Купля-продажа авто

Интервью с осужденным к пожизненному заключению. Как живут осужденные пожизненно

"Чёрный дельфин", "Остров Огненный", "Белый лебедь", "Полярная сова"… По странной иронии судьбы, строгие тюрьмы пожизненного заключения в России носят самые красивые и даже поэтичные названия. Здесь содержатся приговорённые к смерти и те, чей приговор не успели привести в исполнение из-за запрета на смертную казнь, и осуждённые на срок пожизненного заключения. Им не принято подавать руки, они не участвуют в переписи населения, приговор вычеркнул их из списков живых, но они живут.

Высшая кара в мире

Во многих странах мира высшей мерой наказания является пожизненное заключение. Тем не менее, около 70 государств решают за осуждённого – жить ему или не жить. Хотя со смертной казнью не согласны многие международные организации, она всё же остаётся широко распространённым видом наказания.

Высокие показатели смертной казни традиционно приходятся на несколько стран. В Китае ежегодно лишают жизни около 1800-8000 человек. На второй позиции Иран, около150 преступников. На третьем месте Саудовская Аравия – от 80 до 100 казнённых. И последние в таком списке США, там к высшей мере приговаривают в среднем 60 человек в год. Всего же в мире числится 20 тысяч заключённых, ожидающих приведения в исполнение смертной казни.

Высшая мера наказания в России

В Российской Федерации смертная казнь была отменена, а точнее заменена пожизненным заключением.

В последний раз смертная казнь в России производилась в 1996 году, тогда был исполнен приговор над серийным маньяком. Приговорённых к высшей мере наказания в 1990-х годах стали переводить в колонии пожизненного заключения и обеспечивать им соответствующие условия. До отмены смертной казни преступники-смертники содержались в отделениях некоторых тюрем – Новочеркасской, Бутырке, Крестах.

Кто они, пожизненно заключённые России?

Во всех колониях России, предназначенных для приговорённых к пожизненному заключению, отбывают наказание не только категории граждан, которым была отведена данная мера. Большая часть этих людей заслуживает расстрела, но за неимением смертной казни в нашей стране пришлось заменить её на пожизненное заключение.

Большинством пожизненно заключённых совершено более одного убийства. По статистике, жертвами убийц становится около 30% несовершеннолетних.
Обвиняемые преступники в 40% случаев являются алкоголиками и наркоманами, с психическими расстройствами на почве приёма алкоголя и наркотических веществ.
Средний возраст приговорённых к высшей мере наказания - около 33 лет, на момент осуждения в основном не имели семей или пребывали в разводе.
Уровень образования обычно не самый плохой, около 60% преступников имеют среднее специальное образование, 10% с высшим образованием и лишь остальная масса имеет неполное среднее или вовсе не имеет даже 7 классов общеобразовательной школы.
Не заняты никакой трудовой деятельностью - 65%, имеющие нестабильный доход – 18%, остальные имели низкооплачиваемую работу, либо студенты.
Среди общего числа осуждённых пожизненно 10% - серийные убийцы.
Сопутствующие болезни преступников: туберкулёзом больны 40%; желудочно-кишечными недугами - 38%. Также среди наказуемых распространены ВИЧ-инфекции, венерические и другие, не менее "приятные" заболевания.

Изоляция от общества

Как показывает статистика, преступные личности представляют неоднозначную опасность для общества, а также и для осуждённых других категорий. Поэтому пожизненно заключённые граждане содержатся в изоляции от других и раздельно между собой в специально предназначенных колониях. По прибытии в тюрьму их размещают по отдельным камерам, рассчитанных на одного человека, реже двух. В последнем случае сосед по камере подбирается по личностным особенностям, этим занимаются психологи, работающие в каждом тюремном учреждении. В случае, когда преступник особо опасен и не идёт на контакт с другими заключёнными, он до конца своих дней просиживает в одиночной камере, которая измеряется несколькими шагами.

Колонии, где отбывают пожизненное заключение

В России сейчас существует несколько учреждений, где содержатся преступники, приговорённые к пожизненному заключению. Из этих колоний не было зафиксировано ни одного побега, в настоящее время в подобных местах содержится несколько тысяч опасных преступников. Тюрьмы пожизненного заключения в России известны в преступных кругах под названиями "Вологодский пятак", "Полярная сова", "Чёрный дельфин", "Белый лебедь" и другие. Это особые места, где доживает свои дни настоящее зло.

Даже самые отъявленные преступники и рецидивисты молят бога, чтобы никогда не попасть в такое место. Строгий режим, да и контингент соответствующий – убийцы, маньяки и террористы. В условиях полной изоляции, здесь год за годом считают часы до конца своих дней те, чьи судьбы написаны кровью.

Питание в колониях

Работой в колонии практически никого не обременяют, зато за условиями жизни и питания следят строго. Обед заключённого, как в пионерском лагере: первое, второе и компот. Куриное мясо, не менее 100 граммов – отдельно, чтобы осуждённый смог сразу оценить: соответствует ли кусок норме.

Не так давно одному заключённому одной из колоний показалось, что ему мясо в тарелку не докладывают, и он пожаловался, причём сразу прокурору. С тех пор каждый заключённый может и на вид оценить, а если засомневается, и на вес. Многие из осуждённых говорят, что им незачем освобождаться, когда условия позволяют беззаботно жить и в колонии. Мол, тут накормят, напоят, а если бы вышел на волю – пришлось бы самому думать.

«Чёрный дельфин»

На зоне под названием « Черный дельфин», находится самое большое количество людей, приговорённых к пожизненному лишению свободы. Около 800 людоедов, серийных убийц, педофилов... Почти у половины приговор – расстрел.

Андрей Волынец совершил три убийства с особой жестокостью. В 1996 году его приговорили к исключительной мере наказания, а в 1999 году суд приговорил к пожизненному заключению. За проведённые здесь годы не проходит и дня, чтобы в памяти не всплывали жертвы его преступлений. Как объяснил начальник колонии, после введения моратория на смертную казнь все заключённые надеются на освобождение, нет ни одного, кто бы не мечтал вновь выйти на волю, вернуться в общество, которое от них отказалось.

Колония «Черный дельфин» - одна из самых старых тюрем России, ведёт свою историю со времён правления Екатерины Второй. Эти места помнят ещё восстание Емельяна Пугачёва. За всю историю тюрьмы в Соль-Илецке не было ни одного покушения на побег, что уж говорить о самом побеге, бунте или о каком-либо социальном сговоре.

Условия заключения

Камеры рассчитаны на одно или два места, оборудованы унитазами, раковинами для соблюдения гигиены. В том же коридоре есть банно-прачечное помещение с круглосуточной подачей горячей воды. Железные двери и решётки оборудованы новейшими электронными системами безопасности и механическими замками. На всей территории ведётся круглосуточное видеонаблюдение. Передвижение из камеры в камеру или в прогулочный дворик на крыше происходит в согнутом виде, когда глаза осуждённого упираются в пол. Руки скованы у спины наручниками и подняты вверх.

По правилам, каждый выход сопровождает группа охранников со специально обученными собаками, что в полной мере обеспечивает безопасность работников тюрьмы и не наталкивает самих заключённых на обстоятельства, способствующие побегу или новому совершению преступления. Но даже в таких коридорах попадаются отпетые негодяи. Самый настоящий людоед Владимир Николаев, когда в первый раз убивал собутыльника, даже не подозревал, что мясо пойдёт на пельмени… Ему дали пожизненное заключение.

Медицинское обслуживание

Около семидесяти пожизненно заключённых состоят на учёте у психиатра. В основном у них отмечается расстройство поведения, психопатии. Преступники, при пожизненном содержании, несколько раз в год проходят профилактический осмотр, включая и лабораторные обследования анализов. Ежедневно 7-8 заключённых посещают стоматологический кабинет, в том числе протезируются. При хирургических осложнениях вызываются врачи из городской поклиники, и в случае необходимости проводится оперативное вмешательство. В «Чёрном дельфине» практически победили страшное заболевание – туберкулёз. Прежде всего, за счёт контролируемого приёма медикаментов, питания и стерильной чистоты во всех помещениях. За последнее время резко сократилась смертность заключённых. Продолжительность жизни - почти как на воле, к которой стремятся все заключённые.

Досуг и работа

Проповедь священника – ещё одна психологическая отдушина. Есть на зоне и библиотека, почти в 10000 томов, особым успехом пользуется русская классика. Читают Достоевского, Толстого, Есенина, Булгакова, но это в свободное время.

