же, т. 23, ч. 1; Энгельс Ф., Анти-Дюринг, там же, т. 20; его же, Диалектика природы, там же; его же, Людвиг Фейербах и конец классич. нем. философии, там же, т. 21; Л енин В. И., Филос. тетради, ПСС , т. 29; ВундтМ., М., в кн. : Философия в систематич. изложении В. Дильтен, А. Риля, В. Оствальда и др. , пер. с нем. , СПБ , 1909 ; Новые идеи в философии, сб. 17, СПБ , 1914 ; ОйзерманТ. И., Гл. филос. направления. (Теоретич. историко-филос. процесса) , М., 1971 ; В а р-тофский М., Эвристич. роль М. в науке, в сб. : Структура и развитие науки, М., 1978 ; Heidegger M., Einfuhrung in die Metaphysik, Tub, .1953; S t raw son P. F., Individuals. An essay in descriptive metaphysics, L., 1961 ; De G е о г-g е R. Т., Classical and contemporary metaphysics, N. Y. , 1962 ; G re g о i г е F., Les grands problemes motaphysiques, P., 1969 ; Wi p linger F., Metaphysik. Grundfragen ihres Ursprungs und ihrer Vollendung, Freiburg - Munch. , 1976 ;Kaestner H., Die vergessene Wahrheit, B., 1976 ; Metaphysik, hrsg. v. G. Janoska und F. Kauz, Darmstadt, 1977 ; Boeder H., Topologie der Metaphysik, Freiburg - Munch. , 1980.

А. Л. Доброхотов.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

МЕТАФИЗИКА

«МЕТАФИЗИКА» (от греч. meti ta physika – то, что за физическим) – соч. Аристотеля, в которых рассматривается то, что познаваемо нами только после природы (потому что лежит «позади» нее), но само по себе является первым; поэтому метафизику называют также «первофилософией» со времени поздней античности и средних веков – вообще название соответствующих философских дисциплин. В этом смысле метафизика – осн. философская наука, в которой коренятся все философские дисциплины. Она является той наукой, которая делает темой изучения существующее как таковое, подвергает исследованию и осн. всего существующего вообще и описывает значительные, важные области и действительного, т.е. она является наукой, которая во всей смене явлений и выражений ищет постоянное и . Метафизика распадается на учение о самом сущем (онтология), сущности мира (космология), (философская антропология , экзистенциализм) и о существовании и сущности Бога (теология). Различают спекулятивную метафизику, которая стремится толковать и выводить общую , исходя из высшего всеобщего принципа, и индуктивную метафизику, которая пытается набросать мировую картину посредством общего обозрения результатов всех частных наук . Предметом метафизики, в частности, служат: бытие , ничто, свобода , бессмертие, Бог , жизнь, сила , материя, истина , душа, становление , дух (мировой), природа. Познание этих проблем определяет духовный облик человека и составляет тем самым, говоря словами Канта, «неистребимую потребность» человека. Благодаря христианству возникла подготовленная античным платонизмом метафизика в смысле объективного дуализма между посюсторонним и потусторонним – иными словами, между имманентным и трансцендентным, «чисто чувственным существованием» и «истинным бытием», или иначе, говоря словами Канта, между явлением и вещью в себе, – и метафизика в смысле познавательного дуализма между «чисто чувственным» восприятием, отрицающим истинное бытия, и «чистым» мышлением и познанием на основе разума, с помощью которого ожидают или даже рассчитывают достичь этого познания бытия. На такой основе начиная со времен поздней античности (уже в период неоплатонизма), в эпоху средневековья и в время возникает спекулятивная метафизика, которая пыталась познать истинное бытие и даже Бога на основе чистого разума. Кант в своей «Критике чистого разума» (1781) поколебал этот метафизики тем, что отрицал у любой неощущающей, чисто спекулятивно-конструктивной мысли к какому-либо познанию действительности. В идеализме спекулятивная метафизика пережила большой подъем, в особенности в произв. Фихте, Шеллинга, Гегеля и даже еще у Шопенгауэра. Вместе с тем добился признания поощряемый успехами естественных наук и техники позитивизм, который расценивает метафизические проблемы как ложные, определяет их как мнимые вопросы и требует отклонения метафизики за то, что она якобы фальсифицирует действительность, когда спрашивает о сущности и смысле вещей; единственная задача человеческого духа – оценить действительность и овладеть ею. Неокантианство также было враждебно метафизике. Так, во второй пол. 19 в. метафизика потеряла свое значение; научной теорией, учением о принципах познания и методах частных наук стала философия, свободная от метафизики. Возвращение назад к метафизике наблюдается с нач. 20 в. Человеческая мысль устремлена к простому, единому и целостному. Действительность, на изучение которой направляют свои усилия многие отдельные науки, – только одна, и к ней, к ее простому и целостному, можно приблизиться лишь с помощью метафизического способа рассмотрения. Математика, физика, а также др. пытались вторгнуться в область метафизики для того, чтобы вновь обрести общую для всех наук плоскость, в которой можно было бы сделать попытку набросать единую, свободную от противоречий картину мира. Возник целый ряд метафизик, опирающихся на частные науки; для настоящего времени характерно пронизывающее все науки стремление быть справедливыми к притязаниям метафизики, продумать все вопросы до конца и воспринимать как целое (а не только в отдельных его аспектах). В самой метафизике отдавание себя со стороны познающего человека действительному составляет предпосылку всякого исследования истины. Выполнить свою обширную задачу метафизика пытается путем описания загадочных глубин бытия и его богатого многообразия (при этом она добросовестно принимает во результаты исследований частных наук) и наряду с этим – также не исключительно – путем построения и толкования связи всего сущего.

