Только в ХХ веке, с началом неизбежного разрушения колониального строя, население колониальных стран начало активные действия, направленные на получение политических прав. В начале ХХ века такие же процессы охватили и территорию Российской империи. Царское правительство, обеспокоенное нараставшими народными волнениями, было вынуждено внести некоторые изменения в различных сферах жизни и, в частности, оно внесло некоторые изменения, касавшиеся системы выборов. Так, 6 августа 1905 года был принят Манифест о создании Государственной Думы и Положение о выборах в Государственную Думу, однако в соответствии с этим Положением некоторые социальные слои населения были лишены права голоса. Вследствие революционных событий, имевших место в России, уже 17 октября 1905 года был издан Манифест, в который были внесены некоторые поправки в области предоставления политических прав. Манифестом были дарованы право на участие в выборах в Думу, помимо тех, которым эти права были предоставлены ранее, еще

И женской части населения, военнослужащим, а также учащимся. Возрастной ценз был установлен на отметке в 25 лет.
Для населения Туркестанского края, также впрочем, как для населения других российских колоний, был установлен особый порядок выборов, согласно которому европейская часть населения могла выбрать в Думу 7 депутатов, в то время как местное население могло выбрать только 6 представителей. Исходя из простейших расчетов выходило, что на каждого депутата европейской части населения приходилось 46 тысяч избирателей, в то время как на каждого представителя местного населения приходилось 896 тысяч избирателей. Тем не менее, даже это было большим успехом для представителей Туркестана, поскольку они смогли участвовать в работе II Государственной Думы. В дальнейшем они лишены этого права и не принимали участия в работе следующих Государственных Дум.
Такая политика царского правительства горячо обсуждалась и осуждалась на страницах печати Туркестана. С образованием национальной печати представители прогрессивной части местного населения стали пропагандировать свои идеи по преобразованию общества. Со страниц таких газет, как «Тараккий» (основана в 1906 году), «Хуршид» (1906), «Самарканд» (1913), «Садойи Туркистон» (1914-1915), «Садойи Фаргона» (1914) и газет, которые издавались после февральской революции 1917 года, таких как «Турон», «Кенгаш», «Нажот», «Улуг Туркистон», прогрессисты предлагали свои пути реформирования общества и, тем самым, оказывали заметное влияние на формирование социально-политических взглядов народа.
Помимо этого прогрессисты призывали народ к активному участию в выборах в городские думы и избранию в ее состав достойных представителей, которые смогли бы защитить их права. Об этом, к примеру, на страницах газеты «Садои Туркистон» от 29 октября 1914 года писал один из видных представителей национальных прогрессистов Рауф Музаффарзода, который отмечал, что в городское управление необходимо избирать высокообразованных и культурных людей, поскольку до сего времени местное население избирало настолько необразованных людей, что некоторые из них даже не умели писать свои имена. Рауфа Музаффарзоду побудило написать об этом то, что в 1914 году в Ташкентскую городскую думу вместе с избранием 6-7 представителей национальных прогрессистов, были избраны и люди «мыслящие по старому», кадимисты. Как результат представители местного населения в городской думе были разделены на «джадидов и кадимистов» .
После февральских событий 1917 года в Туркестане усилилось движение по проведению выборов в представительные органы. Прогрессивные силы Туркестана на страницах печати проводили разъяснительную работу, объясняя народу значение участия в выборах в городскую думу. В статье «Выборы в городскую думу», опубликованной в газете «Турон» писалось о том, что если местное население заинтересовано в развитии своей страны и желает улучшить положение в крае, то оно, несомненно, должно активно участвовать в выборах и постараться получить на них как можно больше голосов.
Наряду с этим, на страницах периодической печати того времени стали публиковаться статьи, в которых были настойчивые призывы к объединению прогрессистов и представителей улемы. В них особо подчеркивалось, что вместе с завоеванием свободы в результате февральской революции необходимо достигнуть национальной консолидации. Как отмечал выдающийся деятель джадидского движения Махмудхужа Бехбудий, результатом разногласий может быть только то, что народ Туркестана опять будет порабощен другими и развитие края отстанет на сотни лет и «вместо благодарности будущее поколение будет проклинать нас».
В заключении необходимо отметить, что в начале ХХ века в Туркестане произошли изменения в системе выборов в представительные органы власти. После февральской революции 1917 года в результате деятельности национальных политических организаций местное население Туркестана приняло активное участие в выборах в городские думы. Хотя мусульмане Туркестана не смогли действовать согласованно, тем не менее они поняли значение выборов и действовали с целью получения большего количества голосов. Участие в выборах женской части местного населения края было особым событием в начале ХХ века и в этом заслуга, прежде всего прогрессистов Туркестана.

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Уральский федеральный университет

имени первого Президента России Б.Н. Ельцина»

Институт гуманитарных наук и искусств

Кафедра истории России

Религиозный фактор в политике Российской империи в Туркестанском крае (1867 - 1917 гг.)

Курсовая работа

Екатеринбург

Введение.

Религиозный фактор в социально-экономической политике властей (1860-е - 1890-е гг.).

Влияние идей пантюркизма, панисламизма и джадидизма на население Туркестана.

Политика российский властей в Туркестанском генерал-губернаторстве в кон. XIX - нач. XX в. в контексте религиозного фактора.

Заключение.

Список источников и литературы.

Введение

Усилившееся и ускорившееся взаимодействие и партнерство между Россией и странами Центральной Азии в последние десятилетия, требует глубокого и всестороннего изучения взаимоотношений вышеуказанных стран во всех сферах жизни, для приобретения интенсивного характера развития взамен экстенсивного. Таким образом, актуальность данной работы подтверждается тезисом о необходимости использования исторического опыта в осмыслении современной действительности во взаимоотношениях стран Центральной Азии и России.

Несмотря на очевидный и важный вклад дореволюционной и советской исторической науки в разработке данной тематики, количество неиспользованных и неопубликованных источников, напрямую или косвенно связанных с этим вопросом, достаточно велико. Поэтому вполне обоснованно можно говорить о том, что перед историками стоит важная задача в обработке и исследовании новых данных. Из всего этого можно сделать вывод: анализ взаимоотношений Царской России и жителей Центральной Азии актуален на современном этапе развития исторической науки.

Объектом исследования является политика российских властей в отношении мусульман Туркестанского генерал-губернаторства.

Предмет исследования - религиозный фактор, его развитие и влияние на действия властей края.

После завершения покорения большей части Центральной Азии интерес дореволюционных историков к истории, культуре и быту населения данного региона закономерно возрос. Связано это, в первую очередь с появившейся возможностью относительно безопасно передвигаться по присоединенным областям. Данная тематика нашла отражение в трудах В. П. Наливкина, В. В. Бартольда, Н. П. Остроумова, А. Н. Харузина. Многие авторы помимо ретроспективного анализа пытались дать аналитическую оценку проводимой политики властей. Оценки историков в этот период были разными, но чаще всего авторы сходились во мнении, что властям стоит больше уделять внимание культуре и быту, попытаться понять самих людей, проживающих в центральноазиатских областях, и действовать по принципу гибкого подхода. В конце XIX - начале XX вв. сложилась замечательная плеяда востоковедов, которые внесли значительный вклад в изучение Центральной Азии в целом.

Отдельно следует отметить выдающуюся работу историка военного дела М. А. Терентьева, который обобщил огромный пласт архивных материалов по завоеванию Туркестанского края. Данная работа до сих пор не превзойдена по полноте описания событий. Автор, в некотором смысле, подвел черту в деле официальной оценки присоединения Туркестана и дальнейшей политики российских властей.

Историки этого периода в конечном итоге давали в целом положительную оценку политике империи, хотя не умаляли промахи власти. Однако очевидным недостатком многих работ того времени можно считать недостаточное количество обобщающей и аналитической информации, которая могла бы дать более глубокое и проработанное освещение, а не только описание событий и его оценки. Впрочем, это не может быть использовано как упрек историкам того времени, т. к. они шли рука об руку с европейской методологией истории, которая в то время еще не избавилась от позитивизма и свойственного ему внимания к политической истории.

Для советской историографии, особенно на начальном этапе её развития, характерна негативная оценка в целом всей деятельности России в данном регионе.

Некоторые изменения в оценках стали происходить в 1960-е- 70-е гг.., когда причины присоединения Центральной Азии перестают сводить лишь к экономическим побуждениям. Авторы работ стали говорить о необходимости, и, в некоторой степени, неизбежности присоединения данного региона в силу объективных причин. Однако, большая часть событий освещалась с точки зрения марксизма-ленинизма, в рамках которого, политика России в то время определялась империалистическими побуждениями. Часто игнорировался личностный фактор как таковой, что приводило к перекосам в оценках. Но это, однако, не умаляет всех заслуг советских ученых, которые продолжили разработку данной тематики.

Историография на рубеже 1980-90-х гг. претерпела значительные изменения, связанные со становлением национальных историографий независимых государств Центральной Азии.

Имперский период стал рассматриваться в работах историков Центральной Азии после 1991 г., как эпоха всевозможных притеснений коренного населения и героической национально-освободительной борьбы народов Туркестана, что отразилось в работе Н. А. Абдурахимовой и Г. К. Рустамовой. Схожую позицию занимает Н. И. Алимова. В целом, данную ситуацию можно характеризовать как тенденциозную для всей национальной историографии Центральной Азии. Также ситуация усугубляется культивированием выводов указанных авторов в работах (в том числе и учебных) таких историков как Ж. Рахимов и Ф. Исхаков, где даются принципиально односторонние факты и их интерпретации.

Появление коллективной монографии «Центральная Азия в составе Российской империи» было вполне закономерным ответом на антироссийские выпады историков ближнего зарубежья, в частности Узбекистана. В ней дана попытка охватить все стороны жизни туркестанского общества и дать наиболее объективную оценку действий российских властей на основе разнообразного материала. Необходимо отметить еще одну работу сводного характера, а именно монографию Е. А. Глущенко «Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования».

Из современных российских историков, занимающимися данной проблематикой, следует выделить Д. Ю. Арапова и П. П. Литвинова. Оба автора сосредоточены на религиозной политике царской России в Туркестанском крае, и как многие современные российские историки пытаются провести тщательную ревизию многих устоявшихся ранее взглядов по этому вопросу.

Исходя из анализа историографии, можно прийти к выводу о недостаточной изученности заявленной проблематики. Хотя в последние годы делаются попытки осмысления религиозной политики туркестанской администрации, они часто проходят лишь в общем контексте изучения курса царского правительства на мусульманских окраинах Российской империи. При этом, помимо более специализированного и углубленного изучения данной проблематики необходимо изучать её не только со стороны властей, но и со стороны самого религиозного фактора, который формировал ситуацию.

Источниковая база исследования представлена следующими видами письменных источников: делопроизводственная документация, законодательные акты, источники личного происхождения. В работе использовались материалы Государственного архива Оренбургской области (ГАОО).

Цель исследования: изучение внутренней и внешней политики российских властей в Туркестане в контексте религиозного фактора.

Задачи исследования:

·определить влияние религиозного фактора на социально-экономическую политику властей;

·проследить эволюцию степени влияния мусульманского духовенства на умы населения, включая новометодные школы;

·определить, характер зависимости между религиозным фактором и проводимым курсом краевой администрации в контексте изменений российского государства в начале XX в.

Хронологические рамки исследования ограничиваются периодом существования Туркестанского генерал-губернаторства (1867-1917 гг.).

Территориальные рамки исследования ограничены пределами Туркестанского генерал-губернаторства.

Основным историческим методом, используемым в данном исследовании, является т. н. историко-генетический метод. Основная цель данного метода состоит в объяснении фактов, выявлении причин их появления и последствий, построении логической цепочки событий, т. е. в конечном счете, он связан с пониманием глубинных механизмов эволюции изучаемого объекта или явления. Говоря иначе, историко-генетический метод позволяет проследить генезис и дальнейшее развитие объекта на основе причинно-следственного анализа. В силу приведенных выше характеристик был выбран именно этот метод, т. к. он полностью отвечает цели исследования.

Глава 1. Религиозный фактор в социально-экономической политике властей (1860-е - 1890-е гг.)

С самого начала прихода России в Туркестанский край власть дала понять местным жителям, что она не собирается совершаться коренную ломку обычаев и уклада, но требует от них исполнения законов, которые по её мнению идут на пользу всему генерал-губернаторству.

Административная практика местных органов власти строилась на основе системы т. н. «военно-народного» управления, которая включала в себя два подхода: 1) практически неограниченные права первых лиц администрации; 2) использование традиционных местных институтов.

В силу специфики данного региона, традиционные институты управления были тесным образом связаны с исламом. В связи с этим, несмотря на провозглашенную К. П. фон Кауфманом политику «невмешательства», власти приходилось часто контактировать с мусульманскими учреждениями.

Одной из первых задач, которые приходилось решать администрации Кауфмана стала проблема землепользования: множество видов земельных пожалований и сложные внутренние взаимоотношения владельцев и арендаторов препятствовали экономическому развитию региона.

Уже в 1868 г. по инициативе генерал-губернатора была создана комиссия во главе с М. Н. Николаевым. Ей было поручено разобраться в традиционной системе землепользования. Было установлено, что местные жители (в данном случае, речь идет о «киргизах») рассматривают землю для кочевий как общее достояние того или иного рода, однако, землевладельцы, имевшие свой рабочий скот и инвентарь, вели свои хозяйства самостоятельно, независимо друг от друга. Иногда производились переделы полей. Однако продаже подлежали лишь участки, засаженные плодовыми деревьями, считавшиеся личным недвижимым имуществом.

В местах оседлого землепользования была выявлена следующая ситуация. Комиссия смогла выделить три основных типа землевладений. Мильк-хур - свободные от налогообложения земли, принадлежавшие владельцу на правах собственности. Обычно такие земли жаловались ханом (или эмиром) за верную службу и другие заслуги. Но давалась она лишь на определенный срок, зависящий от воли правителя; к приходу русских властей данный вид пожалований не эволюционировал во что-то неотчуждаемое, поэтому не следует проводить параллелей с российскими поместьями. Такие земли обычно сдавали в аренду мелкими частями разным группам населения на правах аренды.

Второй тип - вакуфы. Это земли, которые, с разрешения правителя, были завещаны милькодержателями религиозным организациям (мечетям, медресе и пр.). Когда землевладение переводилось в разряд вакуфа, они закреплялись во владении потомства бывшего держателя, что давало им возможность получать часть вакуфного дохода. К данной лазейке прибегали многие милькодержатели, которые имели причины опасаться репрессий со стороны хана. Учитывая характер восточной деспотической власти с её некоторой нестабильностью в этом отношении, становится ясно, что количество вакуфных земель росло. Такие переводы увеличивали власть мусульманского духовенства, сосредотачивавшего в своих руках всё больше источников дохода и уменьшало потенциальные налоговые доходы.

Третий тип - амляк, земли государства, которые сдавались землепашцам на правах аренды. Владельцы этих земель платили все установленные налоги.

Комиссия М. Н. Николаева пришла к выводу, что «Все владельцы земельных имуществ, по силе такого общего начала, юридически всегда поставлены были в непосредственную зависимость по владению от власти государственной». Учитывая вышеприведенный вывод, а также тот факт, что власти края расценивали себя как правопреемниками ханской власти, администрация Туркестана сочла себя в полном праве управлять землевладением в новых землях.

Однако характер дальнейших преобразований вызывал в правительственных кругах разногласия. К. П. фон Кауфман стоял на двух принципах: земля должны быть в государственной собственности, а характер пользования - общинным или хотя бы подворным. По его мнению, такая система отвечала интересам России и была в согласии с шариатом и адатом. Центральные министерства, впрочем, были не согласны с такой позицией. Либеральные круги считали, что нужно продвигать «частную собственность» как будущую основу и фундамент «прогрессивного» Туркестана. Несмотря на эти разногласия, на начальном этапе преобразования проводились в рамках концепции Кауфмана, хотя на законодательном уровня этот вопрос не был решен вплоть до принятия «Положения об управлении Туркестанским краем» 1886 г.

Сложившаяся ситуация, когда огромные комплексы земель сосредотачивались в руках религиозных лиц или милькдаров и не подлежали налогообложению крайне губительно сказывалась на жизни дехкан (общее наименование крестьян-землепашцев) и ставило их в зависимое положение в т. ч. и от мусульманских священнослужителей.

Преобразования начались с 1867 г. К. П. фон Кауфман издает распоряжение, по которому за всеми арендаторами мильковых земель закреплялось право пожизненного и потомственного владения. Данный шаг, естественно, привлек население Туркестана на некоторое время на сторону новой администрации. Такая политика, была выгодна с нескольких сторон: вводилось большое количество налогооблагаемой земли; это увеличивало число довольных дехкан.

Комплекс вакуфных земель, как уже было отмечено, до прихода российских властей рос достаточно стабильно. Мусульманское духовенство, как известно, в силу своей консервативности и главенствующего положения (которое оно не хотело терять), в частности, в Туркестане, были в известной степени, настроены против российской власти. Несмотря на принятый курс религиозной политики, основанном на «невмешательстве» в религиозные дела, администрация Туркестана не могла не вмешиваться в вопрос влияния духовенства на умы населения.