Условия труда и отдыха здесь довольно жёсткие. Спать и отдыхать или даже сидеть на постели можно только во время отведённое для отдыха. Кроме веры, в стенах тюрьмы ещё одно спасение - это работа. Однако даже в таких местах попадаются люди с делами, как говорят сами тюремщики, весьма запутанными. От сумы да от тюрьмы не зарекайся – эта истина была известна и бывшему начальнику УГО, подполковнику милиции, который уже десять лет тянет лямку в самой жестокой тюрьме, отбывая пожизненное заключение в России.

Заключение

На питание одного преступника в месяц уходит около 2000 рублей, плюс банные принадлежности, постельное бельё и одежда – итого 5000 рублей. Многие законопослушные жители отдалённых сёл России о таких деньгах даже и не мечтают, большинство из них безработные. Работники колоний в полемике насчёт отмены моратория на смертную казнь выступают против. Хоть они и уверены, что 99% отбывающих наказание получили по заслугам, пока есть зона – есть работа.

Нужна ли высшая мера наказания в современной России? Одни считают, что для тех, кто совершил убийство и тяжкие преступления, смертная казнь нужна. Она является сдерживающим фактором для отпетых преступников. Другие утверждают, что убивать человека, даже самого плохого – нельзя. Чёрное и белое, как две стороны жизни. С одной, пожизненное заключение – благо. С другой стороны, многие полагают, что преступники просто уходят от наказания. Их не лишают жизни, позволяя существовать в относительно сносных условиях.

Один ваш друг написал нам и вкратце поведал вашу историю, хотелось бы услышать лично от вас. Расскажите немного о себе?

Я обычный человек из семьи рабочих, родился в 1972 году и жил в городе Челябинске. Закончил 10 классов средней школы и поступил в Южноуральский государственный университет на инженера-автомеханика. После 3-го курса учёбу забросил, так как на тот момент смысла в той специальности не видел, да и жизнь навязала свои правила. У меня есть родители, оба уже на пенсии, есть младший брат Дмитрий. Семья у меня дружная. Отец с мамой пишут, поддерживают по мере сил, брат тоже не забывает. А вот приехать сюда на свидание им уже тяжело и в силу возраста и по финансам. Жил в гражданском браке, но детей не нажили. Расстались где-то за год - полтора до ареста.

Чем вы занимались непосредственно перед арестом?

С друзьями гоняли автомобили из-за границы и продавали здесь, в России. С поднятием пошлин на автомобили наш небольшой бизнес потихоньку угас, и я пошёл работать экспедитором в фирму «Технохим». Работа меня устраивала, на жизнь хватало.

Роман, а как вы попали в поле зрения правоохранительных органов?

У нас в районе произошло убийство четырёх человек, правоохранительные органы стали пробивать контакты, звонки погибших и вышли на людей, у которых я в то время снимал квартиру. Это были два брата Текуновы, которые как выяснилось, время от времени сдавали убитому скупщику радиодетали и т.п. Поначалу, пока они были на воле, то дали показания, что звонили и встречались исключительно по делу и об убийстве ничего не знают. Кстати, звонков за последние сутки до убийства было много, в том числе и не установленных. Но всё резко изменилось, когда одного брата посадили за грабёж, а второго через некоторое время арестовали по подозрению в убийстве этих 4-х человек. Методы дознания у нас порой заставляют признаться и невиновных, так что выбор у братьев был либо грузиться самим, либо предложить удобную кандидатуру. Побои и посулы свободы сделали своё дело и они показали на меня, что якобы я мог звонить от них, а кроме того передал им на продажу часы «CASIO» на следующий после преступления день. С этого момента меня взяли в разработку, а эти пресловутые часы оказались самым главным доказательством по уголовному делу.

Как происходило ваше задержание?

26 июня 2002г вечером мне позвонили и под видом друга знакомого выманили из квартиры. При выходе из подъезда не горел свет и из темноты с криками вроде «лежать-бояться» на меня навалились ребята из СОБРа, в момент скрутили и на руках утащили в подъехавший УАЗ. С этого момента я находился в шоке от подобных сюрпризов и вышел из него лишь спустя двое суток. Меня привезли в ГУВД и двое суток пытали, ничего не объясняя, лишь требуя признаний. Мне не давали, есть, пить и спать. Я мог только смотреть на моих мучителей, будучи подвешенным наручниками к какой-то трубе. Когда терял сознание, приводили в чувство и снова били. Лишь впоследствии догадался, почему выманили из дома. Не хотели, чтоб родные знали, кто и куда меня увёз, т.к они подняли бы шум и привлекли к делу адвоката. Таким образом, они выиграли себе двое суток, за которые хотели сломать меня и добиться нужных показаний. Я не герой и не мазохист, но ничего кроме правды они не узнали. После этого меня спустили в подвал в этом же здании - ИВС, где я провёл ещё 12 суток. Решения суда тогда не требовалось, всё решал прокурор. Разумеется, я пытался снять побои, но тщетно, да и пытки продолжались ежедневно. Правда они назывались следственными действиями и явных следов на теле не оставляли. Били по голове наполненной пластиковой бутылкой, надевали пакет на голову, а когда уже начинал терять сознание давали пару глотков воздуха и так по кругу много раз. Ещё у них была одна фишка, мне завязывали глаза, приковывали и задавали вопросы, и время от времени били электрошокером, неожиданно и в разные части тела. Первые дни я выдержал благодаря шоку и непониманию, всё помнил смутно и как бы со стороны. А потом уже осознано крепился, понимал, что хотят упрятать навсегда. Как я всё вынес до сих пор не пойму, но эти 14 суток «следственных действий» не смогу забыть никогда.

Услышь я это до громкого скандального убийства, подозреваемого в г.Казани, которого запытали бутылкой из - под шампанского, то мог бы усомниться в подобных действиях полиции. Но сейчас уже видишь всё другими глазами.

Скажите, как проходил ваш первый судебный процесс?

Я с самого начала подал ходатайство о рассмотрении моего дела судом присяжных, но тогда его ещё не было, и меня судья судил, единолично. Это был первый опыт борьбы в суде, и мы его проиграли, правда, от нас зависело немного. Судья был априори на стороне обвинения, да и мы подготовились плохо. Уже тогда братья отказались от своих показаний против меня и рассказали правду, как были вынуждены оговорить меня. Кстати, одного из них, задержанного за грабёж, так и не освободили вопреки обещаниям следователя. Но, несмотря на это судья приговорил меня к пожизненному.

Как вы сумели добиться отмены этого приговора?

Слишком уж небрежен был судья и допустил множество нарушений УПК РФ, кроме того приговор был противоречив и во многом не соответствовал материалам дела, в связи с этим Верховный Суд РФ в кассационном порядке отменил по этим основаниям приговор. А вот второй суд был уже иной, мне предоставили возможность в рассмотрении дела судом присяжных. Что явилось неожиданностью для обвинения. Мы сделали запрос в тот самый фирменный магазин «CASIO» и доказали, что часы из-за которых мне вменили корыстный мотив и разбой, являются подлогом. Небольшая ремарка, я осужден за убийство сопряжённое с разбоем из корыстных побуждений. У погибших были ценные вещи, деньги, но ничего не пропало, значит, нет разбоя, нет корысти и, следовательно, и мотива убийства. Меня к этому убийству решили привязать, подложив часы, а раз эти часы фальсификация и обман, то меня присяжные оправдали. И 17 июля 2003 г. меня освободили из зала суда.

Расскажите, каковы были ваши ощущения и действия после освобождения?

К тому времени я отсидел уже чуть больше года и выйти на волю, это как сидеть в тесной и душной каморке долгое время, а потом оказаться на центральной площади города, только ощущения немного сильнее. На прежнюю работу вернуться сам не захотел, а устроился строителем на север вахтовым методом. Так я и работал до отмены оправдательного вердикта и последующего ареста.

На каком основании отменили оправдательный вердикт присяжных? Я слышал сделать это очень трудно.

Прокуратура обжаловала вердикт, указав, что присяжные неискренни. А мы тоже не додумались взять у присяжных письменные объяснения и приложить к делу. И именно со ссылкой, что эти присяжные были неискренни и могли из-за этого повлиять на вынесение вердикта, Верховный Суд РФ отменил данное решение. Нужен был формальный повод, и суд его получил, был бы вердикт обвинительный никто на эти мелочи и внимания не обратил бы. Всё опять-таки во власти суда, захотят, помилуют, захотят, посадят.

И каково было дальнейшее развитие событий?