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

МЕТАФИЗИКА

1) Филос. "наука" о сверхчувств. принципах бытия.

2) Противоположный диалектике филос. метод, исходящий из количеств. понимания развития, отрицающий саморазвитие. Оба указанных смысла понятия М. исторически преемственны: возникнув как осн. филос. "наука" о началах всего сущего, М. на определ. этапе, на базе механистич. естествознания 17 в., была переосмыслена как антидиалектич. метод. Это переосмысление сочеталось с общим отрицат. отношением к М. как филос. спекулятивной науке, к-рой был противопоставлен метод точных наук – механики и математики в качестве науч. образа мышления, соответствующего новой механич. естеств.-науч. картине мира. В качестве метода мышления, противоположного диалектике, М. впервые была понята со времени создания совр. – в идеалистич. форме Гегелем и в форме новой диалектико-материалистич. философии – Марксом и Энгельсом. Именно в марксизме понятие "М." приобрело указанный и в терминологич. отношении.

Термин "М." имеет искусств. происхождение. Александрийский библиотекарь Андроник Родосский (1 в. до н.э.), стремившийся расположить произведения Аристотеля в соответствии с их внутр. содержат. связью, озаглавил "μετὰ τὰ φυσικά" ("после физики") его книгу о "первых родах сущего". Сам Аристотель называл науку, изложенную в этих книгах, то "первой философией", то "наукой о божестве" (см. Met. VI, 1, 1026 а 10–23), то просто "мудростью". "Первая философия", "мудрость", по Аристотелю, есть наука о первых причинах, о первой сущности. Умозрит., теоретич. этой науки противопоставляется Аристотелем сфере практич. опыта, составляя ее высшую ценность, и в этом понимании философии Аристотель выступал как ученик Платона. Однако для Платона существует лишь одна философия – мудрость, обращенная к познанию истинно сущего, т.е. идей; чувственно-действит. мир вещей познается только по "приобщению" к идеям. Аристотель же выступил против Платона как раз в связи с этим "приобщением", к-рое по существу оборачивалось удвоением действительности, а фактически – отрицанием сущностной реальности мира вещей. Позиция Аристотеля определялась след. возражением Платону: "...покажется, пожалуй, невозможным, чтобы врозь находились сущность и то, чего она есть сущность; поэтому как могут идеи, будучи сущностями вещей, существовать отдельно от них?" (там же, XIII, 5, 1080 а 11). Посюсторонность сущности определяет для Аристотеля науч. подход к ее познанию. Первыми сущностями являются для него единичные вещи, но как науки эти чувственно- воспринимаемые вещи выступают не в качестве единичных, а по их понятию, рассматриваемые со стороны их сущностей, как они выявляются в движении вещей. Этот "...есть дело физики и второй философии" (там же, VII, 11, 1037 а 14). Но, отвергая теорию идей Платона из-за неадекватного изображения связи сущности и вещи, из-за "удвоения" мира сущностей, Аристотель обратил внимание на действительные, заключенные в развитии науки и практики основания этого учения. "Установление единого и чисел отдельно от вещей, а не так, как у пифагорейцев, и идей произошло вследствие исследования в области понятий..." (там же, I, 6, 987 b 22). Сущности вещей, в самом деле идеально "удваиваются" в знании, воспаряя все дальше от непосредств. чувств. образа предмета и от конкретной деятельности. Объективно это значит, что всеобщий , немыслимый вне ее развития, сам не является вещью среди вещей. Причина, источник движения, воспринимаются уже не только как непосредственно слитая с данным особым движением " " его, но как отвлеченный от телесного движения идеальный . Он лишь проявляется через движение, но с нек-рой особой материальной сферой не отождествим. Как говорит Аристотель, это есть "чистая форма". Отсюда – аристотелевские понятия "энтелехии", или "первого двигателя". Отсюда же – жесткая необходимость "первой философии", М. Свойства, сущности вещей, "...поскольку они отмежеваны от всего телесного, ...составляют изучения философа-метафизика" (см. De an. I, 1, 403 b 15). Физика изучает вещи с т. зр. материи, субстрата и формы – она, т.о., видит закон в действии или закона. "А что касается начала формы, едино оно или их много, и каковы они, то разобрать это в подробности – дело первой философии..." (Phys. I, 9, 192 b; рус. пер., М., 1936). Здесь происходит первое разграничение философии и естествознания. Метафизика Аристотеля свидетельствует о первых попытках самоопределения философии перед лицом зарождающегося конкретного знания. М. и есть первый собственно философии, первое позитивное, а не негативное, как у Платона, специфически философского способа подхода к миру и знанию.