Как видится, во многом, именно крупное вакуфное землевладение, которое подкрепляло влияние духовенства, вынудило власти пойти на расформирование этих комплексов земель. Очевидно, что администрация Туркестана преследовала не только экономические цели, но и политические. Кауфман потребовал от держателей мильковых и вакуфных земель предоставить документы, подтверждающие право владения ими. В 1873 г. была проведена экспертиза земельных актов. «Из 9203 десятин вакуфных и мильковых земель комиссия признала только 587 десятин вакуфных и 1210 десятин мильковых».

Впрочем, такие резкие изменения в землепользовании были восприняты в центральных ведомствах как «вредные и опасные». Впрочем, в конечном итоге большая часть проведенных мероприятий была сохранена, хотя и названа другими именами.

Вакуфные землевладения были всё же сохранены, но в сильно урезанном виде. Владельцам этих земель было предложено до 1 июня 1887 г. предоставить документы, подтверждающие права на них. Признавались лишь те бумаги, где стояла печать хана или эмира.

В какой-то момент, мусульманское духовенства Туркестана, действительно оказалось перед угрозой потерять большую часть своих доходов, т. к. большинство документов оказалось недействительными. Однако позже, преследуя различные выгоды, власти решили, что некоторую част вакуфов необходимо оставить. К тому же, кроме земельных участков, например, медресе имели городские вакуфы: лавки, караван-сараи, мельницы, бани и т. п. По данным 1894 г., всем медресе Туркестана принадлежало 2208 лавок.

По мнению П. П. Литвинова, российские власти сохранили вакуфное землевладение, т. к. была осознано основополагающая роль вакуфных доходов в роли обеспечения институтов образования и религиозной инфраструктуры. П.П. Литвинов считает, что, конфисковав вакуфы, государство не могло бы обеспечить даже половины потребностей медресе, мектебов, мечетей и духовенства даже в их дореформенном варианте.

Мусульманское духовенство и ханская власть всегда «шли бок о бок», поддерживая друг друга: религиозные деятели постоянно напоминали о легитимности власти, а хан, в свою очередь всячески поддерживал влияние духовенства на умы населения.

С приходом новой власти, такая связка исчезла. Более того, видя сложившуюся ситуация, администрация Туркестана пришла к мысли, что необходимо даже, в некотором смысле изолировать духовенство от власти.

Несмотря на официальные заверения о невмешательстве, власти активно вмешивались в дела, которые, по их мнению, могли навредить государственным интересам. Например, была упразднена высшая мусульманская судебная должность «кази-калян», а так же раисов наблюдавших за исполнением правил шариата (по «Положению 1867 г. об управлении Туркестанским краем»), также был отменен закят. Таким образом, складывалась следующая ситуация: исламские институты игнорировались как политическая сила, но за ними устанавливался государственный контроль; в религиозную жизнь простого населения государство не вмешивалось. Более того, достаточно частыми были примеры верной службы туземцев (очевидно лояльных власти из-за устраивающего их положения), которая в свою очередь достаточно часто награждалась. Сохранилась масса документов, свидетельствующих о таких награждениях.

К приходу России в государствах Центральной Азии существовала сеть религиозных образовательных учреждений. Данная традиционная система исламского образования состояла из двух ступеней. Первая - мектеб. Это школа начального образования, которая обычно открывалась при мечети. В нем ученики обычно получали стандартный курс: арабский алфавит, чтение и выучивание наизусть Хафтияка, содержащего выдержки из Корана и основные молитвы. Существовали и более низшие учебные заведения - кара-хана и даляиль-хана. Мектебов, впрочем, было гораздо больше. В предреволюционные годы в Туркестане насчитывалось около 7 тысяч подобных заведений. Несмотря на такую распространенность и вовлеченность больших масс населения в процессе обучения, уровень безграмотности был высоким. Люди выходили по сути лишь выучив пару молитв (конечно, были исключения).

Вторая ступень - медресе. Чаще всего они позиционировались как образовательные учреждения среднего и высшего характера. В отличии от мектебов медресе практически полностью содержались на средства с доходов от вакуфов. В учебную программу медресе входило изучение арабской грамматики, богословско-юридической литературы, а также книги по метафизике, космографии, астрологии, географии, истории, медицине и математике. Курс обучения длился от 8 до 20 лет. По окончанию студенты могли стать имамами или продолжить обучение в Египте, Порте или Индии.

Через вышеуказанную систему образования духовенство с легкостью распространяло идеи борьбы с неверными, непринятия российских властей и др. форм светского образования в Центральной Азии не существовало, и это крайне затрудняло интеграцию Туркестана в общеимперскую образовательную сеть. Было очевидно, что необходимо внедрение светских начал.

Мектебы было решено никоим образом не трогать, т. к. это было бы воспринято намного болезненнее всеми слоями населения. Медресе же стали адекватной целью для изменений. Предполагалось, что студенты медресе быстрее смогут приспособиться к внедрению некоторых изменений, а выпускники смогут привить их в мектебах уже используя традиционные инструменты.

Первоначально было решено внедрить изучение русского языка. К. П. фон Кауфман полагал, что это позволит достучаться до студентов и ограничить влияние духовенства в восприятии русской культуры в целом. Также были осуществлены попытки ввести изучение русской истории.

Нововведения саботировались на местах. Разочаровавшись в своих начинаниях и усилиях, К. П. фон Кауфман констатировал в 1882 г., что медресе в Туркестане являются основными «рассадниками мусульманского фанатизма». Однако, всё же некоторые студенты проявляли интерес к русскому языку, хотя эта тенденция не носила постоянного характера, а их цели, порой были узко корыстные. Позже М. Г. Черняев вновь попытался «организовать наступление», но, как и его предшественник, ничего не добился. Вплоть до Андижанского восстания данная тема не затрагивалась властями.

Существовали проекты создания учебных заведений, которые бы существовали вне традиционной системы, т. к. в срочном порядке необходимо было организовать обучение русскоговорящих детей. В 1870 - 1873 гг. в Ташкенте работала комиссия, целью которой была выработка мер по созданию сети неконфессиональных учебных заведений в Туркестане. В таких заведениях могли открываться классы для туземного населения, при этом, неконфессиональный характер, на котором настаивали власти, позволял детям родителей мусульман не изучать закон Божий, преподающийся по программе. Проект предусматривал создание гимназий, уездных народных школ, начальных школ для казахов. В 1875 г. он был утвержден, но вводился постепенно.

В 1884 г. была открыта первая русско-туземная школа. К 1896 г. их число в Туркестане доходило до 28, к 1911 г. - до 89. Русско-туземные школы предназначались только для коренных жителей края и включали в себя программы мектебов, но на кириллической основе. Считалось, что через такие школы туземное население сможет приобщиться к российской культуре. Но эти ожидания не оправдались. М. М. Вирский писал6 «Ни одна из русско- туземных… школ… не выпустила из своих стен ни одного туземца, умеющего правильно читать, не говоря - писать по-русски».

В Туркестанском крае было множество мусульманских культовых сооружений. В начале XX в. функционировало 12733 мечети, в т. ч. 1503 соборных. Естественно, многие из них постепенно приходили в негодность и рушились, порой погребая под собой прихожан. С приходом новой власти, духовенство начало ловко использовать подобные случаи с целью обвинить «неправедную, неверную власть» во всех бедах.

Оставлять подобное на самотек, Туркестанская администрация совершенно не могла, т. к. крушение мечетей было частым явлением: многие из них не ремонтировались из-за нехватки средств, а другие стояли в сейсмоопасных зонах или изначально были заложены неподобающим образом. Однако, стремление пресечь крушение мечетей входило в конфликт с общей политикой невмешательства. Администрация, впрочем, посчитала, что бездействие лишь усилит негатив со стороны туземцев. К тому же, многие объекты представляли научный интерес для стремительно развивающегося российского востоковедения.

Строительство мечетей, а также мазаров не запрещалось, но требовалось подтверждение сейсмобезопасности района и соблюдение технических стандартов. Более того, выделялись средства для починки культовых сооружений, т. к. это всё же было в интересах властей.

Российское правительство с самого начала завоевания края рекомендовало бережно относиться к предметам исламской старины; категорически воспрещалось проявлять какую бы то ни было деструктивную деятельность в отношении мазаров.

Проанализировав основные действия властей в социально-экономической сфере жизни края, можно прийти к выводу, что религиозный фактор во много стал определяющим в векторе действий, хотя, естественно, невозможно свести всё только к нему одному. К тому же, помимо других факторов, некоторые действия властей, связанные, в частности, с религиозной жизнью туземцев, были инициированы вне зависимости от мусульманского фактора как такового.

Глава 2. Влияние идей пантюркизма, панисламизма и джадидизма на население Туркестана

туркестанский религиозный пантюркизм панисламизм

Различные изменения во всех сферах жизни на рубеже XIX - XX вв. затронули и Центрально-азиатские земли России. Возрастало напряжение среди людских масс, что часто выливалось в протесты, манифестации и даже восстания. Помимо социальных и политических противоречий, которые являлись причинами недовольств, несомненно, существовала идеологическая подоплека, которая, впрочем, часто являлась, если не первопричиной, но мощным фактором. Перед российской властью встали новые проблемы, а именно, распространение в среде туркестанского населения идей джадидизма, пантюркизма и панисламизма, проникавших в Центральную Азию в конце XIX в. Необходимо выявить, каким образом влияние данных идей могло повлиять на политику властей Туркестанского генерал-губернаторства.

Панисламизм - возникшая в последней четверти XIX в. религиозно-политическая идеология, в основе которой лежат представления о том, что ислам необходимо использовать для формирования наднациональной и надклассовой общности под главенством халифа. Доктрина панисламизма была выдвинута в начале 70-х годов XIX века турецким ученым Намык Кемалем в целях единения мусульман перед лицом колониальной опасности. Однако, следует особо подчеркнуть, что панисламизм был наднациональной идеологией, проявившейся как реакция на кризис Османской империи. Национальные меньшинства начинали обособляться, а в некоторых случаях высказываться за независимость. Прежние методы подавления подобных восстаний силой были теперь малоэффективны еще и в силу общегосударственного ослабления. Данная идеологическая система должна была вновь придать единство хотя бы мусульманским землям Порты. В последствии, были развиты тезисы о необходимости сплочения ради сохранения общей независимости. Именно приспособление панисламизма к антиколониальной борьбе, как видится, способствовало его распространению в Центральной Азии, где ортодоксальное духовенство с легкостью его усвоило.

Идея духовного единства могла свободно эксплуатироваться различными политическими партиями, стихийно возникающими уже после 1905 г., а также близкими, по своему характеру течениями, например, джадидизмом, речь о котором пойдет чуть позже.

В сущности, идея объединенного по религиозному признаку государства не была нова, но она не получала широкой поддержи раньше, так как нужных условий для этого не существовало. Первоначально, младотурки активно эксплуатировали панисламизм как последнюю попытку восстановить величие Османской империи. Химерические идеи не были редкостью для той революционной среды Порты. Впрочем, в дальнейшем, в Османской империи стали крепнуть идеи тюркизма, а в позже и пантюркизма, а идеи панисламизма стали отодвигаться на второй план. Правящие круги посчитали, что национальный признак позволит добиться большего в деле объединения страны.

Мусульманские страны не были изолированы друг от друга, и, естественно, идеи, возникшие в одной постепенно попадали в другие через различные каналы. Так произошло и с панисламизмом, который уже к концу XIX в. стал влиять на умы населения Центральной Азии. Специфика Туркестана состоит в том, что использовались эти идеи в основном ортодоксальным духовенством для усиления своих позиций. Они ратовали за объединение всех правоверных для борьбы с кафирами, в данном случае, с российскими властями. Хотя часто говорилось вообще о Западе, как о враге ислама.

Пантюркизм более сложное понятие, в отличие от вышеприведенного панисламизма. Дело в том, что пантюркизм выступал как концентрированное выражение более широкого и более расплывчатого пантуранизма. Пантюркизм выступает за объединение всех тюркских народов под предводительством Турции, а также провозглашает превосходство тюркоязычных народов над остальными.

Свои корни, данное течение в более общей форме, т. е. пантуранизме ведет из Крыма, где появлялись идеи выхода из-под российской власти и объединение с Оттоманской империей. Основоположниками патуранизма и распространителями его идей среди анатолийских турок были российские мусульмане.

Зачинателем пантуранизма в его более узкой форме, т. е. пантюкризма, считают татарского публициста Исмаила Гаспринского. Однако, обратившись к одной из его работ, например, «Русское мусульманство», можно заметить, что ни о каком национальном превосходстве этот публицист не говорит, напротив, он ратует за единение русских и тюрок на благо обеих сторон: «Рождаясь и живя в России, под охраной и покровительством общегосударственных законов, неся, наравне со всеми, общие обязанности и повинности, русские мусульмане исполняют свой долг как верноподданные граждане России. Но этого мало. Желательно, чтобы эта еще внешняя, официальная связь приобретала все более и более нравственный характер; чтобы она неустанно укреплялась и оживлялась сознанием не только ее политической необходимости, но и сознанием ее внутреннего исторического значения и полезности; желательно, чтобы русское мусульманство прониклось убеждением в том, что Провидение, соединив его судьбы с судьбами великой России, открыло пред ним удобные пути к цивилизации, образованности и прогрессу».

Шовинистические тенденции проявились уже позже, когда в Турции начали приобщать эту идею для своих собственных целей. Стоит отметить и то, что в начале, пантюркизм имел под собой достаточно большую исламскую основу, а национальный признак для объединения был не критичен, хотя и важен. Панисламские устремления находили поддержку и в остальном мусульманском мире. Эта идеология была более традиционной, тогда как пантюркизм в конце XIX века считался некоей идеологической новацией. Это вполне естественно, как полагает Зераванда, автор одной из важнейших работ по пантуранизму, так как религиозный момент еще преобладал в сознании мусульман. К тому же, в условиях неразвитого национального самосознания, «подойти к крестьянину, в котором еще не было развито национальное самосознание, с идеями чистого туранизма было бы очень трудно».

В основе пантюркизма Гаспринский видел единство культуры и языка. Мусульманское религиозное, культурное и нравственное начало он считал важнейшей, цементирующей субстанцией тюркской общности. Однако о самом тюркизме, как таковом он не говорил. Его волновал лишь вопрос дальнейшего прогресса и выхода российского мусульманства в лице тюркских народов из состояния застоя через объединение и реформу образования и просвещения в целом.

Идеи пантюркизма в его радикальной и умеренной форме достаточно широко распространялись в Центральной Азии. В первую очередь через связи с Османской империей и через различных татарских просветителей. Пантюркизм вкупе с панисламизмом выступали как фактор объединения с оттенком противостояния. В данном случае - русским властям.

Т. к. вопрос мусульманского образования для вышеуказанного И. Гаспринского был чрезвычайно важным элементом его программы объединения и модернизации тюркско-исламского мира, он уделил ему особое внимание. Им был разработан «новый метод» образования («usul-i ceded», в русской транскрипции: усул-и-джадид). Именно последнее слово дало название этим «новометодным» школам, и всему движению в целом: джадидизм и джадиды. В основе этого «нового» метода лежало осмысленное усвоение учебного материала, вместо механического заучивания, столько широко использовавшегося, например, в мектебах, использование родных языков для обучения (наряду с изучением иностранных). Начавшись как реформа традиционного исламского образования, джадидизм перерос в широкое движение исламских интеллектуалов, преимущественно представителей тюркских народов Российской империи за модернизацию традиционных мусульманских социумов и активизацию роли мусульман в общественно-политической жизни России.

Таким образом, джадидизм на начальном этапе своего развития по сути своей являлся скорее не отдельным течением или идеологией, а как раз-таки лишь методом просвещения тюркских народов для достижения целей пантюркизма, который в свою очередь содержит элементы панисламизма. Следовательно, названные идеологические системы необходимо рассматривать как тесно связанные между собой. В конечном итоге, они стали идейной основой различных политических, религиозных и социальных движений среди мусульманства России.

Естественно, ситуация в Центральной Азии имели свою специфику и в этом случае (что уже неоднократно указывалось). Панисламизм и пантюркизм нашли поддержку среди населения Центральной Азии. Однако в Центральной Азии джадидизм стал расти и шириться уже не как просто метод, но как отдельное буржуазно-либеральное движение всего Туркестанского генерал-губернаторства, а также Хивы и Бухары. В среде джадидов была часть духовенства, местная интеллигенция, торгово-промышленная буржуазия. Они требовали реформ в исламе, требовали реорганизации школ для обучения по «новому» методу (т.е. введение в мусульманскую школу светских общеобразовательных предметов - географии, естествознания, русского языка и пр.), а также требовали упразднить некоторые обязательные в исламе обряды. Радикально настроенные круги, подвергшиеся османскому влиянию и усвоившие идеи пантюркизма в их радикальной форме, ратовали за отделение от России и образование суверенного тюркского государства.

Джадидизм в Центральной Азии прошел в своем развитии несколько этапов. Первоначально, сторонники движения выступали лишь за культурные изменения. Самыми известными джадидами конца XIX в. были Махмуд-ходжа Бехбуди (1874-1919) и Мунаввар-кари Абдурашидханов (1878-1931). Оба были выходцами из аристократических семей. Имели достаточно хорошее образование. Махмуд-ходжа, например, объехал мусульманские центры образования того времени. Оба, что вполне естественно, были сторонниками изменений и модернизации в центральноазиатском обществе. Они критиковали не только официальные власти, но и традиционную элиту за бездействие и косность в сфере просвещения.