Через месяц после отмены меня арестовали повторно. В этот раз никаких пыток и побоев, на удивление многие, узнав предысторию даже, посочувствовали. Новый процесс ничем от предыдущего не отличался, разве что присяжные были другие. Правда, судя, по их поведению и решению обвинение видимо, подготовилось куда лучше. Более того возникли новые свидетели, которые заявляли, что видели у погибшего скупщика валюту, много золота. Больше двух лет они молчали, а тут вспомнили и эти показания были настолько нелепы, а свидетели так явно врали, что присяжные не поверили ни единому слову. Зато с часами нас ждала полная неожиданность, несмотря на все факты и доказательства присяжные признали, что они принадлежали погибшему и поверили вторым «признательным» показаниям братьев Текуновых. И что самое убийственное, они проголосовали единогласно, несмотря ни на что ни один не усомнился, а ведь данная ситуация была весьма однозначна. Абсолютно всё говорило, что я невиновен. В шоковом состоянии я покинул зал суда и вот десять лет пытаюсь добиться отмены этого алогичного и противоречивого вердикта.

Хотите что-нибудь сказать нашим читателям? Есть вопросы, которые вас волнуют больше всего?

Ни для кого не секрет как работают наши суды и полиция, люди понимают, что в тюрьмах достаточно невиновных, которые сидят за чужие преступления. Взгляните на статистику, и будет ясно, как в наших лагерях исправляют осужденных. В Испании авария, в Китае катастрофа и Россия во всеуслышание готова помогать, выделяя огромные средства. А вот своим гражданам, попавшим в такую ситуацию, помочь видимо не в силах. Один же я изменить ничего уже не в силах, да и устал я биться с непробиваемостью суда и прокуратуры. И уже, в какой раз задаю себе вопрос, почему столько безразличия, а то и откровенного цинизма испытывает на себе простой российский народ? Подумайте над этим. Удачи вам!

С вами был Шадрин Роман Геннадьевич, осужденный к пожизненному лишению свободы.

Олег Владимиров.

В последние месяцы сразу несколько российских политиков заявили о необходимости снять запрет на смертную казнь в стране и применять ее к преступникам отдельных категорий, в первую очередь, террористам. Каждое такое предложение вызывало острую дискуссиюмежду сторонниками и противниками такой кары. Как известно, с момента вступления России в Совет Европы в 1996 году в стране действует мораторий на применение смертной казни, ее альтернативой является пожизненное заключение. В каких условиях сегодня содержатся приговоренные когда-то к расстрелу злодеи, есть ли у них шанс обрести свободу и что они думают о преступлении и наказании? За ответами на эти вопросы корреспондент "Интерфакса" Кирилл Мазурин отправился в ИК-6 УФСИН по Оренбургской области - соль-илецкую исправительную колонию особого режима для осужденных к пожизненному лишению свободы (ПЛС), более известную в народе как "Черный дельфин".

Оренбург принял меня неохотно. Несколько дней подряд здесь обильно шел снег, а в день моего приезда прекратился, температура поднялась до +4 градусов и образовался плотный туман. В Москве об этом было известно, авиарейс задержали на сорок минут. Уже после взлета командир судна предупредил о плохой видимости в пункте назначения и вероятности неоднократных попыток посадки либо ухода на запасные аэродромы Самары и Уфы. Покружив лишних два с половиной часа над Оренбургом, А-320 благополучно приземлился и пассажиры, в том числе ваш покорный слуга, загалдели в телефоны, успокаивая паниковавших родственников. Начальник пресс-службы областного УФСИН Алексей Хальзунов встретил меня в молочной мгле у выхода из аэропорта и отвез в гостиницу, чтобы наутро вместе выехать в Соль-Илецк, расположенный в 70 километрах от города.

Утром тумана меньше не стало, он сопровождал нас всю дорогу и по приезду в колонию сменился дождем. Вкупе с мрачными стенами, опутанными колючей проволокой, это создавало ассоциацию с началом фильма "Остров проклятых" и соответствующее настроение.

Начальник "Черного дельфина" - один из самых молодых руководителей пенитенциарных учреждений страны подполковник Сергей Балдин - ждал нас и сразу приступил к повествованию, попутно прерываясь на доклады по телефону и распоряжения подчиненным.

По словам Балдина, история ИК-6 началась в середине XVIII века. В 1756 году здесь располагалась крепость Илецкая Защита, в которую направляли ссыльных каторжан. Позднее учреждение преобразовывалось в каторжную тюрьму, арестантское отделение, пересыльную тюрьму, концлагерь, колонию для содержания осужденных, больных туберкулезом. С 2000 года - это исправительная колония для осужденных к пожизненному лишению свободы. До Великой Отечественной войны осужденных задействовали на работах в расположенных поблизости соляных копях, затем эта практика была прекращена. В 1996 году кто-то из сидельцев изваял у входа в главный тюремный корпус два небольших фонтана в виде дельфинов - они породили название учреждения и стали фирменным знаком на производимой ею продукции. Позднее две похожие композиции украсили вход в административный корпус.

Сегодня соль-илецкая ИК-6 является самой крупной из шести учреждений особого режима, в которых содержатся "пожизненники" - здесь их 733 человека (из более чем 1800 по стране), в том числе 612 заключенных, которым смертная казнь с введением моратория была заменена на бессрочную изоляцию от общества. Излишне говорить, что мошенников, грабителей, квартирных воров и подобной им уголовщины среди них нет. Это рецидивисты, на совести каждого из которых многие загубленные жизни, зачастую детские.

Сотрудник службы безопасности следит за обстановкой в камерах "пожизненников"

Отсюда и неукоснительно соблюдаемые условия безопасности: камеры оборудованы сигнализацией, тревожной кнопкой и видеонаблюдением, отделены двумя массивными решетками от входной стальной двери с одной стороны и стены с окном - с другой. Вся мебель (кровати, стол, лавка, тумбочка, шкафчики) наглухо вмонтирована в стены и пол. Выход за пределы камеры только в наручниках в позе конькобежца - согнувшись вперед, руки за спиной - в сопровождении трех вооруженных дубинками конвоиров (оружие в режимной зоне исключено), один из которых кинолог с собакой. В случае перемещения осужденных за пределы этажа (например, в производственные цеха) им на глаза надевается повязка для дезориентации в пути, перед этим их досконально досматривают. Эффективность таких мер налицо - за несколько десятилетий здесь не зафиксировано ни одной попытки побега и нападения на работников ФСИН.

Мы идем по коридору жилого этажа. Сергей Николаевич обращает мое внимание на персональные таблички у каждой камеры - в них краткая информация о "жильцах": фио, даты рождения и приговора, уголовные статьи, по которым осужден, конкретные совершенные преступления и склонности (при наличии) к нападению, побегу или суициду. Это тоже мера безопасности, поясняет Балдин: сотрудник должен заранее знать, кого ему предстоит вести и на что тот способен. "В составе банды организовал теракт, погибли 18 человек", "Совершил убийство 6 человек, покушался на убийство 2 человек", "..четырех человек, в том числе ребенка", "..с помощью топора..", "..с особой жестокостью при помощи ножа", "..в извращенной форме", "..задушил" - уже после второй такой "визитки" подкатывает тошнота.

День у заключенных начинается в 6:00. Полчаса на туалет, зарядку (обязательна для всех) и заправку коек, садиться и ложиться на них до отбоя запрещено. Затем время завтрака, который разносят по камерам осужденные со строгого режима - таких в "дельфине" 122 человека (содержатся отдельно от "пожизненников", у них меньше решеток, больше свободы передвижения).

В 7:00 заключенных ведут на работу в цеха по пошиву одежды и обуви, где они работают до 18:00 с двумя перерывами - на прогулку и обед (его подают на рабочие места). По возвращении в камеры осужденные ужинают, смотрят телевизор, могут писать письма, играть в шахматы или шашки. Телевизор имеется в каждой камере, смотреть его разрешено четыре раза в день в личное время. Понятно, что у трудоустроенных колонистов это развлечение занимает меньше времени. Права выбора каналов у осужденных нет. Программа передач и фильмов утверждается каждую неделю и транслируется по кабелю через дежурную часть. В 22:00 подается команда "отбой" и до 6:00 никакие перемещения по камере не разрешаются, за исключением посещения туалета или вызова медика в случае плохого самочувствия.

Парикмахер "со стажем", обслуживающий колонистов

В рацион питания заключенных входят крупы, мясо, рыба, овощи. Среди диетических блюд молочные продукты, яйца, компоты, натуральные соки. В праздничные дни в меню добавляют салаты и выпечку.

Мы зашли в комнату, в которой в новом году будет организован православный храм. Здесь работает 36-летний художник Алексей Рыжанков - в одиночку расписывает стены и потолок иконами. В 1998 году Кемеровский облсуд приговорил его к смертной казни за убийство семьи из четырех человек, в том числе двух девочек 9 и 12 лет, которых он изнасиловал перед расправой.

