Проблема китайской миграции глазами россиян и китайцев. Китай притягивает мигрантов

миграция китайский производительный россиянин

Китайская миграция в Россию стала предметом возрастающего общественного интереса с середины 90-х годов прошлого века. Вопрос этот с самого начала оказался чрезвычайно «заряженным» и политически и эмоционально. Чрез рассказы и рассуждения о «китайском пришествии в Россию» выражались самые острые и противоречивые взгляды отечественных и зарубежных авторов на исторические перспективы нашей страны в связи с грядущим развитием ее отношений с Китаем, на реальность «желтой опасности» и «демографической экспансии» со стороны восточного соседа, на необходимость для России наконец-то осуществить «неизбежный выбор» между западничеством и евразийством.

Попытаемся осветить взгляды некоторых россиян и китайцев по этой проблеме.

Официальная позиция российского руководства по отношению к феномену китайской миграции выглядит в настоящее время следующей. Исходя из интересов укрепления российско-китайских отношений, Кремль предпочитает не выделять проблему китайских мигрантов и не поддерживать страсти вокруг нее, периодически вспыхивающие в российских СМИ. В то же время в ходе контактов с высшим китайским руководством российская сторона в корректной форме регулярно доводила до сведения Пекина свою озабоченность по данному вопросу и выражала готовность к нахождению здесь взаимоприемлемых решений.

В.Г. Гельбрас (Институт стран Азии и Африки при МГУ) полагает, что китайским мигрантам надо предложить «человеческие условия существования» и в то же время не допустить формирования в России территориальных анклавов с китайским этническим большинством.

А.Г. Ларин (Институт Дальнего Востока Российской Академии наук, Москва) оценивает проблему китайских мигрантов в современной России как феномена, значение которого будет «каждым годом возрастать».

По мнению В.Л. Ларина, регулярно критикующего Москву, т.е. федеральный центр, за отсутствие четко политики по отношению и к Дальнему Востоку, и к Китаю, проблема китайской миграции превращена некоторыми политиками в «способ отвлечения населения от поиска истинных виновников критического состояния экономики на Дальнем Востоке».

Ж.А. Зайончковская (Институт народно-хозяйственного прогнозирования РАН) считает иммиграцию китайцев в Россию одним из наиболее естественных путей, позволяющих хотя бы частично компенсировать растущую депопуляцию в стране (ООН прогнозирует сокращение численности населения России с нынешних 145 млн. человек до 138 млн. к 2025 г., и это самый оптимистический прогноз из всех имеющихся). По мнению Ж.А. Зайончковской, к середине ХХI века численность китайцев в России может достичь 7-10 млн. человек, и они в этом случае превратятся во вторую по численности нацию нашей страны после русских.

Некоторые российские политологи рассматривают китайскую миграцию, особенно в перспективе, как прямую угрозу национальным интересам и самой территориальной целостности. Российский фактор, ведущий к изменению мирового баланса сил в пользу Китая.

Оценивая тенденции и перспективы миграционного процессов на Дальнем Востоке, президент В.В. Путин во время пребывания в Благовещенске, сделал многозначительное заявление: «Если в ближайшее время не предпримем реальных усилий по развитию Дальнего Востока, то русское население через несколько десятилетий будет в основном говорить на японском, китайском и корейском языках».

Российский исследователь П.Я. Бакланов полагает, что «в целом, рубеж безопасной миграции находится в интервале до 5 млн. человек… Если общий объем мигрантов превышает численность постоянного населения приграничного района, то, возможно, изменение статуса этого коренного населения и резкое возрастание этнической общности населения по обе стороны границы».

Известный предприниматель Б. Березовский в своем «Манифесте российского либерализма» использует идеи профессора Ракитского: «Конечно, рано или поздно Сибирь будет заполнена китайцами! Вопрос не в этом, а в том, будут ли они россиянами или нет. Это зависит от нас. Если китайцам в России жить будет лучше, чем в Китае, - ничего страшного. Просто у нас в армии будут служить российские граждане китайской национальности».

Концепция профессора Л.Л. Рыбаковского (институт социально-политических исследований РАН) предусматривает максимальную мобилизацию такого миграционного потенциала, который, возрождая экономическую жизнь на Дальнем Востоке, одновременно обладал бы лояльным отношением к российскому государству.

Александр Храмчихин полагает, что масштабы китайской миграции в Россию нынешним эсхатологическим российским сознанием сильно преувеличены. Что, впрочем, и неудивительно - отношение к китайцам как к угрозе характерно вообще для всего христианского мира, а в России оно усиливается и многочисленными субъективными факторами. Однако следует все-таки смотреть правде в глаза - их на данный момент в нашей стране не миллионы, а несколько сот тысяч. Причем большая часть их проживает не на Дальнем Востоке, а в Москве - кто не верит, пусть съездит на Черкизовский рынок (это который «новый АСТ»). А кто не был там, поверьте на слово - рядом с нами, в рамках Москвы существует огромный отдельный город, официальными языками общения которого являются китайский и азербайджанский, население которого превышает население среднего российского города в несколько раз и который снабжает и Россию, и страны СНГ практически всеми товарами народного (в прямом смысле слова) потребления.