Постепенно, от пропаганды культурных изменений джадиды переходили к политическим требованиям. С этим этапом связано имя Убайдуллы Ходжаева (1886-1942). В 1914 г. он был избран членом Ташкентской городской думы, где он смог проявить свой ораторский талант. Он осуждал ограничения прав коренного населения, взятничество и пр., но при этом заявлял о своей лояльности. В общем и целом, в этот период, требования джадидов были связаны с политическими реформами, которые позволили бы в полной мере претворить в жизнь основные задачи и цели джадидизма.

В условиях становления джадидизма как реальной политической силы, которая могла бы модернизировать ислам для условий того времени и сделать его соперником имперской идеологии как транслятора всех важнейших идей и носительницей просвещения на независимой основе, российские власти стали уделять этому вопросу больше внимания. Однако говорить о какой-то коренной переориентации курса властей говорить не приходится хотя бы потому что многие проблемы, на которые сетовали джадиды в начале XX в., к 1917 г. по большей части не были решены, хотя некоторые шаги всё же предпринимались.

Такое обилие консолидирующих идей, появившихся относительно одновременно стало проблемой для администрации края. Хотя большая часть приверженцев джадидизма или пантюркизма придерживались умеренных позиций, среди них неизбежно появлялись группы людей с радикальными взглядами: от радикально теократических до либерально-буржуазных (с претензиями на отделение края и полную независимость).

Стоит отдельно отметить, что первоначально, последователи джадидизма не были ориентированы на Турцию. Сами же их взгляды были вполне выгодны властям: развитие образования, позволило бы создать слой образованного чиновничества низшего и среднего звена из местных жителей. Это бы увеличило производительность всего бюрократического аппарата, а также доверие жителей Туркестана к власти.

Идеи панисламизма и пантюркизма, однако, составляли ядро джадидизма. Эмиссары Турции периода «зулюм» часто посещали земли Центральной Азии. Постепенно джадиды Туркестана начали всё более обращать свои взоры на Османскую империю. После 1905 г. джадидизм уже не мог соотноситься с общим правительственным курсом. Ослабление власти было подмечено интеллектуальной средой, что вызывало порой открытое сотрудничество с османскими эмиссарами. Идея объединения мусульманского мира так или иначе привлекала многих. Однако, умеренная часть последователей джадидизма открыто на конфликт не шла, а напротив, выказывала лояльность. Когда же они подвергались нападкам кадимистов или других традиционалистов, то не считали зазорным прибегнуть к покровительству властей. В целом, ситуация была неудобная со всех сторон: ни кадимисты в лице традиционного духовенства, ни джадидисты и другие более радикальные элементы не могли составить опору для властей, в то время как население всё больше попадало под влияние выше обозначенных кругов.

Пойти на какие-либо репрессии было уже поздно, и власти это понимали, что можно подчерпнуть из переписки ведомств. Однако и как-либо не вмешиваться в стремительное развитие общественной жизни, угрожавшей потерей и так слабого влияния на население туркестанские генерал-губернаторы уже не могли.

Пантюркизм, панисламизм и джадидизм стали своеобразным отражением общероссийских и общемировых изменений в общественной, религиозной и политической сферах жизни мирового «общества», в т. ч. азиатского (т. н. «пробуждение Азии»). Вполне естественно, что мусульмане России, в частности, Туркестанского края, не могли оставаться в стороне от этих изменений, несмотря на традиционное мировоззрение. Как уже указывалось, духовенство края нашло в панисламизме и, частично в пантюркизме опору для антироссийской агитации. Нарождавшийся слой «коренной» интеллигенции обращался в идеям джадидизма, порой подвергая их творческой переработке. Эти движения во многом стали катализаторами дальнейшего развития процессов трансформации всех сфер жизни жителей края. Панисламизм, пантюркизм и джадидизм дополняли друг друга, и явились значительным фактором, влияющим на жизнь мусульман Центральной Азии начала XX в.

При рассмотрении остальных факторов политики властей Российской империи в Туркестанском края в условиях революционной напряженности, всегда необходимо помнить об идеологическом противоборстве, развернувшемся в это время.

Глава 3. Политика российский властей в Туркестанском генерал-губернаторстве в кон. XIX - нач. XX в. в контексте религиозного фактора

Меры, предпринятые властями в регионе чаще всего не приносили ожидаемого результата, однако пойти на какое-то сближение с духовенством или наоборот на агрессивную конфронтацию, управленцы края не могли. Отчасти в силу безынициативности, отчасти из-за боязни разрушить сложившуюся систему равновесия. Однако в административных кругах Туркестана всё чаще стали говорить об исламе как определяющем факторе. Знатоки жизни мусульман и ислама в целом, такие как, например, В. П. Наливкин или Н. П. Остроумов становятся непременными советниками в делах осуществления политики.

Несмотря на проявившиеся изъяны политики «невмешательства», как центральные, так и местные органы власти были заинтересованы в ее сохранении. М. Г. Черняев, впрочем, попытался предпринять некоторые изменения. Однако, видится, что списывать это на некую прогрессивность и дальновидность мышления вышеуказанного деятеля не стоит. Во-первых, известно, что М. Г. Черняев был извечным противником самого К. П. фон Кауфмана. Любое начинание «устроителя края» воспринималось им в штыки. Очевидно, это связано с амбициями Черняева, который видел именно себя на месте Кауфмана. Впрочем, суть остается прежней: став генерал-губернатором Туркестанского края в 1882, М. Г. Черняев попытался полностью переменить политику, в частности в отношении ислама. В религиозном факторе Черняев видел возможности для укрепления власти, считая, что сближение с духовенством позволит начать контролировать его. Но, как известно, такие резкие изменения не сочли нужными в центральных ведомствах и Черняева сместили.

Сменивший его Николай Оттонович фон Розенбах в 1884 г., уделял больше внимания благоустройству региона в целом, нежели религиозному вопросу. Можно обратиться к воспоминаниям Г. Федорова, начальника Канцелярии Туркестанского генерал-губернатора. «Тщательно роясь в своих воспоминаниях, я решительно не могу найти ничего, что могло бы характеризовать управление Розенбаха. Административная машина шла полным ходом, т. е. чиновники писали бесконечные бумаги, генерал-губернатор их своевременно и аккуратно подписывал».

С приходом А. Б. Вревского через в 1889 г., кризис стал шириться. Отношения с духовенством стали портиться после того как генерал-губернатор потребовал повсеместного произнесения «молитвы за царя» в 1892. Естественно, усилившаяся конфронтация подстегивала власти к увеличению «нажима». Со второй пол. 1880-х гг. национальные окраины стали подвергаться русификации, впрочем, в Туркестане такие меры применялись по большей части в образовании.

Летом 1892 г. во время эпидемии холеры в Ташкенте вспыхнуло восстание мусульман. Оно было подавлено, впрочем, местные управленцы, хотя и были крайне удивлены такой реакцией «замиренных» жителей, уроков не извлекли. Власти на данном этапе еще не видели надобности в изучении психологии мусульманина, его жизни и обычаев. Ташкентский холерный бунт был порождением непродуманных решений российской администрации, которая действовала по шаблону, выработанному в течение XVIII-XIX столетий в Центральной России. В случаях возникновения чумной или холерной эпидемии в России вводились карантинные меры: ограничивался въезд в места, порожденные эпидемией, а также выезд из этих мест. Так же поступили власти в Ташкенте, и это ограничение в передвижении горожан и жителей других населенных пунктов вызвало недовольство мусульман. Для захоронения умерших от эпидемического заболевания в России отводилось специальное кладбище, что и было сделано в 1892 г. в Ташкенте. Но в данном случае, у властей не оставалось другого выхода: они были застигнуты врасплох, но ситуация не терпела промедления: жители хоронили умерших прямо во дворах.

В мае 1898 г. произошло Андижанское восстание, которое стало следствием непоследовательной политики российских властей в Туркестанском крае. Причины данного восстания были экономическими и социальными, но, в то же время, и религиозными.

Вдохновителем и организатором мятежа в Андижане был некто Мухаммед-Али (Мадали-хальфа, Мадали-ишан) по прозвищу Дукчи-ишан, родившийся в 1856 г. в Кокандском ханстве. По словам М. А. Терентьева, Дукчи-ишан происходил из бедной семьи и никакого образования не получил - читать, писать не умел. В 1874 г. в возрасте 18 лет он стал последователем ишана Султанхана, видного суфия, жившего в кишлаке близ Андижана. Мухаммед-Али перенимал от своего учителя исламскую премудрость и одновременно работал на него, отрабатывая стол и кров. Он и его соратники обосновались в кишлаке Минг-тюбе, находящегося неподалеку от города Андижан (Ферганская область). Планы руководителей восстания были достаточно просты и прозаичны. Предполагалось ночью напасть на солдатские казармы одновременно в нескольких городах - в Маргилане, Оше и Андижане, затем захватить эти города и восстановить Кокандское ханство. А ханом провозгласить четырнадцатилетнего племянника ишана. Считалось, что дальше все будет просто: народ поддержит восставших, поднимется, захватит Самарканд и Ташкент и выгонит русских из Туркестана.

Дукчи-ишан сумел привлечь на свою сторону около 2 тысяч человек. Уже 17 мая вся эта масса собралась в Минг-тюбе и его окрестностях, и направилась к Андижану. Повстанцы неожиданно напали на казармы и убили 22 солдат, но были рассеяны вскоре после первых огнестрельных залпов. Дукчи-ишана схватили через день, 19 мая 1898 г.; одного за другим арестовали его ближайших соратников, из двух тысяч участников мятежа было арестовано 777 человек. Весть о провале предприятия ишана очень быстро разнеслась по округе и остановила тех, кто еще только готовился совершить нападения на русских.

На допросе Дукчи-ишан назвал причины своего выступления: после завоевания края русскими началась порча нравов; новые власти не заботились о поддержании нравственности и семейных начал; произошло отступление от норм шариата; русская власть хотя и обращалась с народом мягко, но запрещала паломничество; власть отменила закят; власть отменила вакуфные законы.

Генерал М.А. Терентьев, авторитетный автор, прослуживший в Туркестане сорок лет, видел причины в ослаблении роли военных в управлении краем; недостаточность контроля над деятельностью мусульманского клира; недостаточное внимание к тому, кого выбирают в старшины и казии местные жители; плохое знание русскими властями местных обычаев и языков.

Российские власти глубоко задумались над религиозно-политической ситуацией, сложившейся в Туркестане. С. М. Духовскому было поручено разработать программу преобразования в части управления духовными делами мусульман края.

Уже к 1899 г. С. М. Духовский издал доклад «Ислам в Туркестане», в котором, в действительности была разработана программа действий. В частности, были сформулированы новые принципы конфессиональной политики в регионе: 1) устранение зависимости местного духовенства от заграничных и российских очагов ислама; 2) ослабление влияния суфизма на духовную жизнь туркестанских мусульман; 3) устранение возможности использования вакуфных средств для антиправительственной пропаганды; 4) внедрение европейского начала в программы мусульманских школ.

С. М. Духовский предлагал, подобно М. Г. Черняеву, создать отдельный Туркестанский муфтият, однако, власти, как и раньше, опасались, что он станет центром антироссийской пропаганды.

Такова традиционная точка зрения. Однако Ш. Б. Мухаммедов на основе мемуарных материалов Г. Федорова приводит иную точку зрения. По словам Федорова: «Духовской был человек не глупый и, быть может, в своё время очень полезный, но когда он был назначен в Туркестан, то это была уже развалина и в умственном, и физическом отношениях. Непонятно, как могли назначить такую руину начальником огромного края, к которому только что присоединили ещё две области. Он не был способен ни к какому труду и, свалив все бремя управления на вновь назначенного на только что учрежденную должность помощника генерал-губернатора генерала Иванова, сам буквально ничего не делал, или разъезжал с большой помпой по краю, или проживал в Петербурге, куда неоднократно выезжал, будто бы по делам службы». Исходя из этих данных, а также информации о том, что Наливкин и Иванов были еще при предыдущем генерал-губернаторе влиятельными лицами в деле разработки курса взаимоотношений с мусульманским населением, можно констатировать, что С. М. Духовской едва ли принимал участие в создании проекта реформ. Впрочем, следует уходить от заманчивых выводов о роли В. П. Наливкина. Следует помнить, что как раз-таки этот востоковед был одним из самых рьяных противников жестких мер в отношении ислама. Напротив, он ратовал за увеличение штата ученых для исследования жизни туземного населения, настаивал на курсе политики, направленном на взаимопонимание сторон. В этом же проекте, мы видим множество элементов «закручивания гаек». В целом, сложилась противоречивая ситуация. Видится, что действительно справедливым будет мнение: данный проект готовился не одним лицом и стал результатом творческой деятельности нескольких личностей.

На этот раз, власти извлекли нужный урок. Было создано Духовное управление мусульман края. Началась активная издательская работа; востоковеды проводили множество исследований. Однако в целом курс не менялся, а генерал-губернаторы выступали в роли «пожарных»: они не стремились работать на опережение.

Однако работа по исследованию настроений населения не прекращалась. В 1909 г. Канцелярия Туркестанского генерал-губернатора, которую возглавлял В. А. Мустафин, разрабатывает вопросник для военных губернаторов областей. В данной инструкции был поставлен ряд вопросов, связанных с настроением проживающего там местного населения. Составленная Канцелярией инструкция состояла из следующих вопросов:

«1. К какому племени принадлежит население данного района или округа, его численный состав по племенам, образ жизни (Главное занятие и степень экономического благосостояния населения).

Духовное развитие населения. Число мектебов и медресе. Где получили образование мударисы и заведующие мектебами. Комплект учащихся с разделением на местных и пришлых. Учебные книги. Вакуфы и доходность их.

Ишаны, дервиши, маддахи. Районы деятельности ишанов, число их муридов в разных местностях. В чем выражается влияние ишанов. Места их путешествий.

Число мечетей и мазаров.

Поскольку население сохранило память о своей независимости, не замечается ли сочувственное воспоминание об утраченных днях самостоятельности, например, в частных разговорах, в местных преданиях и различных песнях, которые возможно распевают и рассказывают туземные певцы и рассказчики на базарах и площадях, в тени водоёмов медресе и мечетей, и, наконец, просто в кишлаках и аулах.

Степень влияния на население местного духовенства и в чем это влияние выражается.

Появляются ли среди населения, откуда-либо со стороны или из заграницы светские и духовные лица, а также рассказчики, дервиши, фокусники и юродивые. Какова была их цель появления среди местного населения.

Не появляются ли среди населения пришельцы из других местностей края или выходцы из Турции, Персии или Кавказа, заражённые революционными идеями.

Не появляются ли среди местного населения татары-миссионеры, в частности последователи «Ваисова божьего полка», основой учения которого является непризнание земных властей и отрицание необходимости уплаты податей.

Существуют ли в данной местности «новометодные» школы».

Как видно из вопросов инструкции, краевую администрацию волновали изменения в настроениях местного населения, и главную роль в этом играл исламский фактор. Военным губернаторам областей и Главному инспектору учебных заведений края предписывалось ежегодно представлять отчёты по составленным вопросам в Канцелярию Туркестанского генерал-губернатора. Инструкция и отчёты имели гриф «Совершенно секретно».

В феврале 1909 г. военный губернатор Ферганской области генерал-майор Сусанин, размышляя по поводу настроения местного населения, писал: «До сих пор целые огромные области духовной жизни народной остаются без всякого наблюдения с нашей стороны; что делается в многочисленных мадрасах, какая именно происходит эволюция в верованиях и взглядах народных и как она отражается в мусульманской обширной литературе, произведения которой составляют оживлённый предмет торговли на базарах - обо всем этом мы осведомлены очень мало, и не будем иметь этой осведомленности, покуда не будет создана надлежащая в достижении этой цели организация». Впрочем, такую организацию до 1917 г. так и не создали.

Приведенный пример того, что в начале ХХ в. царская администрация пытается использовать метод устного опроса общественного мнения местного населения для выработки новой политики в отношении ислама, в целом говорит о том, что старая политика, проводившаяся с момента завоевания Российской империей Средней Азии, себя уже не оправдывала. Однако это не говорит о том, что была выработана концепция дальнейших преобразований.

Окраины России, в частности Туркестанское генерал-губернаторство, часто становились местами ссылок «неблагонадежных элементов». Обосновываясь на новом месте революционно настроенные (чаще всего) люди, не изменяли своим представлениям и идеалам, а наоборот, стремились распространить их среди местного населения. Такая политика принудительных ссылок в отдаленные части страны, в конечном итоге привела к тому, что и в отдаленных уголках страны были распространены антигосударственные идеи.

Нарастание напряженности в стране, в т. ч. и по поводу вопроса о религиозной политике империи, заставило власть издать ряд указов, обещающих расширить политику веротерпимости (манифест 26 февраля 1903 г. и указ 12 декабря 1904 г.). Позже, 17 апреля 1905 г. был издан указ, в котором был сделан и обещан в будущем ряд серьезных уступок неправославным, особенно мусульманским, подданным империи.

Этими уступками власть надеялась усмирить народное недовольство, которое к 1905 г. вылилось в повсеместное революционное движение. Изданный 17 октября 1905 г. манифест о гражданских свободах, наконец, полностью «раззадорил» людей. Ожидания людей, чаще всего были завышенными и не совпадали со сложившейся реальностью. Страна была в повсеместном неподчинении. Не осталось в стороне и Туркестанское генерал-губернаторство. В городах проходили митинги и манифестации, которые порой разгоняли силой, что в свою очередь, лишь усиливало стремления людей бороться с властью. Впрочем, конечно же, учитывая сам противоречивый и дискуссионный характер ПРР, нельзя говорить о какой-то схожей направленности требований по всей России.