Рыжанков: "Мне было 18 лет и четыре дня, когда зачитали приговор. Я был подростком, который убегал из дома, воспитывался на улице, воровал. Я не осознавал, что такое смертная казнь, что я натворил. Потом взрослел, набирался ума, приходило осознание (смерти), но в какой-то момент мне заменили наказание на ПЛС. В то время я как раз уверовал в бога, понимал, что бог дал мне возможность исправиться, дал мне прощение. Сегодня я не хочу, чтобы меня казнили, потому что сейчас я совсем другой человек с другим мировоззрением. С одной стороны я понимаю, что могу провести здесь остаток жизни, с другой - все-таки надеюсь освободиться и какую-то часть своей жизни прожить по-человечески".

Надежда освободиться - не пустой звук. Уголовно-исполнительный кодекс РФ позволяет осужденным к ПЛС подать в суд прошение об условно-досрочном освобождении (УДО), если срок их заключения достиг 25 лет и затем - через каждые пять лет. На сегодняшний день восемь из 37 заключенных "Черного дельфина", отсидевших четверть века и более, подали заявления об УДО. Четырем просителям было отказано, остальные прошения пока на рассмотрении. Вообще, по данным ФСИН, за последние 20 лет ни один из таких осужденных на волю не вышел. Но их количество по стране растет и в ближайший год превысит 150 человек.

Работа для осужденного - это возможность погашения назначенных судом исков и воспитательная цель, рассказывает Балдин. Средствами, которые остаются на счете после всех удержаний, осужденный может пользоваться по своему усмотрению - приобретать товары и продукты в магазине учреждения (не более, чем на 7000 рублей в месяц), перечислять родственникам. Многие из тех, чей срок заключения приближается к 25 годам, стремятся полностью погасить задолженность по искам, поскольку это обстоятельство является одним из условий УДО. Из приговоренных к ПЛС на сегодняшний день, по словам подполковника, трудоустроено чуть более половины - это самый высокий показатель среди аналогичных колоний.

Владислав Горбунов, 47 лет, рецидивист. В 1990 году признан Ярославским областным судом виновным в посягательстве и убийстве сотрудника милиции, приговорен к исключительной мере наказания.

Горбунов: "Свои ощущения? Нет, не помню. Ни когда услышал смертный приговор, ни когда узнал о замене казни на пожизненное лишение свободы. Тогда меня волновали совсем другие вопросы наподобие радиоприемников. Жизнь продолжается? Не знаю. Я вот лично семью сохранил - жена у меня, ребенок вырос. Мы общаемся. Они ко мне ездят на свидания. Нормальная жизнь".

Спросил его, правильно ли я понял, что пожизненное лишение свободы - это не лишение жизни?

Горбунов: "Нет, это лишение жизни. Получается, что человек вырван из общества навсегда. Со стороны государства сделано все, чтобы человек общался как можно меньше с родными, с обществом. Я считаю, что это неправильно".

Содержатся осужденные к ПЛС по одному, по двое и по четверо. Кому, где и с кем сидеть, решает комиссия с учетом особенностей личностных характеристик, в том числе психологических. По утверждению начальника колонии, для безопасности осужденных удобнее содержание по три-четыре человека. "Если их двое и между ними возникает конфликт, пресечь его может только группа сотрудников по вызову дежурного, а на это требуется время - до двух минут по нормативу. Если же сокамерников трое, один из них всегда может нажать кнопку тревоги (это его обязанность) и затем попытаться разнять оппонентов. Ситуация упрощается, если камера четырехместная", - поясняет Балдин.

Такие случаи бывают, отмечает он, и связаны, как правило, с длительным пребыванием осужденных в одном помещении - когда они сидят вместе несколько лет, им просто уже не о чем говорить. "Подельников, проходивших по одним уголовным делам, вместе не сажают. Родственников до недавнего времени тоже было запрещено держать в одной камере, но сейчас это разрешено. В нашей колонии семь семейных пар - есть братья, есть отец с сыном. Но и они устают друг от друга и зачастую просят расселить их", - рассказывает мой собеседник.

Не могу не сказать, что в "Черном дельфине" меня поразили чистота, порядок и отсутствие специфического затхлого духа, характерных для большинства пенитенциарных учреждений (я видел их немало). Все помещения либо новые, либо недавно отремонтированы.

"Здесь личный состав службу несет. Не должно быть такого, что сотрудник приходит домой, а от него исходит запах тюрьмы. Мы строго следим за чистотой, все осужденные должны быть коротко пострижены и побриты. В весеннее и летнее время, когда жарко, дополнительно разрешается стирка белья, в каждой камере есть холодная и горячая вода", - поясняет начальник ИК.

Кроме этого, по его словам, "пожизненникам"-курильщикам пришлось расстаться со своей привычкой. "Они сначала были категорически не согласны, но я объяснил - это не моя прихоть, есть федеральный закон, который четко определяет, что в госучреждении курить запрещено. Поэтому табачного запаха у нас тоже нет", - сказал Балдин, который и сам не курит.

Но ведь можно курить в прогулочном дворике, попытался возразить корреспондент-курильщик. Это так, ответил Балдин, но прогулка один раз в день - проще отказаться от сигарет.

Владимир Муханкин, 36 из 55 лет провел в местах изоляции. В 1996 году приговорен к расстрелу за убийство восьми человек, в том числе трех детей.

Муханкин: "Мое мнение всегда было однозначно - я очень строгий к себе и себе подобным. За 36 лет тюремно-лагерной жизни очень многих людей познал. Террористы - это нечисть. Это не маньяк какой-то. Если больной человек сдуру кого-то убил, кого-то изнасиловал, то эти идут на массовые убийства невинных граждан любого возраста любой нации. С ними нельзя цацкаться - просто голову отшибать с корнем, уничтожать, как бешеных псов. А для таких, как я, для других осужденных, которые не раз сошли с пути истинного, пусть пожизненное (заключение) будет".

Муханкин: "Не скажу, что я привык к тюрьме, к ее строгости, принципиальности. Расстрел - это конечно страшновато, даже козявка жить хочет. Не буду хвастаться - боялся, сидел в камере смертников, каждый день ждал смертной казни и знал, что она уже вот-вот (состоится). Это жутко. Некоторые люди в ожидании казни не выдерживали - вешались, "вскрывались", травились, сходили с ума. Я мужественно это перенес, решил - как будет, так и будет. Если Господь решит, что я не должен жить - я достойно смерть приму, оденут мне маску на голову, расстреляют и закопают. Я совершил, я виноват".

Подполковник Балдин показывает стройку нового четырехэтажного корпуса для осужденных к ПЛС. "Подвал полностью оборудуем под фабрику, один этаж будет выделен под осужденных, достигших 60-летнего возраста, там же расположится помещение для тех, кто находится в отпуске, спортзал. Из бюджета на это строительство ни копейки не потратили - все средства от реализации собственной продукции", - сказал Балдин.

Стандартное обустройство четырехместной камеры для "пожизненников". Стиль заправки койки визуально гарантирует отсутствие в ней человека.

По его словам, швейный и обувной участки, работая в две смены (спецодежда, постельное белье, ботинки туфли, тапочки), приносят ежегодно десятки миллионов рублей. "Участок колонии-поселения принес в этом году уже 1,7 млн рублей прибыли по сельскому хозяйству и растениеводству - крупный рогатый скот, лошади, свиньи, овцы, кролики, куры, утки. Имеется огород 100 га - помидоры, огурцы, капуста, свекла, морковь, перец, арбуз, дыня, тыква", - рассказывает начальник "Черного дельфина".

Григорий Ким, 54 года. В 1992 году приговорен Мосгорсудом к высшей мере наказания за 14 разбойных нападений, три из которых сопряжены с убийствами, побег из-под ареста.

Ким: "Да, я был готов к этому (смертному приговору), потому что совершённое преступление предусматривало такую меру наказания. Позже были и волнение и страх. Когда узнал о помиловании, никаких эмоций не было. Жизнь продолжается? Конечно. Надежда выйти отсюда? Надежда есть всегда. Первое время, когда находился в камере смертников, тяжело было. Потом настал такой момент, уверовал в Господа и совсем по-другому стал на эти вещи смотреть. Лучше здесь (в колонии) постоянно быть с Господом, чем там (на свободе) один час без него".

Любому осужденному, который работает в местах заключения, положен 12-дневный рабочий отпуск. Сергей Балдин поясняет, что осужденные в колонии строгого режима могут смотреть телевизор больше обычного, писать письма, гулять на свежем воздухе в пределах локального участка. А "пожизненные" проводят отпуск в своей камере, их режим практически не меняется, они просто не выходят на работу. "Когда в новом корпусе сделаем помещение для тех, кто находится в отпуске, они будут помещаться туда. Там будет телевизор, настольные игры, турник, теннисный стол", - говорит Балдин.