Президент Академии общественных наук провинции Хэйлунцзян Цюй Вэй на одной из совместных двусторонних конференций, выражая готовность направить на Дальний Восток практически неограниченное количество китайских рабочих, утверждал: «Россия нуждается не в десятках или сотнях тысяч, а в миллионах китайских рабочих рук в интересах развития своей экономики. Предлагается, чтобы российское правительство поставило на повестку дня вопрос о принятии политики, поощряющей приезд китайской рабочей силы в Россию, создавало у общественности доброжелательное отношение к появлению китайской рабочей силы на российском рынке».

«Измайловский босс» Вэнь Цзиньхуа, например, весьма хладнокровно и трезво анализирует причины распространения в России страхов по поводу «китайской демографической экспансии» и «желтой опасности». Вэнь прежде всего достаточно обосновано опровергает панические сведения о «миллионах китайцев», якобы уже заполонивших российский Дальний Восток. Он подчеркивает, что Россия исторически никогда не была страной эмигрантов, а многие приграничные с Китаем области в последние десятилетия вообще были закрыты для иностранцев. Появление там хотя бы какого-то количества китайцев не могло не вызвать обеспокоенности психологически не готовых к этому местных жителей. Дело усугубляется тем, что за китайцами стоит быстро развивающееся сопредельное государство, а сама Россия переживает сейчас далеко не лучшие времена. Вэнь Цзиньхуа призывает соотечественников принять во внимание все эти обстоятельства, личным примером убеждать россиян в возможности и полезности налаживания дружеских связей с обитающими в России китайцами. Вообще, многие «пишущие» представители китайской диаспоры подчеркивают, что в значительной степени российские китайцы должны винить себя самих за не самое благоприятное впечатление, которое подчас складывается у местных жителей от общения с ними.

Самый главный вывод, который можно сделать уже сейчас, заключается в следующем: появление китайской общины в России - свершившийся факт, реальность нашей жизни.

Между тем, китайская миграция - фактор слишком важный в экономическом и политическом смысле для России, чтобы его можно было отдавать на откуп частным интересам, будь то интересы крупных корпораций, или чиновников любого ранга, или мафиозно-предпринимательских структур, связанных теневыми отношениями с китайскими коммерсантами. С каждым годом значение этого фактора будет только возрастать. Проблема китайской миграции требует постоянного пристального внимания со стороны государства, которое было бы в состоянии доброжелательно и вместе с тем твердо направлять ее деятельность в русло, отвечающее целям возрождения России. Которое, в свою очередь, есть необходимое условие стабильного развития наших отношений с КНР в духе дружбы и добрососедства.

В процессах саморазвития и совместного уважения две великие соседние державы продолжают путь творческого поиска, глубже познают себя и друг друга. Как свидетельствует восточная мудрость - «Дорогу осилит идущий».

Как и для многих национальных стран для Китая очень характерны значительные контрасты расселения. Население неравномерно распределено по территории страны: к Востоку от условной линии проходящей от города Хэйхэна до города Тэнчун на Юани, на площади не многим более 1/3 территории страны сосредоточенно около 90% всего населения, а средняя плотность здесь превышает 170 чел./км2. В остальной, большей по площади, западной части страны приходится лишь несколько человек на квадратный километр. Проживают они в основном в сельской местности в районах со сложными природными условиями. Среди наиболее многочисленных некитайских национальностей -- чжуаны (проживают в основном в Гуанси-Чжуанском автономном районе), хуэй (Нинся-Хуэйский автономйый район), уйгуры (Синьцзян-Уйгурский автономный район), тибетцы (Тибетский автономный район), монголы (автономный район Внутренняя Монголия), однако в большинстве автономных районов преобладают ханьцы. На северо-востоке живут корейцы, маньчжуры, в значительной степени ассимилированные китайцами, а в горных районах -- ицзу, мяо, яо, туцзя, буи, дун и др. Множество представителей различных национальностей живет на юго-западе Китая, где пестротой национального состава особенно выделяется провинция Юньнань .

Особенно плотно заселены равнины по среднему и нижнему течению реки Янцзы, низменная полоса Юго-Восточного побережья, где местами плотность населения достигает 600-800 чел./км 2 .

Кроме того, в Китае более 30 городов в которых численность населения превышает 1 млн. человек, среди них: Пекин, Шанхай, Шэньян, Тяньцзинь, Чунцин, Гуанчжоу, Ухань, Харбин, Цаншин, Татюань, Люйда, Слань, Чэнду, Циндао.

Китай многие века представлял собой страну, районы которой были разобщены между собой, а население отличалось чрезвычайно низкой подвижностью. Этому способствовала и система распределения основных видов продовольствия и предметов длительного пользования по карточкам, которые можно было отоварить лишь по месту жительства. В результате проведения экономической реформы подвижность населения резко возросла. Особенно велики масштабы внутренних миграций по экономическим причинам, основные потоки которых направлены из сельской местности внутренних районов страны в крупные города и специальные экономические зоны приморских районов. Крестьян привлекают сюда лучшие условия жизни и более высокая зарплата. Широкое распространение получила и временная миграция -- маятниковая, когда в большие города и промышленные центры ежедневно едут на работу жители окрестных районов, и челночная -- выезд сельских жителей на работу в другие районы сроком до трех месяцев.