С 1905 г., в связи с чрезвычайно активной общественной жизнью стали проводиться Всероссийские съезды мусульман. В августе 1905 г. в Нижнем Новгороде состоялся I Всероссийский съезд мусульман, на котором присутствовали 120 представителей Туркестана и Кавказа. На нем был образован Всероссийский Союз Мусульман. На II съезде, проходившем в Петербурге в январе 1906 г. делегаты выразили протест отказа мусульманам в праве на проведение собраний и съездов. В августе 1906 г. на III съезде была выработана программа, близкая по содержанию к идеям кадетской партии. В ней выразились требования о равенстве всех российских граждан вне зависимости от пола, вероисповедания, расы и национальности.

Несомненно, после 1905 г. нерешенные проблемы края стали лишь усугубляться, а религиозный фактор крепнуть: помимо традиционных кругов в лице духовенства, подключились и вышеупомянутые джадиды, а также деятели из, например, Турции. Если ранее, многих устраивало такое положение дел, то теперь невмешательство создавало ситуацию сдерживания развития.

Сама же политика властей в крае стала теперь более «зависима» от религиозного фактора; приходилось всё чаще оглядываться на мусульманское мировоззрение культуру как на обязательную и составляющую часть жизни жителей Туркестана. Теперь власти не считали, что ислам «отомрет сам собою». Однако выработка нового курса значительно затянулась. Возможно, связано это с известной чехардой генерал-губернаторов края в начале XX в., а также с тем, что у властей было достаточно проблем и в других регионах. Такое промедление вызывало снижение авторитета власти. Всё чаще стали происходить случаи неподчинения (на бытовом и административном уровне) местных жителей власти.

Непонимание между властями и жителями, несмотря на осознание необходимости изменений, оставалось, как и прежде. Практически все генерал-губернаторы, сменившие С. М. Духовского не считали возможным начинать серьезные преобразования именно в этот момент. Но, как уже, было сказано, сам религиозный фактор постоянно фигурирует в различных докладах и циркулярах.

По мнению многих исследователей, затянувшаяся Первая мировая война принесла России мало побед и значительно больше поражений, она истощила ее не очень сильную экономику и ограниченные финансовые ресурсы. К 1916 г. военные тяготы ощущались повсеместно, в том числе и в Туркестанском генерал-губернаторстве. Было понятно, что вскоре должен наступить переломный момент, правда не было ясно, в чью пользу.

В 1916 г. в центрально-азиатских владениях России началось восстание, причиной которого послужил указ о принудительном привлечении на тыловые работы в прифронтовых районах мужского инородческого населения в возрасте от 19 до 43 лет включительно. Восстание началось 4 июля 1916 г. в Ходженте, расположенном в Самаркандской области. Антиправительственные выступления быстро охватили огромную территорию - от Амударьи до Урала с многонациональным, преимущественно мусульманским населением примерно в 10 млн. человек. Уже в июле 1916 г. произошло 25 выступлений в Самаркандской области, 20 и 86 в Сырдарьинской и Ферганской областях соответственно. Формы их были различны - от массового ухода с предприятий и бегства в степи, горы и за границу до вооруженных нападений на чиновников, войска и полицию. Во время восстания активизировались местные духовные лидеры (ишаны), что способствовало приданию восстанию религиозного оттенка в умах населения. Такое развитие событий вполне естественно для этого региона, где традиционные силы ислама никогда не ослабевали. Духовенство в любой момент было готово обвинить российские власти в том или ином грехе против мусульман и ислама, придав восстанию религиозный оттенок. Однако, справедливости ради, стоит сказать, что некоторые из них были приверженцами официальных властей.

В конце июля 1916 г. генерал-губернатором Туркестанского края назначили Алексея Николаевича Куропаткина, на которого возлагали большие надежды как на знатока Азии. К началу нового 1917 г. восстание было подавлено почти повсеместно, что позволило А.Н. Куропаткину проанализировать причины данного восстания. Императору были отправлены два достаточно пространных доклада. Причины, по мнению А.Н. Куропаткина, были следующие: 1) Непоследовательная политика властей и её нетвердость в крае; 2) частая смена личного состава высшей краевой власти, кадры который чаще всего были при этом не знакомы со спецификой региона; 3) малое материальное обеспечение личного состава должностных лиц, которые призваны управлять туземным населением; 4) усиленное отчуждение киргизских земель под русские селения без соблюдения во многих случаях интересов населения. Видится, что Куропаткин считал, что не указ императора о мобилизации населения на фронтовые работы стал главное причиной, но лишь послужил катализатором, истинные же причины, по его мнению лежали гораздо глубже и названы выше. Некоторые исследователи, всё же подчеркивают, что данный указ сыграл свою важную роль и сам по себе. Известно, что условия указа были приемлемыми. Однако, в этом случае, не налаженные отношения власти с мусульманским духовенством сыграли свою роковую роль. Стали распространяться слухи, что людей по пути будут крестить, а домой вернуть будет нельзя и т. п. Такие слухи пытались опровергнуть, например, лица духовного звания, у которых были тесные взаимоотношения с российской властью. Очевидно, что эта проблема не была бы настолько острой, если бы власти относились к религиозный фактору с большим вниманием.

Н. П. Остроумов в 1917 подводя итоги Российского правления в Туркестане, называет ряд причин провала имперской политики. «Покровительствуемые Кауфманом русские ученые занимались изучением внешней природы Туркестана, но на духовный склад туземного населения, на его психологию не обращали внимания... Многие администраторы в Туркестане даже ни считали нужным придавать Корану, Шариату и мусульманской школе значение в культурной жизни туземного населения...». По мнению Остроумова, Кауфман ошибался, не придавая большого значения мусульманской культуре, и потому игнорировал ее, тогда как через 50 лет русского правления в Туркестане, «мы не увидим ни ослабления в крае мусульманской культуры, ни сближения туземцев Туркестана с Россией».

Важно отметить что, несмотря на имеющиеся данные, на сегодняшний день не видится возможным оценить действия российских властей однозначно. С точки зрения простого обывателя, во многих (но далеко не во всех) случаях такой подход властей был приемлем, и даже в чем-то выгоден. Представленная «свобода» была с точки зрения светского гуманизма была благом для туземцев. Однако, если вспомнить изначальные цели всего курса политики, и посмотреть на результаты, то можно с уверенностью говорить о неэффективности предпринимаемых мер.

Заключение

В ходе работы было установлено, что религиозный фактор являлся одним из ключевых в политике российских властей в Туркестанском генерал-губернаторстве. Он пронизывал практически все сферы жизни туземного населения, и поэтому имел значительное влияние на действия местной администрации.

Учитывая выводы работы, можно констатировать, что во многих случаях власти руководствовались в своих действиях с оглядкой на долголетнюю историю ислама в регионе. Однако, было бы голословным утверждать, что данный фактор являлся единственным - вне всякого сомнения, в регионе присутствовали и другие определяющие характер действий причины. Но именно сложившееся пренебрежение к огромному влиянию мусульманства как образу всей жизни туземного населения края (или порой даже неосознанность такого положения дел) свела на нет все результаты проводимой политики.

Сам по себе религиозный фактор не является чем-то односложным. Напротив, это полихарактерное явление, состоящее из множества слоев: от определяющих жизнь населения догматов, до развивающихся на этих началах специфических течений, имеющих светскую направленность. Поэтому, говоря о религиозном факторе, необходимо понимать, что он включает в себя множество явлений.

Задачи, поставленные в начале работы, были успешно решены, что в итоге позволило достигнуть поставленной цели. Однако, в ходе исследования было выявлено, что данная тематика крайне богата источниками, в т. ч. мало изученными. Это дает основание полагать, что необходимо продолжить работу в этом же русле, т. к. некоторые выводы в свете новых источников могут быть скорректированы, поэтому необходимо с осторожностью подходить к итогам исследования.

Список источников и литературы

.Временное Положение об управлении в Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областях от 21 октября 1868 г.: в 3 т. Т. 1 // Материалы по истории политического строя Казахстана. Алма-Ата. 1960.

.Всеподданнейший доклад Туркестанского генерал-губернатора генерала от инфантерии Духовского «Ислам в Туркестане» // Мусульманская Средняя Азия. Традиционализм и ХХ век. М., 2004.

.Гаспринский И. Б. Русское мусульманство. - Симферополь, 1881.

.Доклад А. Н. Куропаткина 4 января 1917 года военному министру Д. С. Шуваеву // Восстание 1916 г. в Средней Азии и Казахстане: Сборник документов. - М., 1960.

.Кауфман К. П. Проект всеподданнейшего отчета генерал-адъютанта К.П. фон Кауфмана 1-го по гражданскому управлению и устройству в областях Туркестанского генерал-губернаторства. 7 ноября 1867 - 25 марта 1881 г. - СПб., 1885.

.Положение об управлении Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областей от 25 марта 1891 г.: в 3 т. Т. 1 // Материалы по истории политического строя Казахстана. - Алма-Ата. 1960.

.Государственный архив Оренбургской области - ГАОО. Ф. 6. Оп. 10. Д. 8101.

.ГАОО. Ф. 6. Оп. 10. Д. 8224/2.

.ГАОО. Ф. 6. Оп. 10. Д. 8101. Л. 1-2об; 31-31об; 70; 196-198об; 833-833об.

Исследования.

1.Абдурагимов Г. А. Кавказская Албания-Лезгистан: история и современность. Спб., 1995. [Электронный ресурс] - URL: <#"justify">2.Абдурахимова Н., Рустамова Г. Колониальная система власти в Туркестане во 2-ой половине XIX - 1-ой четверти ХХ в. - Ташкент, 1999.

.Агаджанов С.Г., Трепавлов В.В. Национальные окраины Российской империи. - М., 1998.

.Арапов Д. Ю. Россия и Средняя Азия в XVIII- нач. XX вв. // Сборник Русского исторического общества. Т. 5 (153). - М, 2002.

.Арапов Д. Ю. Система государственного регулирования ислама в Российской империи (последняя треть XVIII - начало XX в.). - М., 2004.

.Бартольд В. В. Культура мусульманства. - М., 1998.

.Бартольд В. В. Работы по истории ислама и Арабского халифата // Бартольд В. В. Сочинения. - М., 1966. Т. 6.

.Бартольд. В. В. История культурной жизни Туркестана // Бартольд В. В. Сочинения. - М., 1963. Т. 2. Ч. 1.

.Бенингсен А. Мусульмане в СССР. Париж, 1983.

.Гаспринский И. Б. Русское мусульманство. Симферополь, 1881.

.Глущенко Е. А. Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования. - М., 2010

.Зераванда. Турция и пантуранизм. - Ереван, 1991.

.Иванов П. П. Очерки по истории Средней Азии (XVI- середина XIX в.). - М., 1958.

.Ислам в Российской империи (законодательные акты, описания, статистика) / Сост. Д. Ю. Арапов. - М., 2001.

.Ислам и мусульманская культура в Среднем Поволжье: история и современность. Очерки. - Казань, 2002. - С. 218. - [Электронный ресурс] - URL: #"justify">.Ланда Р. Г. Ислам в истории России. - М., 1995.

.Ланда Р. Г. Россия и мир российского ислама. Нижний Новгород, 2011.

18.Мухамедов Ш. Б. Исламский вопрос в Российском Туркестане. Была ли альтернатива политике игнорирования. [Электронный ресурс] - URL: <#"justify">24.Остроумов Н. П. Исламоведение. Введение в исламоведение. - Ташкент, 1914.

.Сальков В. П. Андижанское восстание 1898 г. - Казань, 1901.

.Халфин Н. А. Россия и ханства Средней Азии (первая половина XIX века). - М., 1974.

.Центральная Азия в составе Российской империи. - М., 2008.

28.Червонная С. А. Пантюркизм и панисламизм в российской истории // Отечественные записки. М., 2003. №3. [Электронный ресурс] - URL: (дата обращения: 23.05.2013).

Юлдашев А. Аграрные отношения в Туркестане (конец XIX - начало XX вв.). - Ташкент, 1969.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

• Установление в туркестане колониальной советской власти. Движение борцов за свободу
• II . Октябрьский переворот и установление в Туркестане советской колониальной власти. Борьба за создание "Туркестанской автономии"
• III. Начало борьбы за свободу движение “истиклолчилар харакати”
• IV. Ликвидация хивинского ханства и бухарского эмирата
• Вопросы

План .

1. Февральская революция 1917 г. и ее влияние на революционные движения в Туркестане:

ключевые слова: - начало революционного движения, политическая активность местного населения, “Шурои Исламия”, “Шурои уламо" деятельность других политических партий, идея национальной независимости.

2. Октябрьский переворот и установление в Туркестане советской колониальной власти. Борьба за создание “Туркестанской Автономии”:

ключевые слова: - государственный переворот в Петрограде, октябрьский переворот в Ташкенте, объявление свобод и их сущность, 3-й Краевой мусульманский съезд, съезд представителей городских самоуправлений, 3-й Краевой съезд советов, Совет Народных Комиссаров, последствия установления советской власти, 4-й чрезвычайный съезд мусульман, “Туркестанская Автономия”, ее состав, реакция других партий и общественных движений, ташкентские события, свержение “Туркестанской Автономии”, кокандские события.

3. Начало борьбы за свободу. Движение “Истиклолчилар харакати”:

ключевые слова: - продразверстка, насилие над частной собственностью, начало движения “Истклолчилар харакати”, его руководители, Мадаминбек, Шермухаммадбек, Эргаш курбаши, противоречия между ними, отрицательные явления, поражение движения “Истиклолчилар харакати”.

4. Ликвидация Хивинского ханства и Бухарского эмирата:

ключевые слова: - младохивинцы и младобухарцы, национально-освободительное движение, их лидеры, Инвер-паша, джадиды, установление советской власти и ее последствия.

I. Февральская революция 1917г. и ее влияние на революционные движения в Туркестане

28 февраля 1917г. в Петрограде победила буржуазно-демократическая революция. По соглашению между Временным комитетом Государственной Думы и эсеро-меньшевистскими лидерами Исполнительного комитета Петроградского Совета, 2 марта 1917г. было образовано Временное Правительство.

В первые же дни после февральской революции по всей России стали возникать советы рабочих и солдатских депутатов как органы демократической власти пролетариата. Эти самые советы впоследствии сыграли трагическую роль в жизни Туркестана.

После февральской революции в России начинается новый этап в истории борьбы народов Туркестана за национальную независимость. Весь народ Туркестана встретил революцию с огромной радостью, хотя Туркестанская администрация всячески старалась приостановить информацию о петроградских событиях.

Самыми прогрессивными силами в этот период были туркестанские джадиды. Они, в свою очередь, встретили Февральскую революцию как факт свержения царского режима, установления подлинно народной формы правления, завоевания независимости народами, которые страдали от колониального гнета.

Сами идеи февральской революции о свободе, равенстве, о праве наций на самоопределение оказали решающее влияние на дальнейшее развитие политико-правовых взглядов и активизацию деятельности политических сил туркестанского общества и способствовали росту национального самосознания. В процессе “февральского обновления” создаются многочисленные (в том числе и национальные) политические организации и движения.

С первых же дней после февральской революции остро стал вопрос о Краевой власти. Хотя в Петрограде было свергнуто царское правительство, в Туркестане власть находилась в руках тех же царских чиновников, которые управляли Туркестаном до сих пор.

Борьбу краевых политических сил за создание нового, демократического государственной устройства Туркестана можно условно разделить на три этапа. На первый этап (март-апрель 1917г.) приходится политическое пробуждение Туркестана. Под влиянием петроградских событий идет активный процесс формирования новых властных структур: а) повсеместно создаются советы рабочих и солдатских депутатов (органы власти вооруженного народа), в их составе были представители преимущественно европейского населения; б) параллельно им создаются Исполнительные Комитеты общественных организаций (более широкие по национальному и социальному составу), выступающие как объединители всех демократических сил и претендендующие на роль местных органов Временного Правительства.6 марта по инициативе ташкентской Городской думы было созвано собрание представителей общественных организаций, которое избрало Ташкентский временный исполнительный комитет в количестве 19 членов. В него вошли представители буржуазии, местной интеллигенции и чиновники. В то же время сохранялся царский управленческий аппарат во главе с генерал-губернатором генералом Куропаткином; в) на март - апрель 1917г. приходится политическое пробуждение мусульманского края, становление национально-демократических сил, ядром которых были туркестанские джадиды, которым удалось сделать важнейшие шаги по пробуждению в сознании народа потребности в сплочении, укреплении национального единства.

После февральской революции теоретическая и практическая деятельность туркестанских джадидов становится смелой, целенаправленной, организованной и приобретает открыто выраженный политический характер. В организационном плане лидерами были ташкентские джадиды, по инициативе которых 6 и 9-13 марта 1917г. были проведены многотысячные собрания жителей “старого” города. На этих собраниях, преодолев серьёзные разногласия, им удалось выдвинуть Ташкентский Исполком единых делегатов от всего мусульманского населения. Этими собраниями был избран расширенный представительный орган (около 60 чел.) от всех частей города - “Шурои Исламия”. В отличие от советов рабочих и солдатских депутатов, объединяющих европейское население города, “Шурои Исламия" мыслился как совет депутатов коренного населения, исповедующих ислам. На заседании, которое прошло 14 марта 1917 г. был избран президиум “Шурои Исламия" в составе 15 человек. В него вошли такие люди, как А. Фитрат, Мунаввар Кари Абдурашидханов, Убайдулла Ходжаев и другие.