Мы осматриваем медсанчасть, которой позавидовали бы и некоторые московские поликлиники. Рентген-аппарат, операционная для несложных операций, современный зубной кабинет. Везде кварцевые лампы для дезинфекции. Палаты больничного блока схожи по обстановке с жилыми камерами - те же дополнительные решетки, только чуть больше площадь. Здесь лечатся от сердечно-сосудистых, инфекционно-респираторных заболеваний, гриппа. Больных туберкулезом - наиболее часто встречающимся тюремным недугом - всего 17 человек.

Кстати, в случае тяжелой (как правило, неизлечимой) болезни, осужденные к ПЛС, также как и другие "сидельцы" СИЗО и колоний, подлежат обследованию специальной медицинской комиссией. Она может освободить от наказания по состоянию здоровья. За последние 10 лет комиссии в регионах освидетельствовали и направили в суд медзаключения на 103 "пожизненников". Положительных решений по их освобождению судами не было принято.

Когда осужденный умирает, его родственникам в тот же день направляется телеграмма с предложением забрать тело. Если родня отказывается или в течение трех дней нет ответа, заключенный находит свой последний приют на отдельном участке муниципального кладбища. На могиле ставится табличка с фамилией и датами рождения и смерти.

В соответствии с Уголовно-исполнительным кодексом, осужденные на пожизненный срок содержатся в строгих, обычных и облегченных условиях.

В строгих условиях они пребывают первые 10 лет - в год им разрешены одна посылка или передача и два трехчасовых свидания. По прошествии этого периода осужденный переводится в обычные условия, которые дают право на два краткосрочных и два длительных (3-дневных) свидания и получение трех посылок или передач в год. Спустя еще десятилетие в отношении "пожизненника" действуют облегченные условия, которые разрешают в течение года три краткосрочных и три длительных свидания, четыре посылки или передачи и четыре бандероли.

Александр Скрипченко, 1970 года рождения. В 1990 году Иркутским областным судом приговорен к смертной казни за изнасилование и убийство женщины, убийство ее дочерей 4 и 6 лет.

Скрипченко: "Если люди сидели, выпивали и поубивали друг друга, им все равно - есть смертная казнь или нет - все спонтанно получилось. Какие чувства испытал, выслушав смертный приговор? Не помню - столько лет прошло. Сейчас? А сейчас как в поговорке: что хуже, ужасный конец или ужас без конца? - каждый сам решает".

По данным ФСИН, самый большой срок (с мая 1984 года) провел в застенках колонии номер 2 ГУФСИН по Пермскому краю ("Белый лебедь") осужденный за бандитизм и подделку документов. Он был приговорен к высшей мере наказания, но в 1993 году помилован президентом и отправлен на пожизненное заключение. В 2009 году Соликамский городской суд отклонил его ходатайство об УДО. В 2014 году повторно просить об освобождении осужденный не захотел.

Согласно статистике, примерно пятая часть осужденных к ПЛС женаты, две трети не имеют семьи, остальные разведены.

За последние 10 лет среди обитателей колоний особого режима зарегистрировано 15 самоубийств. Основные мотивы - расставание с родными и длительный срок заключения, осознание утраты смысла жизни, психическое расстройство. Двоих к уходу из жизни подвигло чувство вины за содеянное.

P.S. Я улетал из Оренбурга, как и прилетел, в сумерках - в прямом и переносном смысле. С ощущением, что так и не нашел ответа на вопрос, насколько оправданной может быть смертная казнь. В голове снова и снова мелькали строчки: "..нанес 27 ударов ножом.. совершил половой акт.. ударил ножом..".

И слова заключенного: "уничтожать, как бешеных псов".

"Почти все заключенные жалуются на то, что устают от сокамерников, от стен, что у них дефицит впечатлений. Подъем, перекличка, завтрак, обед, прогулка - изо дня в день ничего не меняется. Это жизнь в пределах одной камеры", - эта цитата психолога колонии особого режима УК-161/3 "Черный беркут" (Костанайская область), где отбывают наказание преступники, приговоренные к пожизненному лишению свободы. О том, что думают и как живут эти заключенные, подробно рассказывается в исследовании Представительства Международной тюремной реформы (PRI) в Центральной Азии, обнародованном в Астане.

Выдержка из исследования:

"Заключенный разбил окно и хотел куском стекла покончить жизнь самоубийством, с тех пор окно на расстоянии метра отделяет специальная решетка". (Сотрудник учреждения)

"Мне стало чуть-чуть не по себе, мягко сказать, потому что сейчас те условия содержания, которые существуют, реально приносят страдания и мучения этим лицам", - начинает свой рассказ эксперт по вопросам уголовно-исполнительной системы Игорь Мирошниченко, у которого была возможность сравнить положение дел в колонии для пожизненно осужденных десять лет назад и теперь.

"На протяжении всех 25 лет человек содержится в камерных условиях, где он просто деградирует. В разговоре с ними уже чувствуется психическое отклонение очень сильное. Они даже теряют элементарно словарный запас", - комментирует свое исследование Мирошниченко.

Все 126 приговоренных к пожизненному лишению свободы стоят на учете психологической службы как склонные к суициду либо нанесению себе телесных повреждений, а также 11 из них - как подверженные педофилии (осуждены за насильственные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетних). Восемь приговоренных к ПЛС имеют признаки психического расстройства личности. У этой категории заключенных периодически происходит обострение психического заболевания.

Выдержка из исследования:

"Психически ненормальный, он бросается посудой, едой, никто с ним не мог сидеть вместе, поэтому он в камере сидит один. Один раз обмазал стены своими фекалиями". (Сотрудник учреждения)

"Из тех 25 человек, с которыми я разговаривал ранее, уже восемь человек состоят на учете у психиатра. У одного из них идет активная стадия, человек уже неадекватен. Сейчас эта проблема для администрации учреждения. Они не знают теперь, что с ним делать, и вынуждены назначить из числа этих же пожизненно осужденных санитара, который ухаживает за этим психически больным", - продолжает свой рассказ эксперт.

Выдержка из исследования:

Вся мебель (кровати, стол, лавка, тумбочка, шкафчики) наглухо вмонтирована в стены и пол. Выход за пределы камеры только в наручниках в позе конькобежца - согнувшись вперед, руки за спиной в сопровождении конвоиров. Эффективность таких мер налицо - здесь не зафиксировано ни одной попытки побега и нападения на работников.

Фото PRI

"Исходя из условий безопасности в комнате свиданий начинают строится еще отдельные клетки для этих заключенных. В результате в беседе со мной мать одного из пожизненно осужденных заявила: "Я не пойду в эту клетку, я боюсь туда заходить". То есть надо было все-таки оставить первые 5-7 лет строгие условия содержания, где человека изучают. А потом, чтобы не строить этих дополнительных клеток для этих свиданий, предусмотреть четкий переход от более строгих условий к более мягким. Сейчас все 25 лет содержания в камере - это полная деградация и уничтожение человека как личности", - считает Мирошниченко.

Выдержка из исследования:

В сутки они имеют право на одну прогулку во внутреннем дворике. Сверху дворик просматривается контролерами, он еще более узкий чем камера, но зато целых два часа можно дышать свежим воздухом. Каждые десять дней им выдают свежие газеты и книги, кроме того, в камере есть радио и телевизор, по которому в установленное время смотрят передачи телеканала "Хабар".

"Необходимо хотя бы открыть эти камеры на дневное время, пускай они выходят и находятся со своей общей массой в этом локальном участке, нужно предусмотреть их общение, нормальное обучение. Сейчас по Уголовно-исполнительному кодексу предусмотрено обучение этой категории лиц, но на практике исходя из условий степени риска учитель практически не может зайти в этот локальный участок, потому что не каждый сотрудник даже этого учреждения имеет доступ туда, не говоря уже о медиках. Самым острым вопросом я считаю медицинское обеспечение", - продолжает Игорь Мирошниченко.

Осужденный А., 32 года:

"Когда сидел в Аркалыке, думал: лучше бы расстреляли. Сейчас есть цель. У меня появилась девушка - осужденная. Хочу жениться на ней. Были нервные срывы. Два раза хотел повеситься. Один раз вскрылся в СИЗО. Жалею о содеянном. Я думал написать письмо и попросить прощения у жертвы. Но не знаю, простит ли. Я не помню, как это делал. Во время убийства был сильно пьян, под воздействием наркотических средств. Многие преступления совершаются под воздействием алкоголя".