Внешние миграции из Китая наибольшего подъема достигли во второй половине XIX в. и перед Первой мировой войной. Быстрое развитие плантационного хозяйства и горнорудной промышленности обусловили рост спроса на дешевую и выносливую китайскую рабочую силу. В настоящее время количество эмигрантов из Китая (хуацяо) в мире оценивается в 45 млн человек, причем подавляющая их часть проживает в Юго-Восточной Азии. Китай продолжает выступать на внешнем рынке как экспортер рабочей силы. Китайские ученые также выезжают на постоянное место жительства в США, Японию и другие страны. В 90-е годы все возрастают потоки легальных и нелегальных мигрантов из КНР в районы Дальнего Востока и Сибири в РФ, где они организуют свой бизнес, ведут сбыт продукции.

Китайская миграция – процесс движения населения Китая внутри страны и за рубеж. В данной работе мы коснемся, в основном, последнего. Это явление имеет длительную историю развития и определенную структуру.

Историю китайской миграции и формирования китайской диаспоры можно разделить на несколько временных этапов. В разное время китайцы проникали в другие страны. Сейчас невозможно найти страну на земном шаре, где нет китайской общины. Далее мы еще остановимся подробнее на этом явлении.

Китайские мигранты – под китайскими мигрантами мы понимаем приезжих из Китая. В китайском языке существует два термина для определения китайцев проживающих за рубежом. Первый из них – хуацяо – те, кто родились в Китае и впоследствии эмигрировали. Те китайцы, которые родились за границей, обозначаются термином хуайи. Правда, эти два термина надо использовать с оговоркой, к примеру, этнические китайцы Сингапура и Малайзии иногда вообще не определяются, как мигранты, так как сохранили все социокультурные особенности, присущие китайцам Китая. Следующая трудность связана с тем, что к китайским мигрантам нередко причисляют не только самих китайцев – представителей народности хань, но и представителей других народностей, населяющих Поднебесную. В каждой стране этническим китайцам свойственны определенные признаки, сформировавшиеся при включении мигрантов в титульную нацию. При этом невозможно говорить об ассимиляции китайских мигрантов. Черты, присущие китайцам – ханьцам, всегда превалируют в них. Даже прожив много лет на новой родине и получив гражданство, мигранты из Китая остаются «Чжун го жень», то есть «людьми государства Чжун» или, в нашем понимании – «китайцами». Эту особенность обязательно надо учитывать при анализе такого явления как китайская миграция.

Нелегальная миграция – нерегулируемый и бесконтрольный процесс миграции, проходящий с нарушениями миграционного законодательства государств, территории которых подвержены этому процессу.

Трудовая миграция – часть миграционного процесса, обусловленный стремлением части населения получить работу. Основные страны – поставщики рабочей силы: в Азии – Индия, Китай, Пакистан, Филиппины, Малайзия, Вьетнам; на Ближнем Востоке – Египет, Ливан, Иордания; в Африке – Марокко, Алжир, Тунис, Гана, Мали, Чад, Гвинея, Мозамбик, Ботсвана; в Южной Америке – Парагвай, Боливия, Колумбия; в Северной Америке – Мексика; в Европе – Польша, Португалия, Италия, Ирландия, Турция.

1. История и структура китайской миграции

Такое сложное явление, как китайская миграция, не может быть однозначно оценено, с какой либо одной точки зрения. В анализе этого явления нужно придерживаться объективности во всем. Конечно, коренным жителям той местности, которая испытывает массовый приток мигрантов трудно придерживаться объективности. Но китайская миграция, как часть мирового процесса движения населения земного шара, есть явление естественное, необратимое и взаимовыгодное для обеих сторон. Достаточно проследить историю формирования китайской диаспоры, что бы понять, препятствовать этому явлению можно только с помощью полной изоляции, что, конечно же, неприемлемо в современных условиях.

Самым первым направлением китайской миграции стала Юго-Восточная Азия. Сюда китайцы начинают проникать в XV веке. В результате этого, на сегодняшний день, по разным оценкам, в регионе насчитывается 21-23 млн. этнических китайцев. К примеру, в Сингапуре они составляют примерно 77% населения (3,339 млн.), в Малайзии – 32% (5,645 млн.). Следует отметить, что китайская культура во многом явилась определяющей для развития всего региона. А китайская миграция в этом направлении продолжается и сегодня.

Начиная с XIX века, китайская миграция получает новое направление. В это время формируются китайские общины в странах Западной Европы, США, Канада, Австралии, Новой Зеландии, а также в Южной Америке. На сегодняшний день самая крупная китайская община за рубежом – порядка 13 млн. человек располагается на западном побережье США.

Появление китайских мигрантов в США - это отдельная и довольно интересная тема для изучения. Дело в том, что ситуация во многом напоминает сегодняшнюю российскую. Появившись на западном побережье, китайцы сразу вызвали снижение стоимости труда. Это привело к известному «законопроекту Кэрри», который серьезно ограничивал китайских мигрантов в правах, которые гарантировались им Конституцией Соединенных Штатов Америки. Возникло столкновение интересов коренного населения, если так можно выразиться о белых американцах, и китайских мигрантов. Нередко это приводило к тому, что на китайцев устраивали облавы. Такая ситуация является показательной для развития отношения к мигрантам по всему миру.