31 марта на объединенном собрании Ташкентского совета рабочих и солдатских депутатов, совета мусульманских депутатов, совета крестьянских депутатов и Ташкентского исполкома многие депутаты высказывались за смещение всей царской администрации во главе с генералом Куропаткиным. На собрании приводились факты провокационной деятельности Куропаткина, рассчитанной на разжигание национальной вражды. Собрание единогласно постановило: немедленно отстранить генерал - губернатора, его помощника и начальника штаба от занимаемых ими должностей и подвергнуть их домашнему аресту. Здесь же были избраны исполняющий обязанности командующего войсками и начальник штаба. Было принято решение об отделении управления гражданской части края от военной, с возложением управления гражданскими делами на трех комиссаров Ташкентского исполкома.

После смещения Куропаткина Временное правительство 7 апреля 1917 г. образовало Туркестанский комитет в составе 9 членов во главе с кадетом Щепкиным. Комитет осуществлял власть Временного правительства в пределах Туркестанского края, а также Хивы и Бухары. Первый состав Туркестанского Комитета Временного правительства, в который вошли и представители местных народностей, такие как Букейханов, Танышпаев, Максудов и Давтелшин, был слабым с политической точки зрения, плохо знавшим местные условия, и поэтому он не смог оказать влияние на развитие событий в крае. По существу смена Туркестанского генерал-губернатора Туркестанским комитетом была сменой вывески, при сохранении прежней сути, что вскоре привело к противостоянию между Туркестанским комитетом и местными общественными силами.

Политические и общественные организации Туркестана сразу же выступили с поддержкой Временного правительства, и их представители вошли в состав его Туркестанского комитета. Они призывали местное население повиноваться и поддерживать новое правительство и его мероприятия. Так, в воззвании “Шурои исламия" от 25 марта 1917 г. к мусульманам говорилось: “От падения русского царя не произошло никакого вреда, так как на его месте работает народное правительство. Что касается народного правительства, то это справедливое правительство, смотрящее на всех одинаково. Поэтому не говорите о новом правительстве несоответствующих слов”. А во “Временном уставе” “Шурои исламия”, опубликованном в газете “Наджат" 28 апреля 1917г., в числе задач этой организации указывается: “Призывать народ оказывать содействие в политике нового правительства”.

По инициативе туркестанских джадидов в марте-апреле в разных городах Туркестана создаются общественно - политические и религиозные организации: в Ташкенте - как было сказано, “Шурои Исламия" (Совет ислама); в Андижане - “ Озод халк” (Свободный народ), “Хуррият” (Свобода), “Маърифат" (Знание) и др.; в Самарканде - “Мунаввджул ислам" (Развитие ислама); в Катта - Кургане - “Равнакул ислам" (Развитие ислама) и т.д. В апреле 1917 г. отделения “Шурои ИслАмия" возникли в Намангане, Самарканде, Коканде, Андижане и других городах.

В задачи, которые ставили перед собой туркестанские джадиды, входила разработка временного устава, определение основных целей и задач на данном этапе, а также работа по сплочению мусульман Туркестана.

После февраля 1917 г. вопрос об автономном устройстве края стал главным в общественно - политической жизни Туркестана. Доминантой настроений туркестанского общества, несмотря на социальные различия, было стремление к ликвидации колониального положения Туркестанского края.

Разрешение вопроса о государственном устройстве Туркестанского края непосредственно зависело от формы управления в самой России, ибо в тот исторический период Туркестанский край был составной частью Российской колониальной империи. И поэтому вопрос о государственном устройстве в России постоянно присутствовал на всех всероссийских и краевых съездах советов и мусульман.

В начале апреля (7-15 апреля) 1917 г. в Ташкенте проходил I-й Туркестанский краевой съезд советов рабочих и солдатских депутатов. В его работе участвовало 263 делегата от 75 советов (преимущественно европейской национальности). В повестке дня съезда стоял вопрос о краевой власти. На съезде было предложено множество вариантов ее организации и ряд делегатов потребовали учесть настроения и стремления мусульман о создании единой власти с европейцами. Большинство делегатов съезда высказались за учреждение в России демократической республики с сильным центральным органом. Тем не менее съезд не высказал своего отношения к таким важным для народов Туркестана вопросам, как автономия края, ликвидация национального неравенства.

Еще в начале 1917 г. по инициативе мусульманской фракции IV Государственной Думы была создана организация “Всероссийское Мусульманское Бюро”, на которое была возложена задача подготовки и созыва Всероссийского Мусульманского съезда в мае 1917г. в г. Москве. Это бюро, в состав которого входил Ахмад Заки Валиди придерживалось взгляда, что Россия должна быть преобразована в Федерацию Республик.

В апреле 1917 г. (с 9 по 16 апреля) в г. Ташкенте проходил съезд делегатов Исполнительных Комитетов Туркестанского края. В работе съезда участвовал 171 делегат от 74 общественных организаций, 99 человек от европейского населения и 72 делегата от мусульманского. На съезде обсуждался вопрос о будущей форме государственного устройства в России. По этому поводу было высказано немало мнений. В работе съезда принимал участие Ахмад Заки Валиди, который специально приехал для этого в Ташкент 4 апреля. Именно он высказал предложение о федеративном устройстве России. Его поддержали делегаты съезда Махмуд Ходжа Бехбуди, Вадим Чайкин, востоковед Лев Зимин и другие. Принятая съездом 10 апреля 1917 г. резолюция признала, что “наиболее соответствующей формой государственного устройства России является установление в России Демократической Республики на принципах широкой автономии отдельных областей государства с предоставлением в отдельных случаях полной федеративности с ограждением прав меньшинства”.

Именно с этого периода еще более радикальными становятся общественно-политическая деятельность и требования шуроистов, на передний план выдвигается идея независимости. Эта идея прозвучала в статьях М.Х. Бехбуди, Н. Якушева, О. Тиркашева, М. Шермухаммедова и др.

Уже на первом Краевом мусульманском съезде (работал в Ташкенте с 16 по 23 апреля), созванном по инициативе “Шурои Исламия”, рассматривался вопрос о национально - территориальной автономии Туркестана. В работе съезда принимали участие 150 делегатов от коренного населения. В центре внимания работы съезда был основной вопрос: “О будущей форме правления в России”. На съезде с докладом “О государственном управлении и его организации" выступил один из идеологов автономистского движения в Туркестане Ахмад Заки Валиди. Он аргументированно старался обосновать идею федерации. Его поддержали М. Бехбуди, Обиджон Махмудов, Мухаммаджон Тынишпаев, Вадим Чайкин. Были, конечно, и противники федерации, которые выступили с предложением оставить формулировку “Демократическая Российская Республика”. Изначально к идее федерации не присоединились Мунаввар Кари и Убайдулла Ходжаев, но затем они изменили свои идейные позиции и перешли на сторону федералистов. После острой дискуссии, развернувшейся на съезде, 17 апреля была принята резолюция, в соответствии с которой высказывалось пожелание о пребывании Туркестана в составе Российской Федеративной Республики, но в качестве отдельной территориальной автономии с предоставлением ей широких прав.

На съезде был сформирован центральной руководящий орган - Центральный совет мусульман Туркестана (Марказий “Шурои Исламия" или Краймуссовет), призванный защищать интересы местного населения. Членами его были избраны Мунаввар Кари, М. Бехбуди, У. Ходжаев, Обиджон Махмудов и другие. В эти же дни А.З. Валиди выезжал в Коканд и Самарканд для организации местных отделов “Шурои Исламия”. С окончанием съезда закончился важнейший этап консолидации туркестанских народов.

На втором этапе политической борьбы на пути к национальной независимости (май-август 1917 г.). вопрос об автономии края стал более активно обсуждаться в мусульманской среде после I-го Всероссийского съезда мусульман, проходившего в Москве I-11 мая 1917г. с участием более чем семисот представителей почти всех политических течений из Азербайджана, Поволжья, Крыма, Туркестана, Бухары, Хивы. На этом съезде А.З. Валиди выступил с докладом “Этническое происхождение российских мусульман и их роль в политической жизни”. Жаркие споры вокруг национально - государственного устройства России разделили участников съезда на две большие группировки: одна из них стояла на принципах централизма и выступала за экстерриториальную культурную автономию мусульман в составе демократической Российской Республики, а другая - за территориальную автономию мусульман в составе Российской Федерации.

В конечном итоге съезд принял решение: “Признать, что формой государственного устройства России, наиболее обеспечивающей интересы мусульманских народностей, является Демократическая Республика на национально - территориальных федеративных началах; причем национальности, не имеющие определенной территории, пользуются национально - культурной автономией”.

На этом съезде за национальное самоопределение и федеративное устройство государства проголосовало 446 делегатов, против - 271. На съезде был избран Центральный совет мусульман России в составе 12 человек. Представителями от Туркестана в состав совета вошли Убайдулла Ходжаев, А.З. Валиди, Абдулхолик Коканбаев (Самарканд), Рахмонберди Камолиддинов (Коканд).

Надо отметить, что столь успешно начавшиеся на первом этапе консолидационные процессы в туркестанском обществе, на втором этапе натолкнулись на серьезные препятствия.

Общественно - политические сдвиги, которые успели произойти в туркестанском регионе, внесли существенные изменения в социальную и политическую расстановку сил. За сравнительно короткий срок, с мая по август 1917 г., в Ташкенте, Коканде, Андижане, Самарканде и других городах и поселках Туркестана были образованы “Советы мусульманских рабочих депутатов”, “Союзы трудящихся мусульман" (Ислом мехнаткашлари), профессиональные союзы. Инициаторами их создания выступили возвратившиеся (около 100 тыс.) туркестанцы, мобилизованные в 1916 г. на тыловые работы. Бывшие поденщики, чернорабочие (мардикеры) во время своей работы на заводах, фабриках, предприятиях России вплотную столкнулись с лозунгами и практикой классовой борьбы и привнесли их в слабо дифференцированное туркестанское общество. Новые политические силы, хотя еще и были слабы, но открыто заявляли о собственных социальных приоритетах и заняли позицию конфронтации по отношению к силам “власть имущих и их духовных наставников”. Это, в свою очередь, вызвало ответную волну со стороны последних, что выразилось в выходе духовенства и их сторонников в июне 1917 г. из “Шурои Исламия" и образовании организации под названием “Шурои Улема" (“Совет духовенства”). Существовали две причины раскола “Шурои Исламия”. I) Одна состояла в противоречиях в вопросе государственного устройства Туркестана. Кадимисты - сторонники консервативного направления, выступавшие против радикальных реформ, видели будущее Туркестана в создании здесь теократического государства, входящего в состав Российской Федерации, но при условии, что все законы должны проходить обсуждение в законодательном органе “Махкама-и-Шария” и соответствовать мусульманскому праву. Во главе этого органа должен был стоять Кази-Калян.2) Другая причина касалась участия женщин в выборах в городскую думу. Улемисты считали, что женщины не должны участовать в выборах в городскую думу, так как по законам шариата им не положено появляется в общественных местах.

После долгих прений по вопросу об участии женщин в выборах “Улемисты" и “Исламисты” пришли к компромиссу: специально для женщин, участвующих в выборах, создаются отдельные кабины, где регистрацию должна проводить женщина, перед которой голосующая открывает лицо. Хотя компромисс и был достигнут по второму вопросу, противоречия по первому вопросу подтолкнули их к обособлению.

К лету 1917 г. более четко выявилась и сущность Туркестанского комитета. Признание комитетом невозможности “введения в Туркестане политической автономии" подорвало веру в его демократичность. Однако лидеры национальной демократии продолжали поддерживать Турккомитет, так как к этому времени остро обозначилась несовместимость позиций Марказий “Шурои Исламия" (Краймуссовет) и совета рабочих и солдатских депутатов, которые стали занимать жестко классовые позиции по всем проблемам общественной жизни края. Их усиливающиеся претензии на власть, игнорирование общенациональных интересов коренных народов отталкивали национальную демократию от советов, усиливали противостояние между ними.

Значительное влияние на идеологию движения за автономию Туркестана оказали решения II Всероссийского мусульманского съезда, прошедшего во второй половине июля 1917 г. в г. Казани. На съезде приняли участие 260 делегатов от всех мусульманских районов России.

Съезд принял нижеследуюшую резолюцию: “Разрешение вопроса о форме правления Туркестаном, Киргизией, Кавказом и Крымом предоставить самому населению этих окраин, а для мусульман внутренней России и Сибири принять широкую национально - культурную автономию. ЭТО ОЗНАЧАЛО ПОЛНОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ САМООПРЕДЕЛЕНИЕ МУСУЛЬМАНСКИХ НАРОДОВ". Но демократические силы Туркестана не ставили перед собой задачу отделения Туркестана от России.

Еще в начале лета 1917г. туркестанские автономисты осознают необходимость программного обоснования своих целей и задач. Ввиду этого они приступают к выработке модели развития туркестанского общества. ЭТО ПРИВЕЛО К СОСТАВЛЕНИЮ ПРОГРАММЫ ТУРКЕСТАНСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ, утверждение которой состоялось на съезде мусульманских организаций края в г. Скобелеве 12-14 июля 1917г.

На съезде было заявлено, что созданная на съезде партия “Турк Одами Марказияти” (Центр Тюркских Народов) требует для Туркестана, Кавказа, Киргизии, Казахстана, Башкирии национально-территориальную автономию, а для татар Поволжья, Крыма и других народов России - культурно-национальную.

Они требовали для субъектов федерации полной самостоятельности в вопросах управления, финансов, шариата, культуры, юстиции и народного образования. Причем каждая автономная республика должна была подразделяется давались на области и уезды, наделенные правами местного самоуправления. В программе даются разъяснения по таким вопросам как: о Туркестанском парламенте, правах европейского населения Туркестана, о земельно-водном вопросе, суде, воинских частях и др.

С усилением противостояния между советами национальной демократией в её движении за расширение прав коренного населения в управлении краем, которому национальная демократия придавала решающее значение, появились новые нюансы. Умеренно - либеральная тактика ее лидеров, их надежды путем убеждения склонить Временное правительство к уступкам решении национальных проблем края уже не отвечали реалиям жизни туркестанского общества. Происходящая в нем поляризация сил показывала неоднозначность их позиций. Организационно оформившиеся к этому времени эти силы (“Шурои Исламия" во главе с Краймуссоветом, “Шурои Улема”, советы мусульманских рабочих депутатов) подходили к проблемам сущности власти, ее целям с позиций своих интересов. Это с очевидностью проявилось в разгоревшейся летом 1917г. предвыборной борьбе за места в городскую думу.

На выборах в Ташкентскую городскую думу (проходили 30 июля 1917г.) было выдвинуто 14 списков от различных партий и общественных объединений, в том числе от коренного населения 3 списка: от “Шурои Улема”, союза строительных рабочих-мусульман и от объединенных мусульманских организаций старого и нового города (последние были представлены в основном “Шурои Исламия”). Итоги выборов принесли победу “Шурои Улема”: из 112 мест она получила 62, социал-демократы - 5, эсеры - 24, “Шурои Исламия" - 11. Всего от коренного населения прошло 74 гласных, а от европейского - 38.

Победа “Улема” на выборах была воспринята демократическими кругами из европейского населения отрицательно, хотя они получили 2/3 мест. Они открыто заявили о политической незрелости основных масс коренного населения, господстве над ними консервативных сил. Все это не лучшим образом повлияло на межнациональных отношения.

Нарастающий межнациональный антагонизм превращал Туркестан в бурлящий котел. Его захлестывали многочисленные конфликты на национальной почве от локального характера (волнения по поводу ущемления политических прав при выборах местных властных структур, социальных прав при распределении продуктов и т.д.) до конфликтов, охватывающих целые регионы края. Незаживающей раной стали кровавые столкновения в Семиречье между русскими крестьянами - переселенцами и киргизами и казахами, возвратившимися после февральской революции из Китая, куда они бежали после подавления восстания 1916 г. Серьезными обострениями в национальном плане грозили в связи с голодом и дороговизной продовольственных товаров участившиеся случаи самочинных обысков и реквизиции товаров местных торговцев со стороны рабочих и солдат.

В условиях полной политической, национальной, социальной нестабильности туркестанского общества, усиливавшихся процессов поляризации его сил идея национальной консолидации, выдвинутая национальной демократией, оказалась под угрозой. И только события в Петрограде в конце лета и осенью 1917г., эхом отозвавшиеся в Туркестане, снова выдвинули на повестку дня проблемы национальной консолидации.

На третий этап (сентябрь-ноябрь 1917г.) приходится самый тяжелейший период отношений между местными демократическими силами, которые стремились к коалиционному правительству, и советами рабочих и солдатских депутатов, которые, не считаясь с реалиями туркестанской жизни, игнорировали интересы местного населения.

Неудавшаяся попытка Верховного главнокомандующего Л.Г. Корнилова совершить военный переворот и свергнуть Временное правительство круто изменила ход революционного процесса в России. Решительные действия большевиков в дни корниловского мятежа подняли их авторитет в рабочей среде как защитников революции. Вновь выдвинутый ими лозунг “Вся власть советам" был подхвачен на всей территории страны. Однако в Туркестане отношение к этому лозунгу даже среди демократических кругов европейского населения было неоднозначным.