При этом, несмотря на то, что Аристотель говорит о "божественной" природе энтелехии, сведéние божества к отвлеченной "чистой форме" говорит о падении мифологии под ударами науки. "Чистая форма" Аристотеля была воспроизведена в другом теоретич. контексте в ср.-век. философии, где понятию М., заимствованному у Аристотеля, был придан иной смысл. Если у Аристотеля бытие есть действит. конечный , определяемый в своем развитии всей совокупностью причин, материальных и формальных, то ср.-век. философия перетолковывает Аристотеля в соответствии с религ. догмами: мир конечных вещей понимается как несамостоят. в своей сущности, как сотворенная природа (natura naturans). Этим объясняется то, что принципов бытия выносится за пределы действит. мира, в мир божественный. Чувственный, пространственно-временной, физич. мир есть обнаружение, божеств. мира. Путь бытия – это путь нисхождения. Поскольку природный мир – лишь бледное выражение сверхчувств. принципов, постольку М. предстает как содержание теологии. Ср.-век. миросозерцание утверждает веры над знанием, ибо мистич. есть единств. путь непосредств. постижения первоначал бытия, божеств. субстанции. Однако христ. теологи не исключают возможности косвенного, опосредствованного познания бога, хотя это познание как есть лишь "обходной", косвенный путь постижения божеств. сущности, возможный потом, что обнаруживает себя в мире конечных вещей. М. и выступала как форма рационального, дискурсивного, понятийного постижения сверхразумного существа, т.е. как форма несамостоят., вспомогат. знания по отношению к откровению. Так, первая философия, или М., у Фомы Аквинского направлена на познание бога как действующей, всеобщей причины и духовной цели, оторванной от материального мира, у Ансельма Кентерберийского предмет М. – постижение бога как высшего блага и бесконечно совершенного существа. Поэтому и в этом смысле философия, приобретшая форму М., являлась служанкой богословия. Но именно потому, что в своей рациональной форме познание в средневековье выступало как М., только она и могла поднимать, правда в теологич. форме, нек-рые действит. проблемы мира, напр. вопрос о бесконечности и конечности, о взаимо-отношении общего и единичного, субстанции и акциденции и т.д.