Следующая группа китайских мигрантов сосредоточена на пространстве бывшего СССР, главным образом, в Российской Федерации. Она активизировалась после распада Советского Союза и открытия российско-китайской границы. На сегодняшний день невозможно точно определить численность проживающих в России китайцев. По разным оценкам их она составляет от 400 тыс. до 1 млн. человек. Подробнее речь о китайской миграции в Россию пойдет в следующем разделе.

Говоря о китайской миграции невозможно обойти ее причины. Дело в том, что основную проблему во взаимоотношениях китайских мигрантов и коренного населения представляет массовость этого явления. Именно большое количество китайцев и рождает всевозможные разговоры и слухи о «желтой угрозе», китайской экспансии и т.п. С другой стороны, такая массовость вызвана вполне объективными причинами. В настоящее время Китай находится на первом месте в мире по числу населения. Кроме того, политика сокращения рождаемости привела к тому, что в стране создался огромный перекос в сторону мужского населения. Около 50 миллионов китайцев ни при каких условиях не найдут себе жен внутри страны.

Не последнюю роль в процессе миграции из Китая играет политика, которая проводилась правительством этой страны. Реформы Дэн Сяопина привели к тому, что миллионы крестьян устремились в города в поисках заработка. Произошло перенасыщение рынка рабочей силы и резкое падение ее стоимости, что обеспечило конкурентоспособность китайских товаров. Тем не менее, в стране оставалось большое количество безработных. В таких условиях правительство негласно поощряло миграцию. Мигранты зарабатывали деньги за границей, но тратили их в КНР, это обеспечило приток валюты и повышения стоимости труда. Хотя это и дало ощутимый результат, на сегодняшний день в Китае насчитывается 200 миллионов безработных. Около 100 тысяч из них каждый год уезжает из страны в поисках заработка. Но кроме незанятости есть еще проблема общего перенаселения. Средняя плотность населения составляет 130 человек на 1 км. Кроме того, ежегодный прирост составляет 10-15 миллионов, и это явно заниженные цифры, так как вторые и третьи дети в Китае зачастую не регистрируются.

Все это создает очевидные предпосылки для миграции. Причем как трудовой, так и эмиграции вообще. В дальнейшем количество мигрантов будет только увеличиваться. Многие страны мира имеют опыт по созданию китайских общин на своей территории. Примерно 45-50 миллионов этнических китайцев проживает за рубежом. Точное число трудовых мигрантов из Китая, работающих за рубежом, установить невозможно. Это связано с постоянными изменениями официальных данных и большим процентом нелегальной составляющей трудовой миграции.

Хочется в конце повторится, что китайская миграция – трудовая, нелегальная, эмиграция вообще – это часть общего потока населения земного шара. В разные времена, разные страны или даже материки и континенты являлись, если так можно выразиться, мировыми производителями населения. А многие страны появились исключительно за счет эмиграции из других и, что примечательно, разных стан. В настоящее время развитие человеческой цивилизации не позволяет пренебрегать процессами миграции. Бесконтрольная миграция может привести к серьезным проблемам во взаимоотношениях различных народов и культур.

Китай многие века представлял собой страну, районы которой были разобщены между собой, а население характеризовалось чрезвычайно низкой подвижностью.

За годы развития по социалистическому пути сложились устойчивые миграционные потоки из густонаселенных провинций, расположенных в междуречье Хуанхэ и Янцзы, а также из крупнейших городов - Шанхая, Пекина, Тяньцзиня. Эти потоки направлены в провинции Северного, Северо-Восточного, Северо-Западного и частично Юго-Западного Китая. Таким образом, основные направления миграции: восток-запад и юг-север.

Самыми крупными были миграции, носившие принудительный характер и осуществлявшиеся в директивном порядке. Это приток 30 млн крестьян в города, затем перемещение их обратно в сельскую местность в годы "большого скачка", высылка 17 млн городской "грамотной молодежи" в сельскую местность и в горные районы страны в 1966 - 1976 гг.

В результате экономической реформы и роста материального благосостояния подвижность населения существенно возросла. По характеру различается постоянная, сезонная, временная ("маятниковая" и "челночная") миграция, по направлениям: село-город, пригород-город, город-город. Примером "маятниковой" и "челночной" (до трех месяцев) может служить перемещение высвободившихся из сельскохозяйственного производства работников в поисках иных видов сельскохозяйственной деятельности.

Усилился приток крестьян в города, причем в ряде городов крестьяне уже стали составлять наиболее многочисленную категорию среди мигрантов. Появление столь большого количества крестьян в и без того перенаселенных городах создало дополнительные сложности с жильем и обеспечением их работой.

Лидирующий по численности населения Китай становится все более привлекательной целью для иностранных мигрантов. Если прежде китайцы ехали в поисках лучшей жизни в США и Россию, в страны Юго-Восточной Азии и Латинскую Америку, то теперь выходцы из других стран едут в Китай. И это вполне понятно: китайская экономика является одной из сильнейших в мире, большим потенциалом обладает Китай и в сфере образования, науки и культуры. При всей неравномерности распределения населения в самом Китае, крупные города КНР, расположенные на востоке страны, сталкиваются не только с притоком переселенцев из отсталых внутренних районов страны, но и с ростом численности иностранцев.