В настоящее время лица, приговоренные к пожизненному лишению свободы в Казахстане отбывают наказание в учреждении УК-161/3 ("Черный беркут") в Костанайской области, городе Житикаре (здесь содержится большая часть осужденных), и учреждении УК 161/12 (Аркалыкская закрытая тюрьма) также в Костанайской области, городе Аркалыке.

В целом из 126 человек, приговоренных к ПЛС, 26 осужденных - те, которым изначально грозила смертная казнь, но потом был введен мораторий, они были помилованы и смертельный приговор им заменили на пожизненное лишение свободы.

Осужденный Н.:

"Конечно, пожизненное лишение свободы лучше, чем смертная казнь".

Все пожизненно осужденные отбывают свое наказание по статье "Убийство". Подавляющее большинство из них совершили преступления с целью разбоя, грабежа или изнасилования. Так, 11 осуждены за изнасилование и убийство несовершеннолетних; три человека - за убийства на бытовой почве; один - на почве неуставных взаимоотношений в армии. Один из осужденных является участником организованной преступности.

Осужденный В., 60 лет:

"Осужденным тяжело сидеть без дела целый день, хотелось бы заниматься чем-либо, получать обучающие диски".

В строгих условиях содержания находятся 24 человека, в обычных - 102. Большая часть осужденных в возрасте от 25 до 40 лет.

"Необходимо изменить внутренние инструкции. Те инструкции, которые были введены ранее, - мы перегнули чуть-чуть, мягко скажем. Надо дать им такие же права, как любому осужденному, и не выводить их в отельную какую-то категорию особо опасных преступников. Я вам скажу, что нарушений они совершают намного меньше, чем даже обычные осужденные, которые совершили менее тяжкие преступления", - уверяет эксперт Мирошниченко.

Осужденный Д., 34 года:

"Хотелось бы иметь возможность дольше смотреть телевизор".

За период содержания в учреждении приговоренными к пожизненному лишению свободы ходатайства об условно-досрочном освобождении не подавались. Ближайший формальный срок, дающий право на УДО, наступает у осужденного Х. в январе 2025 года. Известно, что в свое время, в 90-е годы, этот человек совершил серию убийств .

Осужденный В., 39 лет:

"Раньше были такие времена, убить человека - это вообще ничего для меня не стоило. Десять раз мог убить".

К 126 приговоренным к пожизненному лишению свободы 28 ноября 2016 года фактически прибавилось еще несколько человек, осужденных по актюбинским событиям.

Подготовил Ренат Ташкинбаев

Точка невозврата: спецучасток для пожизненно осужденных в Мордовии
РАПСИ, Владимир Новиков
12:27 20/10/2010
Поселок Сосновка в республике Мордовия – самое близкое к Москве место, где содержатся те, кого суд приговорил к пожизненному лишению свободы.

В исправительной колонии особого режима (ИК №1) в поселке Сосновка Республики Мордовия помимо обычных зэков, содержат 156 лиц, приговоренных к пожизненному лишению свободы. Официально эта территория называется "участок ПЛС" – пожизненного лишения свободы. Два корпуса с камерами для осужденных отделяет от остальной зоны трехметровый забор и колючая проволока. За ней живут 156 человек.

"В 6 утра у них подъем: водные процедуры, зарядка, завтрак. По распорядку, кто-то выходит на работу. Обед у них в 12 часов. Вечером личное время: чтение книг или шахматы. В 22.00 уже отбой", - сказал РИА Новости начальник участка для отбывания наказания пожизненно осужденных Сергей Канаев.

Из 156 человек работают только 80 – шьют рукавицы. Остальных не допускают к швейным машинкам и иглам из-за неустойчивой психики. Средняя зарплата осужденных в месяц составляет 2130 рублей. Кто-то отсылает эти деньги на волю родным, другие покупают через охрану чай и сигареты.

Каждый осужденный имеет право на одну прогулку в день. Насильно не выводят, только по желанию. Во дворе расположен специальный прогулочный дворик, разделенный на несколько десятков каменных клеток с решетками. Внутри них есть турники, штанги и брусья. Имеется даже теннисный стол. На прогулку у осужденных отведено 90 минут.

"Самое тяжелое здесь - это монотонность, однообразность. Ограничение свободы - максимально. Передвижение только под конвоем", - сказал осужденный к пожизненному заключению Андрей Хотенов.

Впрочем, зэки приспосабливаются даже к самым тяжелым условиям. Кто-то обращается к Богу или начинает работать в две смены, другие живут надеждой, что через 25 лет после начала отбывания наказания дело пересмотрят и все-таки появится шанс обрести свободу

ЕЩЕ ПОДРОБНЕЕ:

О содержании в неволе лиц, приговоренных судом к пожизненному лишению свободы, уже написано и снято довольно много. Все-таки данный вид наказания применяется в России почти 20 лет. Недостатка в информации, на первый взгляд, нет. Именно это вызывает немало поводов для появления в обществе различных мифов и предрассудков, когда речь заходит о мягкости (или, наоборот, чрезмерной жесткости) режима для смертников в специальных колониях и учреждениях. О данной категории заключенных уместно говорить еще и так: не придерживайся наша страна взятого в 1996 году моратория, большая их часть уже бы отправилась в мир иной.

Истина в споре между сторонниками и противниками отмены смертной казни, как это ни банально, лежит посередине. В этом я в очередной раз убедился, проведя день на спецучастке для лиц, осужденных к пожизненному лишению свободы, в мордовской исправительной колонии (ИК) №1.

Быть может, именно эту зону держат в голове близкие экс-главы УВД Царицыно Дениса Евсюкова, ходатайствующие о его переводе из "Полярной совы", с далекого Ямала? Ведь до Москвы отсюда – всего-то 500 километров.

Добро пожаловать в мышеловку
Спецучасток для пожизненно осужденных – составная часть ИК №1, которая расположена в двадцати километрах от небольшой железнодорожной станции Потьма Куйбышевской железной дороги, в поселке с дачным названием Сосновка. Снаружи неподготовленному человеку трудно отличить колонию от обычной промзоны или лесопилки. Выдают неприметные серые вышки-башенки по периметру, да несколько рядов витой серебристой колючей проволоки.

У ворот исправительного учреждения нет привычного для любого столичного СИЗО столпотворения родственников, ожидающих свидания или очереди оставить продуктовую передачу. Мелькают лишь камуфляжи идущих со смены инспекторов-контролеров, да высокие фуражки офицеров. Отсутствие навещающих на самом деле не удивительно. Их и в Потьме с любого проходящего поезда сходят единицы. Любой визит в колонию с воли, особенно впервые – повод для проверок компетентными органами, которые проводятся, по понятным причинам, вовсе не в день приезда.

Зона – место режимное не только для зеков. Вход на главный КПП – не более трех человек за один раз. Больше народа элементарно не поместится в предбаннике, который, кажется, состоит исключительно из решетчатых дверей с массивными запорами на электроприводах. Пока одна не закроется, следующая не откроется. Классическая мышеловка.

"Парадный подъезд" мордовской исправительной колонии №1.Прежде чем попасть на территорию, придется сдать паспорт и все мобильные средства связи. Номерками в "гардеробной" служат жестяные жетоны, напоминающие личные солдатские медальоны времен Великой Отечественной. Фотографировать журналистам, а они время от времени в ИК-1 бывают, можно. Но с двумя условиями: все, кроме "инженерно-технических средств охраны" (проще говоря, тех же вышек периметра) и самих заключенных без их на то согласия. Разрешение требуется получать отдельно, причем в письменном виде, заверенное администрацией. При всей внешней безропотности проходящих мимо на работу зеков мне рисковать не рекомендовали. Каким бы дисциплинированным и кротким не выглядел среднестатистический осужденный, абсолютное их большинство в курсе, что имеют право на приватность.

Красное без черного
ИК-1 – классическая красная зона. В окрестностях Потьмы других нет вовсе, не без гордости говорят сотрудники мордовского УФСИН. Черная зона, если кто вдруг не знает – место, где хозяйничают воры в законе. Красная целиком и полностью контролируется администрацией, как и положено по закону.

Поговаривают, что в ряде колоний других регионов получить согласие зека на интервью возможно только за 2-3 блока недорогих сигарет и 2-3 пачки рассыпного черного чая. Здесь, в Сосновке, это не принято, говорят мне встречающие сотрудники, отговаривая тем самым от внепланового посещения местной продуктовой лавки.

Зона в зоне
Спецучасток для содержания осужденных к пожизненному лишению свободы – государство в государстве. От основной зоны два двухэтажных корпуса вместе с прогулочным двориком отделены еще одним КПП с множеством все тех же решетчатых дверей. И - трехметровым забором с "колючкой" в несколько рядов.