Резко отрицательную позицию заняли представительные органы мусульманского населения края. На созванном по инициативе “Шурои Исламия" (Краймуссовет) II Краевом мусульманском съезде (Ташкент, 7-11 сентября 1917г.) национальная демократия впервые твердо заявила о принципиальных основах своей позиции: “Съезд выступает против передачи власти советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Власть должна быть коалиционной и опираться на все силы страны, т.е. - всенародной. Мусульмане могут и должны принимать участие в правительстве лишь при условии демократичности его политики; приоритетным для населения Туркестана является право свободного самоопределения народа; Краевой мусульманский совет (Марказий “Шурои Исламия”) является законным общемусульманским органом, действующим от имени всего мусульманского населения и защищающим его интересы”.

Из решений II Краевого мусульманского съезда туркестанские большевики поняли, что в данный момент лозунг “Вся власть советам" не нашел поддержки не только среди демократических кругов европейского населения Туркестана, но и мусульман. Тем не менее они стали настойчиво требовать передачи всей полноты власти советам рабочих и солдатских депутатов.

Решив воспользоваться недовольством масс действиями Турккомитета Временного правительства в борьбе со спекуляцией, продовольственным кризисом, дороговизной, ухудшением жизненных условий, разрухой, большевики выступили зачинщиками митинга, состоявшегося 12 сентября 1917 г. в Ташкенте в Александровском парке, в котором участвовали в основном солдаты I - го и 2 - го сибирских полков, рабочие - железнодорожники и другие. Митинг, начавшийся с обсуждения продовольственных вопросов, приобрел резко политический характер. В принятой митингующими по предложению большевиков резолюции заявлялось о переходе власти к советом. В резолюции, принятой на митинге, предлагалось:

немедленно избрать временный Ревком;

реквизировать у капиталистов, баев и кулаков запасы продовольствия;

национализировать промышленные предприятия и банки;

передать помещичьи земли крестьянам;

установить революционно-рабочий контроль за производством.

В тот же день был избран новый состав Исполнительного комитета Ташкентского совета в составе 36 членов, преимущественно левых эсеров и большевиков. Таким образом, осуществилась программа захвата власти по примеру петроградских большевиков, которая не учитывала особенности края и мнение местного населения. Предприняв попытку реализации революционного плана, ташкентские большевики толкнули солдатские и рабочие массы на захват власти и поставили край перед угрозой гражданской войны.

Сентябрьские события приобрели особенно драматический характер в связи с прибытием в Ташкент посланной Временным правительством карательной экспедиции под командованием генерала П.А. Коровиченко и ответной многодневной всеобщей стачкой рабочих Ташкента, введением военного положения.

Большинство советов края во главе с Краевым советом рабочих и солдатских депутатов выступили с осуждением попытки захвата власти большевиками. Так, в обращении к населению Ферганы Ферганский облсовет и Комиссариат оценили ташкентские события как самочинную попытку небольшой группы лиц навязать свою волю всему краю. Подобные резолюции против Ревкома и Ташсовета вынесли советы Намангана, Коканда, Самарканда, Пишпека, Оша и других городов.

С осуждением большевиков за попытку узурпации власти и оценкой их действий как игнорирования интересов и прав мусульман сразу же после первых дней сентябрьских событий выступили “Шурои Исламия”, “Шурои Улема”, партия тюркских федералистов и другие национальные организации.

Сентябрьские события оказали мощное воздействие на последующий ход событий в Туркестанском крае. После этих событий мусульмане приступили к осуществлению своих устремлений. Тем более, что общий упадок власти способствовал усилению требований автономии для Туркестана. Борьба за туркестанскую автономию активизировала все слои мусульманского населения и стала проходить под лозунгам “Да здравствует Свобода, Справедливость, Равенство!", “Сила в единстве! ”. Эти лозунги говорили о том, что перед опасностью захвата власти большевиками мусульмане и подавляющая часть лидеров национальных организаций осознали необходимость объединительных усилий.

туркестан советская колониальная власть

Итак, автономистское движение вступило в новый этап своего развития. Оно уже имело иные качественные характеристики по сравнению с весной 1917 г. и прежде всего отличалось сознательностью и организованностью его участников. Активизировались консолидационные процессы, в которых все более стала возрастать роль “Шурои Улема”. Весьма важным событием, заложившим организационные основы туркестанской автономии, явился съезд туркестанских и казахских мусульман, состоявшийся 17-20 сентября в Ташкенте по инициативе обществ “Шурои Улема" и “Халоик”. Несмотря на долгие, бурные споры между “улемистами" и “шуроисламистами”, съезду удалось найти компромиссные пути. Для руководства мусульманами всего Туркестана и Казахстана было принято решение создать единую политическую партию под названием “Иттифак ал-Муслимин" (“Союз мусульман”) вместо организаций “Шурои Исламия”, “Турон”, “Шурои Улема" и других.

Главным в работе съезда стал вопрос о будущем политическом устройстве Туркестанского края. В принятой резолюции была выдвинута идея образования территориальной автономной федерации в составе демократической Российской республики. Дав автономии название “Туркестанская федеративная республика”, съезд определил основные принципы и нормы будущего государственного устройства.

Согласно резолюции съезда мусульман, законодательная власть по вопросам внутреннего управления Туркестанской Федерацией и самоуправление ею принадлежат Туркестанскому Парламенту, избираемому на основании всеобщего прямого, равного и тайного голосования сроком на 5 лет, с обязательным пропорциональным представительством в нем всех народностей, населяющих Туркестанский край.

В резолюции было предусмотрено образование особого секретариата, избираемого Туркестанским Парламентом и утверждаемого Правительством Российской Республики. На этот секретариат возлагалась функция фактического управления всеми отраслями Туркестанской Федерации.

Также в резолюции предусматривалось создание высшего судебного органа - СЕНАТА под наименованием “МАХКАМА - И - ШАРИЯ" (Палата Законов), который имел бы право публиковать и разъяснять законы, надзора за точным исполнением общественных законов и требований шариата (в отношении местного населения), надзора за всеми правительственными учреждениями, лицами и правильным исполнением законов всеми судебными учреждениями и лицами. СЕНАТА должен был явиться коллегиальным органом, который состоял бы из председателя и его членов. Председатель СЕНАТА - прокурор, который явился бы высшим блюстителем законов Туркестанской Федерации. Сенаторы должны были избираться населением Республики путем всеобщего, прямого и тайного голосования сроком на 5 лет.

В резолюции имелся также пункт "О представительстве Туркестанской Федеративной Республики в правительстве Российской Республики". Оно по мнению муслиминцев, должно было принимать участие в рассмотрении общегосударственных вопросов.

Муслиминцы также существенное значение придавали вопросу разграничения функций ТУРКЕСТАНСКОЙ ФЕДЕРАТИВНОЙ и РОССИЙСКОЙ РЕСПУБЛИК. По их мнению, Российская Республика должна осуществлять такие функции, как охрана внешних границ в военное время, управление уголовными и гражданскими судами (для граждан России), почтой, телеграфом, ж/дорогой, впредь до того времени, когда Туркестанская Федерация окажется в состоянии принять их в свое ведение, политическими отношениями между Россией и иностранными государствами, делами обороны России. Все остальные вопросы, связанные с социально - экономической, политико - правовой и культурной жизнью Туркестанской Федеративной Республики, должны находиться в ее распоряжении и решаться самостоятельно органами государственной власти, управления и суда.

Таковыми должны были служить: издание законов по вопросам, отнесенным к компетенции Туркестанской Федеративной Республики; создание собственных государственных структур, собственной милиции для несения внутренней службы внутри федерации и своих войск для охраны в мирное время границ федерации с иностранными государствами; свои таможни на границах как с иностранными государствами, так и с Российской Республикой; Казначейство федеративного банка; чеканка монет и выпуск кредитных билетов.

Делегаты съезда, выступая за независимость Туркестана в целом, на передний план выдвигали идею экономической независимости. Они знали, что, не добившись экономической независимости, нельзя обладать свободой в области политики, права, культуры и религии. Для этого, считали они, необходимо объявить земли, ее недра, воды общим достоянием народов Туркестана; передать управление землей, промышленностью, сельским хозяйством, торговлей, строительством в руки туркестанцев; организовать производство необходимых товаров в самом Туркестане; строить заводы и фабрики; осваивать новые земли; развивать торговлю, промышленность, орошаемое земледелие.

На сентябрьском съезде были приняты очень важное решения по вопросу о земле и воде. Отрицательно отреагировав на создание земельных комитетов, образованных для подготовки земельной реформы, “так как они придерживаются линии социализации земель и вод”, съезд решил, что “земли и воды Туркестана должны быть в управлении всенародного собрания”. Необходимо отметить, что этим решением была выражена воля коренного населения Туркестана и к самоопределению на мирных началах, то есть переход власти от Временного правительства в руки автономистов подразумевался не путем революционного переворота, а через реформацию туркестанского общества.

Участники съезда выступали как сторонники равенства всех наций и народностей Туркестана во всех сферах экономической, общественно - политической, правовой и культурной жизни. Особое значение они уделяли защите прав и свобод национальных меньшинств.

Свое отношение к этим важным политическим вопросам определила и партия туркестанских федералистов (“Турк адами марказият федералист фиркаси”) - первая политическая партия мусульман Туркестана. Ее местные организации были созданы летом 1917г. в Фергане, Ташкенте, Маргилане, Андижане и других городах Туркестана. В программе и уставе партии, разработанных лидерами национальной демократии М. Кари, М. Бехбуди, известными юристами, духовными законоведами, глубокое обоснование получила идея создания в Туркестане демократической республики на принципах национально - территориальной автономии в составе Российской демократической республики и с учетом специфики общественной жизни мусульман.

Создание политических партий, принятие ими программных документов свидетельствовало уже о политической зрелости, достигнутой национальным движением в Туркестане.

Основной задачей деятельности политических сил в этот период явилось следующее: прийти к Российскому Учредительному собранию единой, сплоченной группой от Туркестана и остальных восточно-тюркских народов. С Учредительным собранием участники национального движения связывали большие надежды. К сожалению, в этот исторический период этим надеждам не суждено было сбыться.

II. Октябрьский переворот и установление в Туркестане советской колониальной власти. Борьба за создание "Туркестанской автономии"

Общественно - политическая обстановка в Туркестане обострялась с каждым днем. Мусульманские лидеры всех направлений оставались горячими сторонниками Учредительного собрания, с его созывом они связывали достижение автономии, решение будущей судьбы края. Особенно их деятельность активизировалась с получением известия о назначенных на 12 ноября выборах в Учредительное собрание.

Уже тогда определились две тенденции. С одной стороны, серьезная подготовительная работа национал-демократов к выборам в Учредительное собрание, а с другой стороны, - полное игнорирование большевиками автономистических устремлений мусульман и усиленная подготовка к вооруженному восстанию с целью захвата власти.

“Улемисты" нарушили решение созванного по их же инициативе съезда туркестанских и казахских мусульман о необходимости совместного выдвижения кандидатур и 8-11 октября провели в Ташкенте Сырдарьинский областной съезд мусульман, который преимущественно состоял из их сторонников. “Шуроисламистов" на съезде были единицы. В повестку дня были включены два вопроса: составление списка кандидатов в делегаты Учредительного собрания от Сырдарьинской области и выборы двух членов от области в Краевой совет мусульманских депутатов.

Ожесточенный спор, разгоревшийся при обсуждении первого пункта повестки дня, по сути вылился в вопрос о сущности будущего государственного устройства края. Доводы “шуроисламистов" от необходимости добиваться в Учредительном собрании осуществления решений всероссийских съездов мусульман о федеративном и демократическом устройстве России, национальной автономии Туркестана не устраивали сторонников “Шурои Улема”. Их лидер Шер Али Лапин настаивал на признании приоритетности и верховенства в общественном устройстве края законов шариата и проводящих их органов. Съезд поддержал Шер Али Лапина, и ему удалось провести свой список кандидатов.

Между тем, большевики не прекращали своих притязании на захват власти любым путём. Решительные действия автономистов вынудили большевиков осознать, что власть в Туркестане они могут взять только вооруженным путем и именно до начала работы Учредительного собрания.

27 октября в Туркестане была получена телеграмма о государственном перевороте в Петрограде и решении II - Всероссийского съезда советов о передаче власти советам, образовании Совнаркома во главе с Лениным. Эти известия подтолкнули развитие событий в Ташкенте.

В ночь на 28 октября проводится объединенное заседание Ташсовета с участием представителей солдатских комитетов, промышленных предприятий города, ж/д мастерских и принимает решение о начале вооруженного восстания утром 28 октября. Для руководства восстанием избирается Ревком.

В ту же ночь генерал Коровиченко приказывает разоружить верные большевикам полки, но во время исполнения приказа между войсками Коровиченко и большевиками происходит столкновение, переросшее к утру к военным действиям.

Коровиченко, не получив помощи извне, терял одну позицию за другой. Последний штурм восставших увенчался успехом, и в ночь на 1 ноября пал последний бастион генерала Коровиченко - военная крепость.

1 ноября 1917 г. Туркестанский Краевой совет известил о победе восстания. Придя к власти, большевики обратились ко всем трудящимся мусульманам России и Востока, заверяя их в том, что “они имеют право на самоопределение и культурные учреждения, объявляются свободными и неприкосновенными”.

Первоначально было принято решение созвать 15 ноября краевой съезд всех демократических организаций для образования краевой власти. Всем организациям было предложено срочно провести свои краевые съезды. Но большевики сорвали эти планы. По их инициативе 15 ноября было решено созвать краевой съезд советов рабочих и солдатских депутатов (вместо обещанного съезда всех демократических организаций).

В этот решительный момент между основными представителями мусульманского населения - “Шурои Улема" и Краймуссоветом (Марказий “Шурои Исламия”) разгорелась борьба. Улемисты, считая возможным участие в работе краевого съезда советов рабочих и солдатских депутатов для выработки своей платформы по формированию краевой власти, объявили созыв “объединенного совещания различных мусульманских групп" на 12 ноября. Члены же Краймуссовета, переехавшие к этому времени в Коканд, выступили против сотрудничества с большевиками. Назначив созыв Всетуркестанского съезда мусульман на 25 ноября, они подчеркнули свою отстраненность от краевого съезда советов рабочих и солдатских депутатов и намерение самостоятельно решать вопрос о власти. Вместе с тем, они отказались и от участия в созываемом улемистами совещании.

Ввиду того, что на совещание собралось большее число участников, чем предполагалось, собравшиеся сочли необходимым придать этому совещанию статус III Краевого мусульманского съезда. В принятой по вопросу “Об организации власти в Туркестане” резолюции было заявлено, что “сосредоточение власти в руках исключительно военных, рабочих и крестьянских организаций, состоящих из небольших групп, случайных и чуждых интересам местного населения людей, не отвечает демократическим принципам и не может гарантировать правильность устроения жизни коренного населения на началах свободного самоопределения народов.

В резолюции также отмечалось:

1) мусульмане, составляющие 98 % населения края, имеют все права на самоопределение;

2) путь к этому у мусульман самостоятельный, он указывается им Кораном и правилами шариата, поэтому они не могут примкнуть ни к одной из русских политических партий, но будут поддерживать ту власть, которая, опираясь на все народные организации, приведет страну к Учредительному собранию;

3) местная власть должна быть организована из представителей мусульман с обеспечением права русского меньшинства сообразно его культурному значению, из русских должны быть включены те, кто стоит ближе к мусульманам;

4) власть не может принадлежать только военным, рабочим и крестьянам.

В резолюции предлагалось создание коалиционного правительства - Туркестанского Комитета, в состав которого должны были входить 3 представителя от краевого съезда советов солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, 3 - от городских самоуправлений и 6 - от мусульман. При Туркестанском Комитете предполагалось создание Туркестанского Краевого совета, состоящего из 24 членов: 5 - от съезда советов солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, 5 - от городских само управлений и 14 - от мусульман. Далее в резолюции говорилось, что в иной организации власти мусульмане участие не примут, они верят в обещание русской революции о самоопределении, но этого они ждут от Учредительного собрания; к вопросу о власти в общероссийском масштабе мусульмане остаются нейтральными; мусульмане не могут признать захват власти одной какой-либо группой, они не примирятся, если в крае будет властвовать только одна революционная демократия.

В такой весьма накаленной обстановке 15 ноября начал работу III Краевой съезд советов рабочих и солдатских депутатов. На следующий день к нему присоединился Краевой съезд советов крестьянских депутатов, и он стал называться Краевым съездом советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. На нем присутствовало 114 делегатов. В повестке дня стояли вопросы организации краевой власти, создания власти на местах, выборов в Учредительное собрание. Съезд отклонил предложение о допущении представителей городских самоуправлений к участию в обсуждении вопросов о краевой власти.

На этом съезде принимала участие делегация от III Краевого съезда мусульман во главе с лидером Шерали Лапиным, который огласил вышеупомянутую резолюцию съезда. Однако предложение III Краевого съезда мусульман об организации коалиционной власти с участием представителей мусульман, советов солдатских, рабочих и крестьянских депутатов и городских самоуправлений было оставлено без внимания.