Стать гражданином Китая очень сложно - для этого надо внести большой вклад в развитие экономики, науки или культуры Китая. Да и нет смысла получать китайский паспорт тем, кто хочет сохранять максимальную свободу передвижения. Китайскому гражданину из Китая выехать куда сложнее, чем иностранцу въехать в Китай. В то же время, в Китае созданы достаточно хорошие условия для привлечения иностранцев, будь то студенты и научные работники или бизнесмены и квалифицированные рабочие. Впрочем, теперь на улицах китайских городов хватает и привычных европейскому взору маргинальных мигрантов, которые заняты неквалифицированным трудом или вообще не работают, а перебиваются за счет каких-то сомнительных заработков.

В первой половине ХХ века одной из наиболее крупных групп иностранных мигрантов, переместившихся на территорию Китая, были наши соотечественники. Об русской эмиграции в Китае существует большое количество литературы - и научной, и художественной, и публицистической. Центрами русской эмиграции были Харбин и Шанхай. В Китае действовали всевозможные русские культурно-просветительские общества, политические организации и даже казачьи организации с воинской иерархией. К 1930 году в Китае насчитывалось 125 тыс. русских, 110 тысяч из которых проживали в Маньчжурии. Но к 1953 году численность русского населения в Китае сократилась до 23 тысяч человек. Большинство русских эмигрантов уехали в США, Австралию, Канаду, страны Латинской Америки. В 1954-1961 гг. была организована централизованная репатриация русского населения Маньчжурии в Советский Союз. На родину только из Харбина и ближайших районов вернулись около 20 тыс. русских. Проведенная в 1982 г. перепись показала, что в КНР осталось на тот момент 2933 русских.

В последние годы наблюдается новый всплеск русской эмиграции в Китай. Прежде всего, в Китай едут студенты, бизнесмены и квалифицированные специалисты. Несмотря на то, что в Китае практически невозможно получить китайское гражданство, в стране очень дешевое по российским меркам жилье. Тоже самое можно сказать и о продуктах питания, о многих бытовых услугах населению. Это притягивает россиян, особенно жителей Дальнего Востока. Среди них много пенсионеров, для которых жить в Китае, как ни странно, дешевле, чем на родине. Пенсионеров привлекает и возможность получения в Китае квалифицированной медицинской помощи, которая также обходится дешевле, чем в коммерческих клиниках в России. Ее одна категория - русские супруги китайских граждан. Как правило, это женщины, вышедшие замуж за граждан КНР.

Кроме того, развивающаяся китайская экономика испытывает нужду в квалифицированных специалистах самого разного профиля, а платить им готовы хорошо - нередко значительно больше, чем они могли бы получать на родине. Разумеется, речь идет о реальных специалистах - программистах, инженерах, преподавателях. Главное, что требуется - знание английского языка и, желательно, основ китайского языка для бытовой коммуникации. Не случайно во многих городах России открываются курсы китайского языка, а специалисты с его знанием широко востребованы во многих фирмах.
Интересно, что поглощая квалифицированные кадры, Китай не прекращает поставлять в Россию собственных мигрантов - как правило, это люди без образования и квалификации, работающие в сфере торговли, сельского хозяйства или тяжелого физического труда. Интересно, что в Китае они оказываются невостребованными по причине отсутствия квалификации, но в России вполне могут прилично устроиться, а если говорить о торговцах - то и разбогатеть.

Еще одной крупной группой мигрантов из бывшего Советского Союза являются выходцы из республик Средней Азии. Начнем с того, что в Китае проживают свои узбеки, киргизы, казахи и таджики, поэтому выходцам из республик Средней Азии в некоторой степени даже проще адаптироваться к жизни в Китае. Другое дело, что речь идет, в первую очередь, о представителях образованной части населения среднеазиатских республик, «детях элиты» и бизнесменах. Неквалифицированных рабочих в Китае хватает и своих, поэтому в приезжих дворниках и строительных чернорабочих нет необходимости. Но это не означает, что среднеазиаты самого разного пола и возраста не едут в КНР. Многие из них давно приноровились работать «челноками», перевозя из Китая на рынки среднеазиатских республик дешевые товары. В Китай прибывает также большое количество приезжих из соседней Монголии, а также из Северной Кореи.

Развитие экономических и политических связей Китая со странами Африки, которое началось еще в 1960-е - 1970-е годы, привело к появлению в КНР диаспор выходцев из африканских государств. Сегодня уже никого не удивят африканцы на улицах Шанхая или Гуанчжоу, как и китайцы - инженеры или рабочие на промышленных объектах в странах Африканского континента. Китай получил доступ к ценнейшим природным ресурсам во многих странах Африки, а взамен выделил африканским правительствам и компаниям внушительные кредиты и списал долги беднейшим африканским странам. Сегодня в Африку едут работать китайские строители и специалисты в различных отраслях промышленности, а в Китай в массовом порядке въезжают граждане африканских государств.

Первоначально выходцы из африканских стран были представлены в Китае, в первую очередь, студентами, получавшими образование в китайских вузах. Затем потянулись предприниматели, а потом и люди без определенных занятий. Большинство африканцев находятся в Китае временно - среди них много «челноков», которые приезжают за товаром и уезжают обратно в Африку. Для африканских предпринимателей Китай - неимоверный кладезь дешевых товаров, которые можно увезти на родину и там продать втридорога.