Прогулочный дворик охраняется не только по периметру, но и сверху.Вполне невинное наименование "прогулочный дворик" не должно вводить в заблуждение. Это длинное строение, поделенное на сорок с лишним отсеков-камер с отдельными входами. Крыши в традиционном понимании у строения нет. Она забрана все теми же решетками, чтобы надзиратели, которые здесь официально именуются инспекторами-контролерами, могли наблюдать за прогулками смертников не только сбоку, но и сверху.

Прогулкой считается ежедневное полуторачасовое хождение по периметру одной из камер. Пять-шесть шагов вперед, сколько же – назад. Развлечением для осужденного может стать лишь общение с сокамерником на свежем воздухе: в прогулочных отсеках нередко прохаживаются сразу по двое. Одна из уличных камер на участке – в два раза больше остальных. "Летом там у нас стоял стол для пинг-понга, в который разрешено соревноваться примерным осужденным. Сейчас убрали. Не сезон", - поясняет начальник спецучастка, полковник Сергей Канаев.

Говорят, в аналогичных учреждениях Скандинавии для заключенных устраивают не только соревнования по настольному теннису, но и монтируют летом даже небольшие бассейны, плюс разрешают передвигаться по территории на велосипедах. Сама же зона больше напоминает коттеджный поселок экономического класса.

Здесь все это, несмотря на сходство климата, во всех смыслах непозволительная роскошь.

"Д" значит "дежурный"
Внутри корпусов обстановка не менее спартанская. Длинные коридоры с высокими чуть сводчатыми потолками и камерами по обе стороны. Двухэтажные корпуса стоят на поверхности, но внутри отчего-то напоминают глубокое подземелье из позднего средневековья. Массивные железные двери серого цвета, с замками, глазками, засовами.

В этот "почтовый ящик" контролер должен бросить связку ключей в случае нападения заключенного.В каждом коридоре, куда из камер выводят осужденных, заведена своеобразная сигнализация. На высоте поднятой руки протянут шнур из толстой витой проволоки. В случае опасности конвоир может дернуть за него, вызвав подмогу. Между камерами висят небольшие железные короба неприметного серого цвета, чем-то напоминающие почтовые ящики. При возникновении нештатной ситуации конвойный по инструкции обязан бросить в ближайший к нему ящик связку ключей. Достать их можно, только открыв навесной замок. Или сломав его.

В начале коридора – отдельное помещение, разделенное на три части решетками. Это комната краткосрочных свиданий (максимальное время посещения – четыре часа). Зек помещается в одну клеть, близкие или родственники заходят в другую. Между ними – место дислокации контролера.

В конце – четыре камеры штрафного изолятора, или ШИЗО. Они менее просторные – по 5 кв. м., но при этом рассчитаны на двух человек. Рядом – шкафчики с особой формой для штрафников. Если в повседневной зоновской жизни смертник одет в черную униформу с большими буквами ПЗ ("Пожизненное заключение"), то в ШИЗО она меняется на ярко-оранжевую. Альтернативная расцветка облегчает работу дежурной смене охраны.

Камеры - либо на четверых, площадью чуть больше 15 кв. м. Или же на двоих – на 12 кв.м. В каждой - одна или две двухъярусных койки. Садиться и уж тем более ложиться на них можно только после отбоя. Стол, табуреты по числу сидельцев, санузел в углу за невысокой перегородкой. Кое-где под потолком – небольшой телевизор. Но только у тех, кому его купили родственники.

Дежурная смена должна всегда помнить, кто именно сидит за этой дверью.На дверях – визитные карточки на каждого находящегося внутри смертника. С фото, фамилией-именем, кратким описанием того, за что тут оказался. И – нередкой припиской красным - "склонен к нападению на администрацию", "склонен к совершению побега", "склонен к суициду".

Красная буква "Д" поверх визитки – данный заключенный сегодня дежурит. С его доклада "гражданину начальнику" начинается любое общение администрации с обитателями изолированного от внешнего мира помещения.

Ручная система особого учета
В дежурке напротив ШИЗО – плакат наподобие "Их разыскивает милиция": крупные планы заключенных, склонных к агрессивным действиям. Самых опасных, по мнению администрации - не более десятка. Если пройти по коридорам и изучить то, что написано в карточках на дверях камер, становится понятно – почти каждый имеет какую-то порочную склонность, даже если еще не проявил ее за все время отсидки. Личное дело, результаты предварительного или судебного следствия, выводы психолога – все это говорит администрации о том, что бдительность терять не следует. Иначе быть беде.

Собственное изобретение начальника спецучастка Сергея Канаева – картотека.Похожая настенная картотека, но уже на всех подопечных, имеется этажом выше – в кабинете Канаева. Это два больших полотна (по числу корпусов спецучастка), с кармашками, в каждом из которых лежат карточки осужденных, содержащихся в настоящее время в одной камере. "Придумал и сделал сам, для личного удобства. Все наглядно. Разбуди ночью – назову и статьи, и за что именно сидит. Каждого помню", - улыбается полковник.

Очевидно, аналогичную систему учета несложно сделать на компьютере. Но тут их нет даже в кабинетах руководства. Почему-то не положено.

Контингент
Сейчас на спецучастке - 156 человек, которых охраняет посменно 65 сотрудников УФСИН.

Сотня получила пожизненный срок взамен смертной казни по указу главы государства. Остальным такое наказание назначил суд. Больше всего сидельцев – из Москвы (18), Санкт-Петербурга (16) и Ульяновской области (10). Всего же в камерах спецучастка сегодня сидят выходцы из 48 российских регионов. К слову, с 1998 года по настоящее время сюда ни разу не попадали осужденные-иностранцы. Даже из так называемого ближнего зарубежья.

При ознакомлении с официальными данными больше всего потрясает, правда, не география. Находящиеся ныне там осужденные в разное время убили более четырехсот человек: 184 мужчины, 157 женщин, 34 мальчиков и 29 девочек. Проще говоря, на каждого в среднем приходится по три загубленные жизни.

Больше всего жертв – 49 - на счету террориста Тамбия Хубиева. Он в 2004-м взрывал столичную подземку. Сначала на перегоне между "Автозаводской" и "Павелецкой", полгода спустя – на выходе из станции "Рижская".

Семеро осужденных относятся к категории маньяков, девятнадцать официально считаются серийными убийцами.

Данные мордовского УФСИН, впрочем, содержат и вполне мирные статистические выкладки, вполне годные, скажем, для той же переписи населения. Средний возраст осужденных – 44 года. Самому молодому – насильнику Балакину – 25. Самому пожилому – убийце Мингазетдинову – 69. Большинство – 115 осужденных – холостяки. Женатых 31 человек, разведенных – еще 9. Дюжина зеков – бывшие военные и сотрудники правоохранительных органов: от летчиков до постовых милиционеров.

Отдельно статистика администрации повествует, что количество трудновоспитуемых – 18, или чуть больше 10% списочного состава осужденных. При этом на обычных условиях содержания сидит всего семеро (или 4,4%). Остальные 149 – на так называемом "строгаче". Таким не полагается поблажек, например, свиданий. Это суровое наказание, но не для всех. Более трети смертников вообще не поддерживает никаких контактов с близкими и родственниками.

Портрет с натуры
Впечатляют и другие документальные свидетельства. А именно - выводы штатных психологов колонии. Вот некоторые выдержки из усредненного психологического портрета лица, пребывающего в среднестатистической камере сосновского спецучастка:

"По характеру несколько замкнуты, больше погружены в себя, пессимистичны, испытывают трудности в общении, чувствительны, раздражительны, склонны к аффективным реакциям, мнительны, тревожны, замкнуты на чувствительном восприятии реальности, с пониженным, часто подавленным фоном настроения.

Проявляется робость, неуверенность в себе, заниженная самооценка в сочетании с переоценкой значимости личных страданий, стремлении избежать ответственности, осознания реальности в плане потворствования своим желаниям.

Направленность личности – в основном стремление следовать общепринятым нормам поведения, приспособиться к среде, чтобы выжить".

Глядя на то, что написано в судебных приговорах и объективках администрации, а также на портреты подопечных полковника Канаева, в те же "робость" и "неуверенность в себе" почему-то верится с большим трудом.

Каждый зек, на самом деле – загадка. Что творится у него в душе, понять подчас невозможно годами. Скажем, террористы, на счету которых десятки трупов, хлопот администрации не доставляют вообще. Видимо, сказывается приученность с дисциплине и исполнительности, прививаемая бандитским подпольем.