Эпоха Возрождения внесла коренное в толкование сути философии. Становление бурж. обществ. отношений, разрушавших феодально-патриархальные связи, создало объективные условия для осознания личностью собств. самостоятельности, достоинства и самоценности. Это содержание эпохи получило в философии: существо мира, движущие силы бытия стали толковаться по типу сущностных сил человека. Самое понятие М. как филос. науки ассоциировалось деятелями Возрождения, особенно т.н. гуманистами, с догматич. концепцией церк. философии, и потому к ней относились пренебрежительно. Это выразилось, в частности, в отходе от Аристотеля и обращении к Платону и неоплатонизму (Валла , Пико делла Мирандола, Фичино и др.). Это увлечение, при зыбкости, невыработанности мировоззренч. основ эпохи, характеризовавшихся оппозиционной направленностью против схоластики, теологии и М. как ее служанки, облекалось в форму натурфилософии, мистики, пантеизма.

Содержание статьи

МЕТАФИЗИКА, отдел философии, занимающийся исследованием природы и структуры мира. Интересна история слова «метафизика»: в древнем собрании работ Аристотеля совокупность его работ по первой философии шла после естественнонаучных трудов и была условно помечена словами «то, что идет после физики» (meta ta Physica); сегодня слово «метафизика» обозначает саму эту отрасль познания.

Для Аристотеля метафизика – это онтология, исследование бытия как такового; наука, которая пытается выяснить общие свойства всего существующего. По И.Канту, имеется три фундаментальных понятия метафизики: человеческое Я, мир и Бог; исследованием каждого из них занимается отдельная дисциплина, соответственно психология, космология и теология. Позднее теологию стали выделять в особую область, и в составе метафизики остались онтология, космология и спекулятивная психология, которую после Гегеля называли также философией сознания.

ОНТОЛОГИЯ

Онтология – отдел метафизики, исследующий реальность как таковую. Из какого вещества, или из какой субстанции сделан мир? Является ли она однородной, или мы имеем дело с многообразием субстанций?

В нашем изложении мы начнем с нерефлектирующего здравого смысла, а затем проследим развитие из него как отправного пункта различных школ метафизики.

Универсалии.

В обыденном опыте мы встречаем две пары противоположностей, которые здравый смысл не может не заметить и которые после рефлексии дают начало философским проблемам. Первая противоположность – между постоянным и изменяющимся. Отдельные вещи и индивиды постоянно возникают или же уходят в небытие. Однако что-то явно остается: например, в то время как конкретные люди рождаются и умирают, человечество продолжает существовать как род. Что же продолжается? Может быть, это неизменная сущность, которая остается вне времени несмотря на то, что составляющие ее части рождаются и погибают? Платон и его многочисленные последователи в Средневековье и в философии Нового времени давали на этот вопрос утвердительный ответ, а номиналисты и логические позитивисты – отрицательный, настаивая на том, что реальными являются только отдельно взятые вещи. В этом и заключается проблема универсалий, до сих пор вызывающая споры среди метафизиков.

Дуализм и монизм.

Другая противоположность – между родами «вещества», из которого состоит мир. Таких родов бытия, по-видимому, два: материя и дух. Материя расположена в пространстве, она движется, оказывает и испытывает давление. Однако это не единственный род реальности. Кроме тела, у человека имеется сознание. Уже древние считали, что существование снов, произвольных движений и само событие смерти показывают, что в человеке имеется нечто нематериальное; деятельность этого нечто – мышление, чувствование и волеизъявление – явным образом отличается от перемещения в пространстве, характерного для материальных вещей. Позиции дуализма были подкреплены христианством с его представлением о существенном различии между телом и душой. Дуализм получил дальнейшее развитие в метафизических системах таких выдающихся мыслителей, как Фома Аквинский (13 в.) и Р.Декарт (17 в.).

Материализм.

В то же время в спекулятивном разуме было заложено стремление к объяснению мира с точки зрения монизма. Уже у древнегреческих философов мы видим, как каждая из двух частей мира – в представлениях здравого смысла – стремится «поглотить» свою противоположность. Так, согласно Демокриту , материя – единственная реальность; и с его времени до наших дней материализм находил множество сторонников. В своей крайней форме материализм отрицает существование сознания в любых его проявлениях, восприятие считает простой телесной реакцией на физический стимул, эмоцию – сокращением внутренних органов, мышление – изменением в ткани мозга или (согласно одной из версий бихевиоризма) функцией речевого аппарата. Крайние формы материализма не получили широкого распространения, и многие склонные к натурализму мыслители, например Джордж Сантаяна , занимали более гибкие позиции «мягкого материализма», или эпифеноменализма. Согласно этой теории, ментальные процессы не тождественны телесным, хотя и являются их побочными продуктами; сознание, однако, не способно воздействовать на движение тела.