Наиболее «африканский» город Китая - Гуанчжоу, благо он расположен на юге страны, где климат значительно мягче, чем на севере. Африканская диаспора в Гуанчжоу насчитывает не менее 300 тысяч человек, причем каждый год численность диаспоры увеличивается еще на 30 % - за счет вновь прибывающих мигрантов. Районы компактного проживания африканцев в Гуанчжоу называют «Шоколадным городом», а сами африканцы чувствуют себя в этом южнокитайском торговом городе весьма вольготно. Иногда они даже теряют чувство реальности и начинают вести себя в Китае совсем не как в гостях. Так, в июне 2012 г. в Гуанчжоу африканцы организовали массовые беспорядки. Поводом к ним стала смерть в полицейском участке задержанного выходца из Нигерии. Естественно, что столь дерзкое поведение мигрантской молодежи отнюдь не способствовало укреплению доверия китайцев к приезжим из Африки. Многие коренные жители относятся к африканским мигрантам с определенной опаской, и такое отношение подкрепляется многочисленными слухами о повышенной криминализованности африканских диаспор.

Хотя среди приезжих африканцев много и студентов, и предпринимателей, занимающихся честным бизнесом, впечатление о нравах диаспоры складывается при взгляде на ее наиболее заметную часть - а это, как правило, уличные торговцы и бездельники, бросающиеся в глаза своим шумным поведением. Среди африканцев в Гуанчжоу много и нелегальных мигрантов, у которых давно просрочены документы, но из страха перед полицией они предпочитают не менять их. Нелегальные мигранты пополняют ряды маргинальных и полукриминальных слоев, среди них много проституток и наркоторговцев, что также не может приветствоваться местным населением. В то же время, многие гости из Африки подчеркивают, что никогда не сталкивались с негативным отношением со стороны китайцев. Жители Китая вообще очень приветливы по отношению к иностранцам - но до тех пор, пока иностранцы не переходят неких границ и не начинают напрягать китайцев своим поведением.

Африканцы воспринимаются китайцами по аналогии с собственными китайскими мигрантами из деревень - как несовременные и плохо образованные люди, к тому же не стремящиеся учить китайский язык. Будем справедливы - большинство «китайских африканцев» сами виноваты в своем положении. Добиться относительного успеха, прежде всего в качестве предпринимателей, удалось лишь не более, чем 10-15% африканской диаспоры. Остальные африканцы заняты неквалифицированным трудом, работая, как правило, на своих же земляков. Они живут замкнуто, образуя африканские анклавы. Приезжие не любят вне деловых контактов общаться с китайцами, хотя есть и афро-китайские браки. Нежелание интегрироваться в принимающее общество приводит к многочисленным конфликтным ситуациям между приезжими и местными жителями, к несчастным случаям во время бегства от полицейских.

Достаточно многочисленны в Китае группы мигрантов из стран Южной и Юго-Восточной Азии - индийцы, бангладешцы, вьетнамцы, тайцы, камбоджийцы. Но если выходцы из стран Юго-Восточной Азии близки по менталитету и не сильно бросаются в глаза, то индийцы и бангладешцы привлекают внимание, как и африканские мигранты. Выходцы из Индии и Бангладеш приезжают в Китай работать на фабриках и в сельском хозяйстве. Если раньше дешевой рабочей силой считались сами китайцы - рабочие и крестьяне, то оказалось, что индийцы и бангладешцы вообще готовы работать практически бесплатно - только бы кормили. Сейчас даже малообеспеченные китайские крестьянские семьи в южных провинциях нанимают работников из числа индийских и бангладешских мигрантов, что говорить о предприятиях, которые также весьма рады даровой рабочей силе из Южной Азии.

Не рады в Китае выходцам из стран Арабского Востока - с началом дестабилизации политической обстановки в странах Северной Африки и Месопотамии, даже в Поднебесную добрались египетские, ливийские, сирийские и иракские мигранты, которые предпочитают называть себя «беженцами». В отличие от выходцев из стран Южной Азии, арабские мигранты не собираются работать за копейки на фабриках или в сельском хозяйстве, а предпочитают заниматься торговлей. Некоторые из них, особенно молодежь, ищут заработки в полукриминальной сфере, которая примерно такая же, как и в Европе - наркоторговля, организация притонов для занятий проституцией. Хотя, конечно, есть среди приезжих из ближневосточных стран и специалисты, которые просто были вынуждены покинуть свои страны, спасаясь от войн и массовых беспорядков.

Китай относится к мигрантам из арабских стран особенно серьезно. Дело в том, что в Китае очень остро стоит проблема уйгурского сепаратизма. Уйгуры - крупный тюркоязычный народ, исповедующий ислам суннитского толка, - населяют Восточный Туркестан, который ныне называется Синьцзян-Уйгурским автономным районом Китая. Сторонники национальной независимости Восточного Туркестана апеллируют к многовековым традициям уйгурской государственности, культурным и религиозным отличиям уйгур и других мусульман СУАР от остального населения Китая. В свою очередь, религиозно-фундаменталистские фонды и организации из Турции и арабских стран рассматривают уйгурское население Китая как плодородную почву для пропаганды своих идей. Поэтому китайские власти и обеспокоены, что под видом студентов или торговцев в страну могут проникать эмиссары радикальных организаций из стран Ближнего Востока.