На съезде Советов рабочих солдатских, и крестьянских депутатов самым острым вопросом был вопрос об организации краевой власти. Впоследствии в принятой “Декларации" говорилось: “Признавая существующую центральную власть и форму её организации, объединенная фракция большевиков и максималистов считает высшим краевым органом Краевой совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, который отныне именуется советом Народных Комиссаров Туркестанского края”.

Далее в “Декларации" подчеркивалось: “Включение в настоящее время мусульман в орган высшей краевой революционной власти является неприемлемым как ввиду полной неопределённости отношения туземного населения к власти солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, так и ввиду того, что у туземного населения нет пролетарских классовых организаций, представительство которых в органе высшей власти фракция приветствовала бы”.

Съезд избрал Совет Народных Комиссаров Туркестанского края из 15 человек, куда вошли большевики и сочувствовавшие им эсеры-максималисты. Несмотря на то, что многими ораторами на съезде поднимался вопрос о необходимости допущения представителей мусульман к высшим органам власти края, среди членов Совета Народных Комиссаров не было ни одного мусульманина. Кроме того, в документах съезда ни слова не говорилось о предоставлении Туркестану автономии, хотя и этот вопрос поднимался.

В силу состоявшегося соглашения между большевиками и левыми эсерами в составе правительства (Совнарком Туркестанского края) 8 мест было предоставлено левым эсерам и 7 мест - большевикам и максималистам. Председателем СНК был избран большевик Ф.И. Колесов.

Отношение подавляющего большинства демократических сил Туркестана к октябрьским событиям было крайне отрицательным. Это прежде всего связано с политикой большевиков, которая проводилась в первые дни советской власти. Большевики на деле не хотели считаться с национальными интересами, религиозными чувствами, вековыми традициями мусульман Туркестана, не допустив их представителей к краевым органам власти и управления.

Не допущенные к работе III Краевого съезда советов представители городских самоуправлений созывали свой съезд (съезд городских самоуправлений), который работал с 16 ноября по 19 ноября 1917 г. В “Резолюции об организации власти в крае”, принятой съездом, где принимали участие и представители демократических сил коренного населения, говорилось: “Краевой съезд городских самоуправлений самым решительным образом протестует против попыток силой оружия захватить власть, а также против передачи власти только советам солдатских и рабочих депутатов, не отражающим воли большинства населения края".

В “Резолюции” указывалось на необходимость создания коалиционного правительства - Туркестанского комитета из 12 человек, избираемых на краевых съездах: 6 - от съезда мусульман, 3 - от съезда городских самоуправлений и 3 - от съезда общих демократических организаций. Однако это заявление было заблокировано большевиками и левыми эсерами.

Нежелание большевиков считаться с законными и демократическими требованиями представителей коренного населения края, шовинистические и антидемократические решения III Краевого съезда советов об организации краевой власти, насильственное установление советской власти на местах явилось причиной для создания блока сил, не согласных с политикой большевиков и советской власти.

Политика, проводимая советами, являлась серьезной политической ошибкой по национальному вопросу. В этом сказались великодержавные шовинистические настроения среди отдельных руководящих работников Туркестана. Именно такое недоверительное отношение большевиков и левых эсеров вынудило мусульман пойти на разрыв отношений и, не дождавшись Учредительного собрания, ускорить объявление туркестанской автономии, программные документы которой уже были разработаны.

Эти настроения сказались не решениях IV Чрезвычайного Краевого мусульманского съезда, созыв которого был объявлен лидерами национальной демократии еще в первые дни после вооруженного переворота в Ташкенте.

26 ноября 1917 г. в Коканде, бывшей столице одноименного ханства, в городе, где на 50 000 жителей приходилось 382 мечети, 40 медресе, 6 000 мусульманских священнослужителей и 11 банков, начал свою работу IV Чрезвычайный Краевой мусульманский съезд. На нем присутствовало более 200 делегатов от всех регионов края и многих общественных организаций. Его открытию предшествовала широко развернутая агитационная работа национальной интеллигенции, духовенства и представителей деловых кругов. Приглашения на съезд были разосланы заблаговременно, но затяжная забастовка почтово-телеграфных служащих края привела к тому, что на местах они были получены с опозданием. Это и стало причиной переноса открытия съезда с 25 на 26 ноября. Однако 25 ноября в помещении кокандской штаб-квартиры “Шурои Исламия" состоялось предварительное собрание, где обсуждались, в частности, вопросы о мандатной комиссии, примерный состав президиума, а также повестка съезда, предполагавшая рассмотрение таких проблем:

1. Форма управления Туркестанским краем.2. О вступлении в известный “Юго-Восточный союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей” (ЮВС).3. Выборы исполкома, содержание наказа ему, перевыборы Туркестанского Мусульманского совета.4. Доклады с мест.5. О Туркестанском Учредительном собрании.6. О создании милиции.7. О финансах и др.

26 ноября 1917 г. в помещении общественного собрания в Коканде в 12 часов дня член Краевого мусульманского совета и член оргбюро съезда, выпускник юридического факультета Петербургского университета Мустафа Чокаев объявил съезд открытым.

На съезде участвовало около 300 делегатов от таких партий и общественных организаций, как “Шурои Исламия”, Шурои Улема”, “Алашарда”, совет воинов-мусульман, Краевой еврейской организации, были также делегаты от туземных евреев и русской общины края.

В самом начале съезда с коротким докладом выступил М. Бехбуди, особо отметив, что “решения съезда будут тем более авторитетными, что на съезде присутствуют представители европейского населения Туркестана”. Он предложил сформировать президиум съезда таким образом, чтобы в него вошли представители от различных немусульманских групп - русских, евреев и т.п. По этому поводу представитель Коканда предложил: “приступить к выборам президиума не по областям и отдельным вероисповедальным и национальным группам, а просто толковых, знающих и работоспособных людей”.

Подобные документы

Свержение царского самодержавия. Создание Комитетов народной власти и Совета крестьянских депутатов. Борьба за установление Советской власти в Самарской области. Первые мероприятия Советской власти в Ставрополе и захват власти контрреволюционерами.

реферат , добавлен 06.08.2014


Характеристика событий происходящих в Казахстане осенью 1917 г. Процесс установления советской власти. Этапы образования советской национальной государственности. Алаш-Орда - центральный орган власти Алашской автономии. Политика "военного коммунизма".

реферат , добавлен 08.12.2010


Национально-освободительное восстание народов Средней Азии в 1916 году. Влияние Февральской и Октябрьской революций на Туркестанский край. Свержение Бухарского эмирата. Установление Советской власти в Таджикистане и начало преобразований в стране.

реферат , добавлен 04.03.2012


Центральные органы власти от февраля до октября 1917 года. Органы власти и самоуправления на местах. Органы советской власти. Система политических партий. Политика Временного правительства и кризисы власти. Октябрьский переворот и формирование власти.

реферат , добавлен 13.03.2007


Изменения в общественном и государственном строе после февральской революции 1917 года. Установление двоевластия и советской власти в Нижегородской губернии. Рассмотрение революционных событий в Нижнем Новгороде, Лукьянове, Городце, Богородске, Урене.

курсовая работа , добавлен 30.03.2015


Предпосылки революции в России 1917 г: экономические, политические, социальные. Революционные события в Петрограде. Образование новых органов власти. Отречение Николая II от престола, двоевластие. Октябрьская революция: последний этап кризиса власти.

реферат , добавлен 08.12.2011


Становления советской власти в России представляет собой период гражданской войны и иностранной интервенции. Победа советской власти произошла благодаря организованному насилию власти. Главной идей революции было противостояние народа и интеллигенции.

контрольная работа , добавлен 06.01.2009


Причины Октябрьской революции: нерешение внутренних проблем, финансовый кризис, тяжелая война с Германией. Деятельность Военно-революционного Комитета, социально-экономические мероприятия Советской власти. Уничтожение сословной системы в России.

контрольная работа , добавлен 02.03.2011


Рассмотрение причин Октябрьской революции и ее значения в истории России. Описание главных событий переворота 1917 г.: свержение власти капиталистов и помещиков, установление диктатуры пролетариата, превращение большевизма в государственную структуру.

контрольная работа , добавлен 12.06.2011


Причины и этапы протекания Февральской революции, ее предпосылки и последствия. Методы борьбы политических сил за массы в условиях двоевластия. Нарастание кризисной ситуации осенью 1917 года. Победа большевиков и первые декреты Советской власти.

Дорогие учащиеся!
Получив базовое школьное образование, вы поступили учиться в академический лицей или профессиональный колледж. В школе вы познакомились с историей нашей Родины с древнейших времен до 1917 года. Настоящий учебник посвящен изучению истории Узбекистана советского периода. Советский период является самый сложный и противоречивый в истории нашей Родины периодом тяжелых потерь, трагических событий, а также героической борьбы за свободу и независимость края, периодом побед и поражений, самоотверженного труда нашего народа.

СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ТУРКЕСТАНЕ В 1917 ГОДУ.
Вековая мечта народа Туркестана.
Царская Россия, превратив Туркестан в свою колонию, установила на этой территории систему управления, основанную на насилии. С этого времени местное население потеряло свою независимость. Даже последний генерал-губернатор Туркестана А. Куропаткин, признавая это, говорил: «Мы обуздали местное население и в течение 50 лет держали в стороне от школ и русской жизни». Однако одаренный и гордый узбекский народ никогда не падал духом, героически боролся за национальную независимость и свободу.

Такие героические личности, как Томарис, Ширак, Спи-тамен, Муканна, Джалалиддин Мангубсрды, Темур Малик, Шейх Нажмиддин Кубро, Махмуд Тараби, Мавлан заде, Абу-бакр Казани, Амир Темур, Пулатхан, Мухаммад Ишан (Дук-чи Ишан), Намазбатыр Пиримкулов, заняли достойное место в истории нашей страны. Героически проявив себя в борьбе за светлое будущее, они положили свою жизнь на алтарь свободы и стали живым примером для нашего народа в самые тяжелые времена. Как справедливо сказал один из народных борцов за национальную независимость и свободу, известный просветитель А. Фитрат, ставший жертвой репрессий, «Родина - это место поклонения».

Справедливые слова руководителя нашей страны И. Каримова еще раз убеждают в том, что наши предки остались до конца преданными идее независимости и свободы:
Мы должны унаследовать от предков их умение защищать независимость и славу Узбекистана и должны быть всегда готовы к ее защите.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Глава I. Установление советской власти в Туркестане. Освободительное движение за независимость
§ 1. Социально-политические изменения в Туркестане в 1917 году
§ 2. Установление советского режима в Туркестане. Борьба за народную власть. Туркестанская автономия
§ 3. Укрепление советского режима в Туркестане. Создание ТАССР
§ 4. Движение за независимость в Туркестане
§ 5. Активизация демократического движения в Хорезме и Бухаре. Создание ХНСР и БНСР
Глава II. Узбекистан в 1920-1930-х годах
§ 6.Вопросы национальной политики и государственного строительства
§ 7. Экономическая политика. Земельно-водная реформа. Политика индустриализации и ее колониальная сущность
§ 8. Коллективизация сельского хозяйства и ее последствия
§ 9. Проведение культурно-просветительской политики в Узбекистане: содержание и значение
§ 10. Политика репрессий, ее суть и последствия
Глава III. Узбекистан в период Второй мировой войны (1939-1945 гг.)
§ 11. Участие Узбекистана в войне. Всеобщая мобилизация
§ 12. Промышленность и сельское хозяйство Узбекистана на службе фронту
§ 13. Наука, образование и культура в годы войны. Гуманитарная помощь Узбекистана братским народам
§ 14. Вклад узбекистанцев в разгром фашизма
Глава IV. Социально-политическая, экономическая и культурная жизнь Узбекистана в 1946-1990 годы
§ 15. Восстановление народного хозяйства. Усиление администрирования. Новый этап репрессий интеллигенции
§ 16. Одностороннее развитие экономики в 1950-1990 годах
§ 17. Сельское хозяйство Узбекистана в 1950-1990 годах. Последствия монокультуры хлопчатника
§ 18. Социально-экономическая жизнь Узбекистана. Возникновение кризисной ситуации
§ 19. Засилье идеологии в культурной и духовной жизни
§ 20. Политика «перестройки» и ее крах. Узбекистан на пути к независимости
Заключение
Хронология важнейших событий в истории Узбекистана.

Бесплатно скачать электронную книгу в удобном формате, смотреть и читать:
Скачать книгу История Узбекистана (1917-1991 годы), Усманов К., Садиков М., 2011 - fileskachat.com, быстрое и бесплатное скачивание.

Скачать pdf
Ниже можно купить эту книгу по лучшей цене со скидкой с доставкой по всей России.

Главная > Документ

IV . УЗБЕКИСТАН В ПЕРИОД СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ.