Идеализм.

Имеется и противоположное материализму философское течение, в котором сознание стремится как бы «поглотить» материю. Аргументы в пользу этой завораживающей концепции, в частности выдвинутые в 18 в. Дж.Беркли и Д.Юмом , весьма просты. Возьмем любой физический объект, скажем яблоко, и попытаемся проанализировать, с чем же мы имеем дело, когда воспринимаем этот предмет. Мы обнаружим, что яблоко состоит из чувственных качеств, таких, как форма, размер, цвет и вкус. Цвет и вкус явно принадлежат сфере наших ощущений. Но можно ли сказать то же самое о форме и размере? Идеалисты дают на этот вопрос утвердительный ответ. Качества, актуально воспринимаемые в опыте, слишком разнообразны и переменчивы, чтобы принадлежать физическим объектам, поэтому мы не можем поместить их в какое-то другое место, кроме сознания воспринимающего их индивида. Материальные вещи сводятся без остатка к совокупности ощущений. Самостоятельно существующее царство физических вещей оказывается мифом.

Некоторые мыслители в 20 в., такие, как С.Александер в Англии и Дж.Дьюи в США, попытались избежать проблем этих трех подходов, выдвинув теорию эволюционистического натурализма, которая отрицает существование столь резкого разделения сознания и материи и рассматривает сознание как развивающуюся функцию организма.

КОСМОЛОГИЯ

Механицизм и телеология.

Космология занимается изучением структуры и организации мира. Ясно, что материалист и идеалист представят эту структуру по-разному. Материалист обычно придерживается механицистских взглядов, согласно которым все существующее подчиняется законам физики и состоит из мельчайших частиц – атомов, протонов, электронов и т.п. Отношения между частицами подчиняются простым и поддающимся математическому выражению законам, а законы, описывающие сложные совокупности частиц, могут быть выведены из этих более простых законов. Мир представляет собой гигантскую машину – бесконечно сложную и в то же время простую с точки зрения общей схемы ее устройства.

Широкая применимость этого представления и единство положенных в его основу принципов сделали его чрезвычайно привлекательным в глазах многих физиков. Однако оппоненты механицизма считают, что простота этого представления не позволяет объяснить все относящиеся к делу факты. В природе существует два типа поведения, один у подножия эволюционной лестницы, другой – на ее вершине. Поведение первого типа, характерное для неодушевленной природы, например капель дождя или биллиардных шаров, достаточно хорошо объясняется с помощью законов механики. Однако мы вряд ли сможем объяснить поведение высших организмов – например, поведение Шекспира, создающего Макбет , или Ньютона, сочиняющего свои Начала , – так же, как мы объясняем функционирование машин. Это поведение можно объяснить, только имея в виду его целевое (телеологическое) назначение. Коль скоро телеологическое объяснение применимо к человеческому поведению, его можно распространить и на поведение существ, стоящих на менее высоких ступенях развития. Дальнейшее применение телеологического объяснения к миру неживой материи называется панпсихизмом.

Телеологические взгляды разделяют все идеалисты. Однако у каждого имеются свои представления о конкретном плане развития мира. Одни, как Беркли, – теисты и считали, что наличие у нас идей о порядке и справедливости свидетельствует о существовании десницы Бога-Творца. Другие, принадлежащие к школе абсолютного идеализма, выдвинули более сложную концепцию. Поскольку философия есть попытка понять мир, а понимание, по их мнению, представляет собой процесс обнаружения необходимых (т.е. логических, или рациональных) связей, постулатом философского исследования является разумная объяснимость, или «умопостигаемость» мира. Из этого следует, что видимый мир, включая сферу действия механических законов, не является окончательной реальностью, ибо отношения его частей не обнаруживают необходимости. Мы видим, что снег белый, но не знаем, почему он белый; видим, что биллиардный шар после столкновения с другим шаром откатывается в сторону, однако сам закон его движения принимаем просто как данный факт, а не как то, что не может быть иначе. Реальность должна быть устроена рационально, это должна быть система, в которой нет ничего случайного и каждая отдельная часть предполагает каждую другую часть. Мир наличного опыта может быть реальным только в той несовершенной степени, в какой он отражает или воплощает реальный миропорядок. Такова в общих чертах космология Г.В.Ф.Гегеля и Ф.Брэдли .