Как и в странах Европы, в Китае периодически полиция совершает рейды по местам работы и проживания нелегальных мигрантов. Только китайские полицейские действуют куда более жестко, чем их европейские коллеги. В среднем в год китайские правоохранительные органы депортируют из страны до 200 тысяч человек. Существует практика материального вознаграждения китайцев, которые сообщают полиции о местонахождении нелегальных мигрантов. Кроме того, власти КНР укрепляют пограничный контроль на границах с Северной Кореей и Вьетнамом, откуда также проникает большое количество нелегальных мигрантов. Но жесткие меры не становятся существенным препятствием на пути нелегальных иммигрантов - их количество также увеличивается с каждым годом.

В то же время, не стоит забывать и о том, что, борясь с нелегальной иммиграцией, китайские власти приветствуют иностранцев - инвесторов и квалифицированных специалистов, которые вносят весомый вклад в развитие китайской экономики. Политика ограничения рождаемости, на протяжении многих последних десятилетий реализуемая в Китае, в сочетании с ростом уровня жизни населения и продолжительности жизни, привела к старению населения страны. Особенно эта проблема затрагивает образованные слои населения, которые и являются основным поставщиком трудовых ресурсов для наукоемких отраслей промышленности. Поэтому привлечение высококвалифицированных иностранных специалистов становится для Китая вполне оправданным.

Начавшаяся в 1992 году массовая эмиграция из Китая в целом была выгодна государству: она превратилась в средство модернизации страны, так как её итогом стал приток финансов и новых технологий, а также возможность организовать обмен специалистами из разных областей, которая впоследствии превращается в «утечку мозгов».

В эмиграционной политике КНР можно выделить следующие направления:

постепенная либерализация правил выезда;

организация экспорта рабочей силы по контрактам;

борьба с нелегальной эмиграцией;

воздействие на «утечку мозгов» в сочетании с работой по возвращению их на родину.

Специалисты КНР подчеркивают, что китайская эмиграция является закономерным явлением, независимо от размеров. Оно обладает бесспорным правом на существование и играет конструктивную роль в жизни международного сообщества.

Важно отметить, что наиболее важной частью стратегии развития Китая становится создание идеологической опоры, нацеленность на стабильность. Провозглашается политика, направленная на возрождение китайской нации, а также на укрепление взаимопонимания и дружбы между китайским народом и народами всего мира.

Неотъемлемой частью политики Пекина является сплочение китайской общины, укрепление связей с китайским зарубежьем. Правительство добивается того, чтобы эмигранты ощущали постоянную связь со своей родиной, гордились возвышением Китая и стремились к дальнейшему его процветанию. Руководители государства присутствуют на посвященных общине мероприятиях, а при выездах за границу включают в программы своих визитов встречи с представителями землячеств. Этот факт показывает, что политика КНР в отношении китайских мигрантов в России базируется на тех же принципах, что и в других странах.

Альтернативные меры совершенствования миграционной политики России.

В современной публицистике по вопросам миграционной политики России существует множество подходов к решению её проблем.

Некоторые из них были представлены ранее.

Товарищ предлагает следующий вариант развития – наиболее сложный с точки зрения применения на практике – управление миграционным процессом. Он считает, что нужно необходимо понимать неизбежность внешней миграции, более того осознавать вклад в развитие региона. Для этого нужно всяческими способами готовить общество, формировать общественное мнение, а также создавать соответствующую законодательную и институциональную базу. Стратегия включает в себя:

Тщательный и постоянный мониторинг процесса;

поощрение расширения миграционных потоков, использование максимально большого числа источников иностранной рабочей силы, создание конкуренции на рынке;

создание комплексной системы социокультурной адаптации, а иногда ассимиляции мигрантов и их детей;

создание гибкой законодательной базы (прежде всего, миграционного законодательства);

эффективная государственная защита гражданских прав гастарбайтеров;

борьба с нарушителями российского законодательства;

создание правовых и административных условий для жизни и работы временных и сезонных иммигрантов.

Автор подхода отмечает, что осуществление перечисленных мер требует колоссального труда, каждодневной работы. Однако, по его мнению, эта работа необходима для налаженного функционирования экономического механизма и развития региона в целом.

Подводя итог, отмечу, что в миграционной политике России и Китая 1990-х гг. некоторым образом отличаются методы регулирования процессов. В России правительство делает больший упор на разработку федеральных программ, которые не всегда приводят к планируемым результатам. Власти Китая же делают ставку на идеологическую составляющую: их усилия направлены на формирование национального самосознания китайских эмигрантов, а также на сплочение китайской общины в принимающем государстве.

Так или иначе, власти обоих государств изо всех сил стараются решить обоюдные проблемы в проявлении противозаконной деятельности китайских мигрантов, «утечки мозгов», адаптации мигрантов в российском жизненном пространстве.

1 Ларин А.Г. Китайские мигранты в России. История и современность. – М.,; Восточная книга, 2009. С.

2 www.immigration.archipelag.ru/agenda/povestka/povestka-immigration/expert-2/migrant

3 Шереметьева Е.В. Миграционная политика России в условиях глобализации: автореф. дис.... д-ра соц. наук. / Е.В. Шереметьева. – М., 2005. С. 5.