Больше всего неприятностей доставляют лица, в обычной жизни старавшиеся быть незаметными и даже серыми. Сергей Канаев в этом смысле из общего ряда подопечных-душегубов выделяет маньяка Сергея Ряховского, на рубеже 90-х убившего в столице и ее окрестностях 18 мужчин и женщин. "И на контакт шел неохотно, и лукавил, и изворачивался. Тяжелый был персонаж, во всех смыслах тяжелый", - морщится начальник.

Тяжелый персонаж скончался пять лет назад. Ко всем остальным у Канаева отношение ровное. И даже какое-то отстраненное: "За все время службы, а я в этой колонии с 1989 года, свыкся уже к ними со всеми. Они совершенно не страшные. Наверное, потому, что сейчас находятся в условиях, в которых неминуемо меняется любой человек". Спит полковник Канаев спокойно: работа размеренная, ЧП не бывает. И менять что-то в жизни, по собственному утверждению, уже поздно. Привык.

Летчик-оформитель
Общаться лично на спецучастке дозволяется далеко не с любым осужденным. И дело тут не в капризах администрации. Правда, про террористов можно забыть сразу: доступ к ним возможен лишь с разрешения ФСБ.

Многие другие не годятся по причине собственной некоммуникабельности, зажатости, а то и крайне невысокого интеллекта. В сочетании с расшатанной психикой такой зек может вызвать разве что жалость. Сергей Канаев рассказывает, что как-то заезжие журналисты попросили разрешения взять интервью у одного такого осужденного. Привели, посадили на стул. Герой репортажа на вопросы, как попал в зону и чем занимался на воле, только бормотал одно и то же: "Папка-мамка. Боюсь. Дяденьки милиционеры. Хочу домой, на Красную Площадь. Ушко болит". Связной беседы, в общем, не получилось.

Наиболее общительными здесь в последние годы считаются заключенные с высшим образованием. В первую очередь, военным. Андрей Хотенов в 80-х был летчиком, служил в Венгрии. В 1991-м, по пьяной лавочке, в компании подельников совершил разбойное нападение, с убийством трех человек. "Преступление было несуразным, хаотичным каким-то, поэтому и раскрыли его по горячим следам", - говорит мне бывший старлей ВВС.

За решеткой он – с 1992 года. На спецучастке – с 99-го, после того, как расстрельный приговор указом Бориса Ельцина был заменен пожизненным лишением свободы.

На зоне занят художественно-оформительской работой. Это заметно: у Хотенова – руки, скорее, пианиста или бухгалтера, нежели слесаря или шофера.

За время отсидки уверовал в бога, считает, что именно с того момента его жизнь наполнилась содержанием и смыслом. До сих пор, несмотря на значительный тюремный стаж, не может привыкнуть "к монотонности и однообразию невыносимо тяжелого режима": максимальному ограничению свободы, передвижению только под конвоем, постоянному наблюдению со стороны сотрудников через специальное окошко.

"Еще давит общественное мнение, по которому все пожизненно осужденные – гады и сволочи, мол, так им и надо. А ведь среди нас есть определенное количество людей, которые в будущем могут считаться законопослушными гражданами, стремятся стать таковыми", - доказывает Хотенов.

Сейчас ему 46. До возможного в теории условно-досрочного освобождения (УДО) ему осталось сидеть шесть лет. На воле, говорит Андрей, его ждут бывшие сослуживцы, что занялись бизнесом: "Они помогут, при их помощи без работы не останусь. Хотел бы заниматься фермерством, уехать в деревню".

Ставка на помилование
Вадим Бородин на два года старше Хотенова. "Афганец", в 1983 году окончил Тбилисское артиллерийское училище. Спустя семь лет уволился из армии, и пять лет проработал в Нижегородской области инкассатором.

Потом работы не стало. Роковым оказался 1998-й – весной того года, напившись до беспамятства водки, Бородин поругался с собутыльниками. Бытовая ссора закончилась для двух оппонентов Вадима кладбищем. Третий отправился по тому же адресу как опасный свидетель. Взяли, а потом и осудили убийцу быстро: уже в ноябре того же года Бородин получил пожизненный срок.

В отличие от Хотенова, Вадим Бородин на УДО не рассчитывает: "Для этого надо отбыть в заключении 25 лет. Я уже отсидел половину. В следующем году буду подавать на имя президента прошение о помиловании".

К режиму давно привык: в две смены шьет на швейной машинке рукавицы. Деньги, около 3,5 тысяч рублей в месяц, отсылает жене и двум сыновьям. Себе оставляет минимум. Рублей 500-600 хватает на чай и сигареты в магазине колонии.

Ко всему тому, что здесь происходит, привыкнуть нельзя, утверждает Вадим. "Многие заключенные – верующие, или считают себя верующими. Я же больше рассчитываю на собственный разум. А вообще эта тема очень острая. О религии со своим сокамерником, а он крайне религиозен, предпочитаю вообще не разговаривать", - поясняет он. Потому что это обязательно приведет к ссоре или какому-то бессмысленному спору.

Вопросы вероисповедания на самом деле вызывают определенный скепсис не только у осужденных, считающих себя убежденными атеистами. В частных разговорах некоторые представители администрации колонии считают общение со священником или посещение местного храма Николая Чудотворца способом, позволяющим заключенным хоть как-то разнообразить собственное существование. "Выпусти многих таких истово верующих на волю, и они тотчас же позабудут дорогу к храму. А то и за старое возьмутся", - формулирует общее мнение один из сотрудников спецучастка.

Проверить данную версию на практике будет возможно только через три года. Именно в 2013-м на свободу может выйти один из местных убийц, сидящий за решеткой еще с 1988 года. Если, конечно, комиссия по УДО к тому моменту сочтет его безвредным для общества.

Каждому – свое
Те, кто бывал в других российских колониях для пожизненно осужденных, говорят: здесь, в Сосновке, режим содержания - мягкий. Даже чересчур, непозволительно мягкий. Контролеры, как в оренбургском "Черном дельфине", не заставляют заключенных передвигаться на корточках со скованными за спиной руками. В камерах разрешено курить, зекам полагаются спички. На прогулку ведут, не завязывая глаз, и уж тем более не надевая на голову холщовый мешок. На выходе из камер зеков не ждут служебные овчарки, натасканные на людей в черных бушлатах.

Данные, да и прочие атрибуты либерального режима - неплохое трехразовое питание (в ИК-1 имеется свое подсобное хозяйство со скотиной), библиотечные книги и телевизор, возможность побеседовать по душам со священником, право на переписку и даже на свидание с родственниками - не должны вводить в заблуждение. Это - неволя, где все, абсолютно все делается только по команде. Причем неволя, которую можно назвать вечной, в понимании отведенного каждому человеку жизненного срока.

Думаю, из 156 сидящих сейчас на спецучастке смертников УДО в обозримом будущем получит в виде исключения 1-2 человека. Остальным, как бы на словах они не раскаялись, придется встретить биологическую кончину в этих стенах.

При этом заключенные в Сосновке не накладывают в массовом порядке на себя руки. С 1998 года была зафиксирована лишь одна попытка суицида. Сотрудники мордовского УФСИН со стажем и тюремные психологи говорят, что попытка покончить с собой – первая реакция психики на изменение среды обитания. После полутора-двух лет заключения человек привыкает к новой обстановке и часто уже не видит смысла накладывать на себя руки. Но со временем приходит и полное осознание содеянного.

И тогда многие начинают терять человеческий облик, медленно превращаясь в растения. Может, оттого на данном спецучастке - да и, уверен, на любом другом - по пальцам двух рук можно пересчитать лиц, которые после многих лет отсидки вообще могут связно формулировать свои мысли? Это ли не месть, которую, как говорил кто-то из древних, следует подавать холодной?

Российское общество не готово к полной отмене смертной казни, говорят последовательные сторонники отмены моратория на ее применение. Высочайший уровень преступности, жестокость совершаемых злодеяний должны оставлять государству право уничтожать тех, кто утратил человеческий облик, или же никогда его не имел.

Но в этом вечном споре уместен и другой аргумент. А именно – качество отечественного правосудия. Пока есть вероятность, что по приговору суда на смерть будет отправлен невиновный, применять исключительную меру наказания преступно. В последние годы эта вероятность, увы, остается высокой. И перемен ничто пока не предвещает. Из года в год ранее вынесенные приговоры пересматривают, изменяя пожизненные сроки на 15-20-летние. И ведь это – не единичные случаи.

Для тех же, кто действительно виновен, казнь длиною в жизнь – самое адекватное наказание. Посещение мордовского спецучастка лишь укрепило меня в этой мысли.

Сосновка-Потьма-Москва