Другие проблемы космологии.

Космология не ограничивается фундаментальными вопросами мироустройства, но также исследует более частные структуры. Одной из важнейших космологических проблем всегда была природа причинности. Все ли события имеют причины? С научной точки зрения, это так, однако, как показал Юм, предположение о всеобщей причинности не самоочевидно и не может быть доказано в опыте. Можно ли считать причинность просто последовательностью событий, следующих друг за другом единообразно в некоем порядке, или за причинностью стоит некое физическое принуждение или логическая необходимость? Эти вопросы обсуждаются и в наше время. Существовала ли первая причина, и будет ли существовать последнее следствие? Такого рода вопросы заставляют задуматься о проблеме пространства и времени. Можно ли считать пространство и время бесконечными, не имеющими начала и конца? Можно ли считать их бесконечно делимыми? Что это – свойства объективно существующей природы, или схемы, с помощью которых, как через очки, мы видим реальность? Эти проблемы занимали таких метафизиков, как Зенон Элейский , Кант, Бертран Рассел . Согласимся ли мы с Ньютоном, что положение в пространстве и движение абсолютны, или будем считать вместе с Эйнштейном, что они относительны? Таковы лишь некоторые примеры загадок, с которыми имеет дело космология.

ФИЛОСОФИЯ СОЗНАНИЯ

Третий основной отдел метафизики занимается изучением природы и деятельности сознания. Каково отношение сознания и материи? Какова природа человеческого Я? Является ли воля «свободной», или она подчиняется законам причинно-следственного рода? Одной из наиболее важных проблем метафизики, которая занимала философов многих поколений, является проблема отношения сознания и тела.

Проблема «сознание – тело».

Если верить, подобно большинству людей, что сознание и тело нетождественны, то возникает вопрос, каким образом они связаны. В качестве объяснения были предложены четыре теории, по сути своей простые, хотя и имеющие достаточно специальные названия: интеракционизм, эпифеноменализм, параллелизм и нейтральный монизм .

Интеракционизм

– теория, наиболее близкая к точке зрения здравого смысла. Согласно интеракционизму, сознание и тело воздействуют друг на друга. Очевидно, что сознание воздействует на тело всякий раз, когда мы желаем поднять руку; тело воздействует на сознание всякий раз, как мы спотыкаемся обо что-то твердое или чувствуем себя усталыми. Для большинства людей эти вещи настолько очевидны, что принимаются за само собой разумеющиеся, и многие выдающиеся философы считали взаимодействие сознания и тела основополагающим фактом. Классическую формулировку теории интеракционизма предложил Декарт. В 20 в. она нашла поддержку у британского психолога Уильяма Макдугалла, который детально разработал аргументы в пользу интеракционизма.

Интеракционизм сталкивается с двумя существенными трудностями. Во-первых, остается непонятным, каким образом могут взаимодействовать две вещи, не имеющие ничего общего друг с другом. Молоток воздействует на гвоздь, потому что бьет его по шляпке, однако не может ударить по идее, потому что идея вообще не имеет положения в пространстве. Непонятно также, как может воздействовать на сознание физическое тело мозга. Эти вопросы привели некоторых последователей Декарта к позиции «окказионализма», согласно которой всякий раз, как происходит изменение в одной субстанции, имеет место вмешательство Бога, производящее соответствующее изменение в другой субстанции. Однако эта теория, по сути дела, была признанием неспособности объяснить связь сознания и тела и сводилась к утверждению, что в реальности они никак не взаимодействуют друг с другом.

Второе возражение было выдвинуто физиками, которые указали на противоречие интеракционизма двум важнейшим физическим принципам: 1) всякое физическое изменение имеет физическую причину, 2) несмотря на все трансформации, энергия всегда сохраняется. Если же мое намерение, скажем, поднять руку воздействует на движение частиц в моем мозгу, обе эти предпосылки должны быть отброшены. Ибо в данном примере физическое изменение не имеет физической причины, а физическая энергия творится из ничего.