5 Шлычкова Т. Особенности разработки миграционных программ // Миграция. – М., 1997. - №1. – С.14

6 «Социальная защита» / Миграция в документах, № 11.

7 Титова Т. Миграционная политика Российской Федерации: подходы к правовому регулированию // http://www.materik.ru.

Заключение

Исследуемый период 1990-х гг. представляет собой один из самых насыщенных сюжетов в истории китайской миграции в Россию. Именно в это время наблюдается небывалое увеличение миграционного потока в Россию, китайского в большей мере. Этот подъём обусловлен рядом предпосылок, наиболее значимые из которых:

улучшение межгосударственных отношений РФ и КНР в начале 1990-х гг.;

демографический кризис во многих регионах России (особенно да Дальнем Востоке), и, как следствие, нехватка рабочих кадров;

резкое увеличение количества безработных в китайских городских окраинах;

подъём туризма в Китае (введение безвизового туристического обмена, свободная выдача паспортов);

большие надежды китайских предпринимателей на быстрое обогащение в России.

Наиболее точным ответов в вопросе о численности китайской общины является следующий: оценка в 400-500 тыс. человек, включающие в себя и нелегальную часть. Квазидиаспору 1 составляют представители различных социальных слоёв китайского населения. В первую очередь её представляют мелкие и средние коммерсанты, рабочие и студенты. Китайские предприниматели занимают особое положение среди других иностранных граждан на российском рынке. Главными препятствиями, возникающими у них на пути, становятся вымогательство и взяточничество, высокие налоги и большой экономический риск. Сюда же можно прибавить частые проявления мигрантофобии со стороны российского населения.

Что касается адаптации китайских мигрантов в России, то большинство опрошенных россиян выражают беспокойство по поводу преобладания китайского влияния на Дальнем Востоке, которое в будущем может проявиться в масштабах «демографической экспансии». На отношение к мигрантам из КНР сказывается распространенная в обществе ксенофобия. Вместе с тем среди россиян к мигрантам наблюдается очень важный потенциал – растущее осознание полезности труда мигрантов, готовность принимать временных рабочих при условии регулировании их деятельности.

Больным вопросом в рамках темы китайской миграции оказывается нарушение мигрантами российского правопорядка. Власти двух стран тесно сотрудничают друг с другом в этом вопросе и ведут активную борьбу с трансграничной преступностью, такой, как нелегальное пересечение границы, контрабанда, наркотрафик и др. Благодаря их совместной работе к концу 1990-х гг. незаконный въезд в Россию был практически прекращён.

Но вместе с тем имела место «серая растаможка» - полулегальный ввоз груза при содействии российских брокерских компаний, наносящий серьёзный ущерб

государству. Правительство КНР, как и РФ выступает против «серых» схем растаможки. Это касается и других не менее распространенных видов нарушений закона, совершаемых китайскими мигрантами. Во-первых, это нарушение правил пребывания и занятий трудовой деятельностью; во-вторых, незаконная хозяйственная деятельность: нелегальное предпринимательство, уклонение от уплаты налогов, браконьерство и т.д. Примечательно то, что правительство КНР настойчиво рекомендует своим предпринимателям соблюдать все российские законы. Но надо признать, что это, прежде всего, входит в компетенцию российских властей, и соблюдение мигрантами наших законов возможно только при улучшении системы управления обществом.

Как отмечает В.Г. Гельбрас 2 , китайская миграция породила в России треугольник противоречий. С одной стороны, она стала источником развития «серо-черных» схем транзитных операций, контрабанды других незаконных действий подобного характера. Она способствовала развитию промышленного шпионажа. Соответственно, эти явления породили к обществе реакцию недоверия к китайцам, стали предпосылкой к появлению в СМИ идеи «желтой опасности». С другой стороны, сами китайские мигранты часто становятся объектом посягательств на их честь, собственность со стороны и должностных лиц, и националистов. Мигранты нуждаются в защите со стороны российских властей, а часто – в полном покровительстве с их стороны. И наконец, китайцы могут сыграть огромную роль в преодолении демографических проблем России, в подъеме экономики страны и в решении многих социальных проблем. Массовая миграция из страны полезна государству, поэтому правительство проводит политику постепенной либерализации выезда за рубеж. Китайские ученые оценивают наращивание китайской миграции «вовне» в 1990-е гг. как закономерное явление, имеющее право на существование.

Известный российский китаевед и дипломат С.Н. Гончаров совершенно справедливо заявляет: «Главный вывод заключается в следующем: появление китайской общины в России – свершившийся факт, реальность нашей жизни. Мы сможем сделать подобное сожительство интересным и полезным для себя, и для китайцев только в случае, если будем вести себя реалистично…» 3 .

Проблема китайской миграции требует большого внимания со стороны государства, которое способно регулировать ее течение и предвидеть ее последствия. Именно налаженный механизм регулирования внутренних процессов российского общества является необходимым условием развития дружеских отношений с КНР.

1 Квазидиаспора (по А.Г. Ларину) – характерное название китайской общины, отражающее специфику её организации.

2 Гельбрас В.Г. Россия в условиях глобальной китайской миграции. – М.; Муравей, 2004. – С.172.

3 Гончаров С.Н. О Китае средневековом и современном: Записки разных лет. – Новосибирск, 2006. С.356.