Тема 13. Установление советской власти в Туркестане, Бухаре и Хиве. Движение борцов за независимость План: 1. Октябрьский переворот 1917 года и народы Туркестана. 2. Образование и ликвидация Туркестанской Автономии (Тур| кистон Мухторияти). 3. Общественно-политические процессы в Бухаре и Хиве в 1917-1920 гг. 4. Движение за независимость (Истиклолчилар харакати). 1. Октябрьский переворот 1917 года и народы Туркестана После февральской революции 1917 года Временное правительст-1 во продолжало воспринимать Туркестан как источник сырья и русскую колонию. В конце апреля при Туркестанском комитете Временного правительства состоялось совещание по вопросу о предоставлении Туркестану автономии. Оно признало невозможным введение в Туркес-тане полной политической автономии. Данный вопрос был в центре внимания и на проходившем в Ташкенте с 7 по 15 апреля 1-ом краевом съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, где многие делегаты-большевики выступали против предоставления Туркестану прав автономии под предлогом того, что якобы местные мусульмане "еще недостаточно для того культурны". Съезд остался на имперских позициях и высказался за установление в России сильной центральной власти. С похожими программными положениями выступали и филиалы различных общерос-сийских политических партий, действующих в крае. Появление на политической арене Туркестана новой силы, в лице большевиков, было не случайным явлением. Изучение их деятельности (в рамках социал-демократических организаций), начиная с марта 1917 года, свидетельствует об упорной и целенаправленной работе среди туркестанцев. Они поддерживают тесные связи со своими российскими единомышленниками, командируют своих представителей на различные партийные форумы. Получая инструктаж и рекомендации, большевики -туркестанцы начинают их реализацию. Несмотря на довольно пестрый состав социал-демократических организаций, большевики (во главе с Тоболиным, Шумиловым, Бауманом, Бабушкиным и др.), планомерно пропагандируют (в том числе через газеты "Рабочее дело", "Кокандская правда" и др.) в рабочей и солдатской массе свои цели и задачи. С самого начала, встав в оппозицию к Временному правительст-ву, большевики (невзирая на отсутствие единства в социал-демократи-ческих группах) объявляют о серьезных претензиях на свою долю "пи-рога" в борьбе за власть, делая при этом ставку на Советы солдатских и рабочих депутатов. Всю весну и лето 1917 года они накапливали силы, определяли приоритеты, постепенно усиливая позиции. В Петроградском и Московском Советах они завоевывают боль-шинство, вдохновляя тем самым периферийные организации на более решительные действия. 3 сентября на собрании Ташкентской организа-ции РСДРП говорилось, что единственной властью, способной вывести страну из хозяйственной разрухи и затяжного военного кризиса, может быть только правительство Советов рабочих, солдатских и крестьянс-ких депутатов. Ташкентская организация РСДРП предъявила требования о немедленной передаче всей полноты власти объединенному Испол-нительному Комитету Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Туркестанского края, о роспуске Государственной Думы, Го-сударственного Совета и аресте наиболее активных деятелей "контрре-волюции". Между тем, в старом городе, в эти дни происходили не менее важные события. 7 сентября в Ташкенте начал работать II Краевой мусульманский съезд, созванный по инициативе "Шурои-Исломия". По одному из важнейших вопросов - о создании республиканской власти, съезд вынес следующую резолюцию: "Второй Туркестанский Краевой общемусульманский съезд высказывается против передачи власти Советам солдатских, рабочих и крестьянских депутатов. Власть должна быть коалиционной и опираться на все силы страны, т.е. - всенародной. Только такая власть способна на национальную оборону страны, укрепление завоеваний революции и вывести страну из тяжелого положения внугренней разрухи и экономической катастрофы, которые усугубляются переживаемой войной. Эта же всенародность - коалиция всех живых сил страны - должна быть перенесена и на окраины, в частности, на Туркестан, где мусульмане, составляющие большинство, должны быть представлены соответствующим образом". Однако, в очередной раз, предложения и пожелания мусульман Туркестана были проигнорированы. К этому времени местные больше-вики, сгруппировавшиеся в Исполнительном Комитете Ташсовета, уже были готовы к реальному захвату власти. Тем более, что поводов для антиправительственного выступления, в условиях почти полного хаоса и безвластия, было достаточно. Один из них - продовольственная разруха и угроза голода. Тур-кестан, потребляющий (в силу имперской экономической структуры), в основном, привозной хлеб, уже давно испытывал крайний недостаток в нем. К 1917 году проблема нехватки хлеба стала актуальной не только для жителей кишлаков и "старых" городов, но и городского русского населения Туркестана, пользующегося до недавнего времени особыми льготами в вопросах распределения продовольствия. Воспользовавшись данной ситуацией, большевики сумели органи-зовать 12 сентября в Александровском парке шеститысячный митинг рабочих и солдат Ташкента. Митинг принял резолюцию, в основу ко-торой легли решения VI съезда РСДРП (б): о немедленной реквизициинаходящихся у капиталистов (включая зажиточную часть мусульман) продуктов и предметов первой необходимости, об осуществлении рабо-чего контроля над производством и распределением продуктов; о пере-ходе земли без выкупа в руки крестьян; об издании закона, запрещающего закрытие фабрик и заводов без разрешения Совета рабочих и солдатских депутатов, профсоюзов и фабричных комитетов; о передаче всей власти в руки данного Совета. Был избран Временный революционный Комитет. | Под его руководством в Ташкенте была предпринята попытка государст-венного переворота. Представители "Шурои-Исломия", "Шурой -Уламо", "Тюрк ода-ми марказият фиркаси" и других национальных организаций Туркестана осудили попытку реализации революционного плана большевиков. В этих условиях (17-20 сентября) в Ташкенте состоялся съезд; туркестанских и казахских мусульман, собравший более 500 делегатов со всех концов Туркестана, а также с Уральской и Тургайской облас- * тей. Инициатором созыва съезда стала ташкентская организация "Шурой- ; Уламо", конкурирующая в "старом городе" с "Шурои-Исломия" и уси-" ленно пытающаяся стать национальной консолидирующей силой в регионе. На съезде было решено, перед лицом общей угрозы создать единую для! всего Туркестана политическую партию под названием "Иттифок-и-"; муслимин" (Союз мусульман) путем объединения организаций "Шурои-Исломия", "Шурои-Уламо" и других. Съезд, проходивший под знаменем! 1 единства, призвал готовить списки в общероссийское Учредительное*! собрание "достойных" людей из российских мусульман без различия*"! идей и течений. Учредительному собранию, представители национальных f "| организаций придавали огромное значение, т.к. предполагалось, что имен-но там удастся наметить и определить будущность народов бывшей Рос-сийской империи. Однако, этим надеждам не суждено было сбыться. 27 октября 1917 года в Туркестан пришло известие о победеД вооруженного восстания в Петрограде. В войсковых частях проболыне-вистски настроенные полковые комитеты стали распространять документ""" с призывом "никаких распоряжений командного состава не исполнять."*" Вечером 27 октября в Ташкенте начались вооруженные столк- < новения между войсками, верными Туркестанскому Комитету Времен-*! ного правительства, и отрядами "революционных бойцов", завершив-"! шиеся к 1 ноября 1917 года капитуляцией и арестом руководителей >| вооруженных сил Туркестана. Мусульмане в этом противостоянии прак-*| тически участия не принимали. 1 ноября Ташкентским совдепом и! военным Советом было выпущено воззвание к населению Ташкента, где было сказано, что охрану и безопасность граждан Ташкента приняли на себя так называемые демократические организации. С 15 по 22 ноября в Ташкенте проходил III Краевой съезд Сове-1 тов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, на котором присут-j ствовало 114 делегатов с решающим голосом от всех областей края. При обсуждении вопроса об организации краевой власти съезд разделился на две основные группы. Первая группа, представленная объе-диненными социал-демократами, считала, что власть должна состоять из представителей Совета солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, городских самоуправлений и мусульман; а вторая группа (большевики и социалисты-революционеры максималисты) доказывала, что краевая власть должна быть создана по образцу советского правительства в России. Подразумевалось, что Туркестаном должен управлять Совет народных комиссаров, формирующийся из большевиков, левых социалистов-революционеров (без мусульман и представителей городских самоуправ-лений, поддерживавших временное правительство). Съезд избрал новый верховный орган края: Совет народных комиссаров из 15 человек, его председателем стал большевик Ф.Коле-сов. При формировании СНК было решено не допускать представителей местного мусульманского населения под тем предлогом, что: "Привлечение в настоящее время мусульман в органы высшей краевой революционной власти является неприемлемым как ввиду полной неопределенности отношения туземного населения к власти солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, так и ввиду того, что среди туземного населения нет пролетарских классовых организаций, представительство которых в органе высшей власти фракция приветствовала бы". Таким образом, политически был закреплен колонизаторский ха-рактер новой советской власти в Туркестане. 2. Образование и ликвидация Туркестанской Автономии (Туркистон Мухторияти) После III Краевого съезда Советов рабочих, солдатских и крес-тьянских депутатов, который проигнорировал интересы коренного насе-ления Туркестана, не включив их представителей в новый верховный орган края - Совет Народных Комиссаров,- по инициативе "Шурой Исломия" и других национальных организаций, с 26 по 29 ноября 1917 года в Коканде проходил IV Чрезвычайный краевой мусульманский съезд, в работе которого приняли участие около 300 делегатов (в том числе и представители европейского населения), прибывшие со всех концов Туркестана. В повестке дня основным стоял вопрос об Автономии Туркес-тана. С докладом, обосновывавшем необходимость объявления Авто-номии, выступил один из лидеров "Шурой - Исломия" У.Ходжаев. В своей речи он, в частности, отмечал, что "в настоящее время почти не осталось надежды на созыв Всероссийского Учредительного Собрания -все нации, населяющие территорию России, выступили на борьбу с узурпаторами-большевиками". Его поддержало большинство делегатов, участвовавших в прениях. 27 ноября в 12 часов ночи делегаты приняли резолюцию о про-возглашении Туркестанской Автономии - "Туркистон мухторияти". (В советскую историческую литературу Туркестанская Автономия вошла под названием "Кокаядская Автономия")- Съезд избрал органы власти: Временный Народный Совет (парламент) и Временное правительство Автономного Туркестана. В состав Временного Народного Совета вош-ли 54 человека, из них: 32 - от чрезвычайного общемусульманского съезда, 4 - от городских самоуправлений, остальные - от общероссийс-ких организаций и национальных меньшинств Туркестана. Всего евро-пейскому населению в Народном Совете предоставлялось 18 мест (т.е. 1/3 общего состава). Правительство Туркестанской Автономии включа-ло 12 человек. Его членами стали известные туркестанские прогрессис-ты и общественные деятели: М.Чокаев, О.Махмудов, Ш.Шоахмадов, М.Тынышпаев, У.Ходжаев и др. Данное решение вызвало бурю радости среди местного населения: отовсюду стали приходить приветственные телеграммы и письма, сос-тоялись многочисленные митинги и манифестации. В местных газетах появились десятки статей, обращений, резолюций, посвященных этому событию. В самаркандской газете "Хуррият" была опубликована статья крупнейшего идеолога младобухарского движения Абдурауфа Фитрата, которая так и называлась - "Мухторият" ("Автономия"). В ней он писал: "Путь к реальной Автономии не может лежать лишь через решения съездов. Они свою задачу выполнили. Теперь все в руках нации. Чтобы сохранить Автономию нужна сила, нужны деньги... нация обязана предос-тавить Автономии все это". Объявление Туркестана автономным было событием, взбудора-жившим все общество. Реакция на это решение была неоднозначной, но все же большая часть населения Туркестана (и не только мусульманс-кого) поддержала его. Однако, большевики пытались убедить об-щественность края в том, что "Автономия Туркестана объявлена бур-жуями и контрреволюционерами без участия представителей демократи-ческих организаций, против воли трудящихся мусульман" . В ответ на эти утверждения 2-й Ферганский областной съезд трудящихся мусульман (проходил в декабре 1917 года) заявил, что "на Краевом съезде (IV чрезвычайном мусульманском съезде) были пред-ставлены трудящиеся мусульмане, что манифестации всех городов Тур-кестана доказали, какую симпатию питает население к Автономии и как ее восторженно встречает, что газеты распущенней подобных слухов сеют рознь среди граждан. Съезд постановил протестовать против провокационных выступлений черносотенных газет на эту тему и тор-жественно заявить, что трудящиеся мусульмане будут всеми мерами под-держивать Временное правительство автономного Туркестана". В поддержку Автономии в Ташкенте 13 декабря 1917 года сос-тоялась грандиозная многотысячная демонстрация. Но руководство Таш-кентского Совета отдало приказ не допустить эту мирную акцию, не ос-тановившись даже перед применением вооруженной силы. С декабря 1917 г. под предлогом "контрреволюционной дея-тельности" и за поддержку "Кокандской автономии" на основании ре-шений военно-революционных комитетов во многих местах начали зак-рываться филиалы "Шурой - Исломия" и других национальных органи-заций; распускались городские думы; изымались деньги частных банков; организовывались революционные трибуналы и суды. На основании дек-рета центрального правительства был утвержден приказ о начале форми-рования Красной Армии и милиции. 30 января (по старому стилю) в Коканд из Скобелева был отправлен отрад красногвардейцев с пулеметами и артиллерией, а уже на следующий день между ними и формированиями "автономистов" начались военные действия. Ферганская область была объявлена на осадном положении. Оборону Автономии взял на себя начальник кокандской милиции и бывший ссыльный Иргаш, который, однако, в силу малочисленности его отряда скоро был вытеснен из пределов города. К концу февраля 1918 года штаб "революционных войск" телег-рафировал в Ташкент о разгроме отрядов Иргаша, ликвидации "контр-революционного" автономного правительства и установлении "порядка" в г.Коканде. В область прибыли дополнительные военные подразделения для пресечения "контрреволюционной деятельности", бежавших в г.Скобе-лев членов "автономного правительства" и их сторонников. По решению СНК Туркестанского края, все руководители "Коканд-ской автономии" объявляются вне закона, а имущество конфисковывается. Отдельным постановлением создается "военно-революционный суд" для разбора дел лиц, обвинявшихся в поддержке "Кокандской автономии". К этому времени Коканд представлял собой страшную картину. Как свидетельствовал один из очевидцев, кокандец Юсуф Халил афан-ди: "Многае здания в городе сгорели. Среди них здания: "Шурои-Исло-мия", Временного автономного правительства, отдела просвещения, типог-рафии, амбулатории, оптики. Превратились в пепел несколько тысяч дворов, а также мечети, медресе, банки, магазины, коммерческие конторы, базарные лавки, дуканы, школы и т.д.". "Улуг Туркистон" в те дни писа-ла: "Одна третья часть старого города превращена в развалины. На каж-дом шагу горы трупов, многие из которых полностью обгорели. Сейчас тысячи кокандцев остались без крова, одежды и еды". По краю начались повальные аресты оставшихся в живых руководителей автономного правительства и Народного Совета, а также активистов национальных политических организаций и их единомышленников. С разгоном Туркестанской Автономии завершился мирный этап развития национального сопротивления и было положено начало массо-вому вооруженному антибольшевистскому движению в Туркестане. Обострившаяся в крае, после кровавой ликвидации Туркестанс-кой Автономии, общественно-прлитическая ситуация побудила больше-вистское руководство использовать популярную в народе идею Автоно-мии в своих интересах. В. первые же дни после "Кокандских событий" новая власть стала заявлять, что она готова предоставить Туркестану автономию, но только при условии, что последняя будет не "буржуаз-ной", а "пролетарской". Вопрос об Автономии Туркестана стал предметом обсуждения V съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, который открылся 20 апреля 1918 года. 30 апреля 1918 года на съезде было принято решение о создании Туркестанской Автономной Советской Социалистической Республики (ТАССР), входящей в состав РСФСР. Высшим законодательным органом Туркестанской республики объяв-лялся съезд Советов, а в перерывах между съездами постоянным законо-дательным органом явился Центральный исполнительный комитет (ЦИК) ТАССР. В него вошли 36 человек (18 большевиков и 18 левых эсеров). Председателем ЦИКа был избран большевик П.Кобозев. В исполнительный орган республики - Совет Народных Комиссаров (СНК) были избраны 16 человек (8 большевиков и 8 левых эсеро^). Председателем СНК был вновь избран Ф.Колесов. В новые органы влас-ти впервые вошли представители от местных национальностей: в ЦИК -7 человек, в СНК - 4 человека. Однако, создание ТАССР не внесло ничего принципиально но-вого в жизнь коренных народов края. Они по-прежнему были лишены права на самостоятельное осуществление государственной власти. 3. Общественно-политические процессы в Бухаре и Хиве в 1917-1920 гг. Накануне Октябрьского переворота 1917 года общественно-поли-тическая обстановка в бывших протекторатах Российской империи -Бухарском эмирате и Хивинском ханстве - была чрезвычайно сложной. Это время характеризуется острым противостоянием между правящей ханской элитой и высшим, консервативным духовенством Бухары и Хивы, с одной стороны, и местными джадидами - реформаторами (младобухар-цами и младохивинцами), с другой. Политизированная часть местных джадидов в этот период выд-вигает свою программу реформ, в основе которой лежала идея преоб-разования Бухарского эмирата и Хивинского ханства в конституцион-ные монархии. Эмир Бухары Сайид Алимхан и правитель Хивинского ханства - Асфандиярхан, под давлением приближенных начали прес-ледовать джадидов и их сторонников. Не имея широкой социальной опоры внутри своих стран, лидеры младобухарцев и младохивинцев (Ф.Ходжаев, У.Пулатходжаев, А.Мухитдинов, П.Юсупов и др.) вынуж-дены были искать себе -союзников за пределами Бухары и Хивы и,прежде всего, на территории бывшего Туркестанского генерал-губерна-торства. После Октябрьского переворота 1917 года начался процесс дис-танцирования Бухары и Хивы от Советского Туркестана и сближения этих государств с Афганистаном, Ираном и Англией. В Хиве и Бухаре велась подготовка к возможной войне с Советами. В частности, армия Бухары к марту 1918 года насчитывала более 40 тыс. человек. К январю 1918 года усиливаются межнациональные противоречия в Хиве, связанные с выступлениями туркмен во главе с Джунаидханом. В результате этих событий, Асфандиярхан был вынужден пойти на ус-тупки, назначив Джунаидхана командующим войсками Хивинского ханства. Но очень скоро, по приказу Джунаидхана, Асфандиярхан был убит, а на престол был посажен дядя Хивинского хана Абдуллахан. Од-нако, фактическим правителем Хивы становился Джунаидхан, который не скрывал своих антисоветских взглядов. Естественно, что большевист-ское руководство Туркестана, которое давно искало повода для начала агрессии в Бухару и Хиву, не могло не использовать в своих интересах сложившуюся ситуацию. Было решено начать с Бухары. 8 конце февраля 1918 года Ф.Колесов с вооруженным отрядом прибыл в Новую Бухару, где заключив соглашение с частью младо-бухарцев, подготовил требования к эмиру, в котором последнему обеща-ли сохранить власть при условии включения в нее представителей от младобухарцев. Здесь следует отметить, что большевиков волновала не судьба младобухарцев и бухарского народа, а прежде всего, возмож-ность установления в Бухаре просоветского режима. После того, как эмир отверг это требование Колесова, 2 марта 1918 года началось наступление красногвардейцев на Старую Бухару. Это наступление обернулось для Колесова неудачей (народ выс-тупил на защиту Бухары), но тем не менее, 25 марта 1918 года в Кизил-Тепе был заключен мир (Кизилтепинское соглашение), по условиям которого эмир обязывался сократить регуляр1г/ю армию до 12 тыс. человек. 9 апреля 1919 года аналогичный договор был подписан с Джу-наидханом в крепости Тахта (Тахтинское соглашение), по которому Джунаидхан обязался не предпринимать вооруженных выступлении против ТАССР и возобновить торговые отношения с РСФСР и ТАССР. Очень скоро большевики нашли возможность продолжить агрес-сию против Хивы и Бухары. Цель - установление советской власти в этих государствах. После упорных сражений, 20 января 1920 года главная ставка Джунаидхана - Тахта, а 1 февраля - Хива были заняты Красной Армией. 2 февраля 1920 года Сайид Абдуллахан отрекся от престола и передал власть, так называемому, Временному революционному комитету. 26 апреля 1920 года был созван I Всехорезмский курултай на-родных представителей, провозгласивший Хорезмскую Народную Со-ветскую Республику (ХНСР) и принявший ее конституцию.По аналогичному сценарию происходили события в Бухаре. Добившись установления союза бухарских коммунистов (Н.Хусаи-нов и др.) с младобухарской революционной организацией (Ф.Ходжаев и др.), целью которого было свержение монархии, туркестанские большевики "признали наличие в Бухарском эмирате революционной ситуации." 29 августа в старом Чарджоу удалось организовать выступление бухарских коммунистов, что было сразу объявлено началом революции и послужило сигналом к вооруженным действиям. После ожесточенных боев 2 сентября 1920 года войска Туркфронта под командованием М.Фрун-зе вошли в Бухару. Эмир покинул Бухару, вместе с ним из страны эмигрировало несколько тысяч человек. 6-8 октября 1920 года I Всебухарский курултай народных представителей провозгласил Бухарскую Народную Советскую республику (БНСР). Председателем Совета Народных Назиров БНСР был назначен Ф.Ходжаев. Однако, уже через некоторое время после указанных событий, многие активные участники свержения Алим-хана испытывали горечь и разочарование. Так, в 1924 году один из руководителей младобухарского движе-ния - Гулям Кодир Абдувосиков - в письме, адресованном руководству эмиграции в Афганистане, открыто писал: "Я не ожидал того, что после бухарской революции будут издеваться над нашими идеями. Наши желания революция не оправдала". Многие младобухарцы позднее бежали в Афганистан, в том числе и бывший председатель ЦИК БНСР Усманходжа Пулатходжаев. В целом, Бухару покинуло (в период первой волны эмиграции - 1-я половина 20-х годов) - более 250 тыс. человек, что составляло четверть населения Бухарского эмирата.