Имея в виду эти трудности, некоторые философы считали ошибочным само понятие двойственной природы человека, унаследованное от Декарта. Гилберт Райл подверг критике это понятие, назвав его мифом о «призраке в машине». Согласно Райлу, не существует такой вещи, как сознание, если под ним понимать отдельную от тела сущность – интимно-личную, приватную и не занимающую места в пространстве. Сознание есть просто множество деятельностей и предрасположение к их выполнению (диспозиция). Например, человек разумен, если он действует разумно; нет необходимости предполагать существование «разума», который затем находит выражение в деятельности. Однако многие философы считают данное решение слишком радикальным и настаивают на существовании ментальных образов – приватных, непространственных и несводимых к телесной деятельности. Впрочем, в этом случае немедленно возникают уже известные проблемы: как эти образы порождаются телом и как они на него воздействуют?

Эпифеноменализм.

Пытаясь найти место сознанию в царстве физической природы, Т.Гексли в 19 в. предложил теорию, которой было присвоено название эпифеноменализма. Согласно этой точке зрения, состояния сознания никак не воздействуют на телесное поведение; они – побочные продукты деятельности мозга, имеющие на его функции такое же влияние, какое имеет свисток локомотива на движение его колес. Эпифеноменализм пользовался популярностью среди ученых, поскольку позволял им искать причины физических явлений в пределах самого физического мира. Однако одно из следствий этой теории было настолько неправдоподобным, что для наиболее проницательных ученых послужило свидетельством ложности самой теории. Получалось, что чувства, идеи и цели не оказывают никакого воздействия на поступки человека, например, сила воображения Уильяма Шекспира никак не повлияла на сочинение им Гамлета , а военные решения Наполеона никак не повлияли на исход сражений.

Параллелизм.

Эти трудности заставили некоторых философов занять еще более радикальную позицию «параллелизма»: состояния сознания и состояния мозга представляют собой два временных ряда, события в которых происходят как бы параллельно и одновременно. Первым этот взгляд высказал в 17 в. Б.Спиноза . Идеи параллелизма были возрождены в 19 в. Следует заметить, что параллельное течение двух разных процессов, не имеющих причинной связи друг с другом, можно считать своего рода чудом, если они не являются аспектами единой лежащей в основе этих процессов субстанции. Однако удовлетворительной теории такой субстанции до сих пор не предложено.

Нейтральный монизм.

У.Джемс высказал смелое предположение, что тело и сознание в реальности – одно и то же, но взятое в разных отношениях. Что мы видим, когда смотрим на открывающийся перед нами пейзаж? Совокупность разноцветных пятен разного размера. Принадлежат ли они сфере сознания или же – физическому миру? Джемс отвечал, что они и то и другое. Они принадлежат сознанию, поскольку образуют часть его содержания и вызывают воспоминания и ожидания. Они принадлежат физическому миру, поскольку образуют часть природы и имеют в ней причины и следствия. Теория Джемса нашла поддержку у Б.Рассела, который считал сознание и материю лишь «логическими конструкциями», средствами организации чувственных данных. Теория нейтрального монизма обнаружила свою слабость при объяснении т.н. маргинальных случаев. Например, эмоции и иллюзии не могут не принадлежать исключительно сфере сознания, а некоторые физические объекты, например протоны, имеют исключительно физическую природу.

Исследование проблемы «сознание – тело» не стоит на месте в том смысле, что на карте мозга постоянно обнаруживаются участки, которые отвечают за отдельные ощущения, эмоции, желания и т.п. Однако каким образом сознание и тело воздействуют друг на друга? На этот вопрос пока нет ответа.

Другие проблемы философии сознания.

Не решена не только проблема отношения тела и сознания, но и ряд других метафизических проблем, возникающих при попытке интерпретации событий внутри самого сознания.

Например, что лежит в основе тождества личности, связывающего воедино сегодняшнее Я человека с его вчерашним Я или с тем Я, которое у него было десять лет назад? Несомненно, Я остается в каком-то смысле тем же самым – но в каком именно смысле? Компоненты тела постоянно обновляются. Еще менее устойчиво состояние сознания: опыт новорожденного разительно отличается от опыта взрослого человека. Юм считал пребывающее в неизменности Я иллюзорной идеей. Кант и другие мыслители предлагали в качестве решения проблемы понятие «эго» – того, что лежит за изменчивым опытом; человеческое Я мыслит, чувствует и действует, однако само не поддается непосредственному восприятию в опыте.

Подчиняются ли решения и предпочтения Я действию причинных законов подобно событиям в природе? Одна из самых загадочных и запутанных метафизических проблем – вопрос о свободе воли. В эпоху Нового времени эта старая проблема вновь встала на повестку дня, поскольку ее нерешенность послужила причиной новых конфликтов между наукой и сферой морали. Исследование наукой причинных законов предполагает, что всякое событие следует из некоторого предшествующего события, подчиняясь велению закона. Напротив, этика предполагает, что человек всегда волен совершить правильный либо неправильный поступок; иначе говоря, его выбор не следует неизбежно из некоторого предшествующего события. Если права этика, то ошибается наука; а если права наука, тогда ошибку совершает этика.

КРИТИКА МЕТАФИЗИКИ

Часто задают вопрос об оправданности метафизического исследования. Иногда приводят общеизвестный факт, что метафизика веками обсуждает одни и те же вопросы, а продвижения в их решении не видно. Такая критика не представляется убедительной. Во-первых, метафизические вопросы сложны, и быстрого их решения ожидать не приходится; во-вторых, прогресс все-таки происходил, по крайней мере в определении тупиковых подходов и более точной формулировке проблем. Однако в 1920-х годах метафизика была подвергнута более радикальной критике, в результате которой распространилось отрицание значимости метафизического исследования. Восстание против метафизики было поднято логическим позитивизмом, зародившимся в Вене и затем распространившимся в Великобритании и США. Главным оружием этой школы были верификационная теория значения и лингвистическая теория рационального познания. Согласно первой, значение любого фактуального утверждения сводится к чувственным восприятиям, которые могли бы его верифицировать; если указать такие восприятия невозможно, утверждение можно считать бессмысленным. Отсюда следует, что все наши утверждения о Боге, об универсалиях и первых причинах или о независимо существующем физическом мире должны быть сочтены бессмысленными, поскольку они не поддаются верификации. Во-вторых, критике было подвергнуто понимание метафизикой задач философии. С точки зрения метафизики, рациональное познание заключается в непосредственном постижении логической структуры мира. Однако на самом деле, как утверждали логические позитивисты, задача философии носит гораздо более скромный характер и сводится к анализу смысла слов. Самоочевидные суждения, даже суждения логики, суть в реальности утверждения о том, как мы предполагаем использовать термины, а это дело нашего выбора, который не имеет никакого отношения к постижению природы.

Многие ученые сочли идеи позитивистов убедительными, однако они встретили и энергичное сопротивление. Среди противников логического позитивизма был американский реализм с его лидером Джоном Уайлдом, отвергавшим позитивизм целиком и полностью и предлагавшим вернуться к метафизической традиции Платона и Аристотеля. На тезис о верифицируемости как критерии осмысленности реалисты отвечали, что сведение реальности к тому, что может быть воспринято чувствами, является неоправданным догматизмом. Числа не могут восприниматься чувствами, не воспринимаются с помощью чувств и мыслительные действия, а также понятия справедливости, равенства или, скажем, округлости; и тем не менее все вышеперечисленное – реально. Кроме того, из соображений последовательности следовало бы применить принцип верификации к самой верификационной теории значения; мы бы увидели, что бессмысленной оказывается сама эта теория, поскольку она не может быть верифицирована посредством чувственного восприятия. Что касается второго тезиса позитивистов, то сами метафизики никогда не согласились бы, что рациональное и априорное знание является чисто словесным и произвольным. Когда мы говорим, что все имеющее цвет протяженно, то, конечно, можем пользоваться разными словами для выражения понятий, однако сами понятия соотносятся таким образом, который мы не можем изменять, как нам заблагорассудится. Мы можем придать нашим словам любой смысл, но не можем заставить вещи, которые ими обозначаются, подчиняться придуманным нами правилам. В особенности это относится к логике и математике. Закон противоречия – не просто конвенция, с которой все соглашаются; если бы это было так, возможна была бы и другая конвенция, а это уже выходит за рамки мыслимого.

Традиция метафизического спекулятивного мышления, зародившаяся в древности, по-видимому, отвечает глубокой потребности человеческой природы, и хотя достижения метафизики не столь впечатляющи, как успехи науки, она будет существовать до тех пор, пока существует страсть к абсолютному познанию.